ГЛАВА ТРЕТЬЯ. СИГНАТУРА «ХИМЕРЫ»
13 июня 2022 г.
«Ядро». Вытрезвитель.
8:00 утра.
Резкая судорога оборвала сон Кассада – последние полгода он так постоянно вставал, морщась от боли. Мышцы сводил спазм, адски болит простреленное плечо, все тело сводит – и в качестве довестка, серьезное такое похмелье. Рука бессознательно рыщет по карманам куртки, ища таблетки обезбола – бесполезно, внутри только следы от стирального порошка и сбитая в комочки пыль.
Ваххабит-алкоголик открыл глаза. Видимо, в процессе попойки он сумел навлечь на себя гнев Аллаха, отчего Всевышний не остался в долгу, наградив своего нерадивого воителя целым букетом похмельных хворей, от головной боли и головокружения, до изжоги и кишечных газов. Впрочем, в трезвяке висело такое колоритное амбре, что впору бывалым бомжам заценить и по-достоинству оценить тонкий букет ароматов…
Кассад со стоном повернул голову на бок. Рядом на деревянных нарах лежал политком с перекошенным лицом и натужно сопел, шевеля губами.
- Бергер, вставай. Пора, - Кассад толкнул номера в бок. В ответ последовала невнятная ругань и возня. Спустя минуту, Бергер соизволил проснуться:
- Мля-а-ать...Где я? А ты кто?
- Ну, ты даешь! Что, совсем память отшибло?
- Да вроде нет. О, борода перестала двоиться…Кассад...ты? Мля, как меня глючит…
- А кто же? А-а-а...Шайзе...Кости все проморозил...
- Че за халупа?! Мля, помираю...
- Барак, ясен пень. – Кассад прошелся по комнате, озираясь по сторонам. – А дверца – то, не закрыта.
Бородач подошел к деревянной двери и дернул ручку на себя. Скрипнули петли. Высунув наружу свою физиономию, Кассад не заметил сидевших рядом охранников. А вот бойцы, почуяв в воздухе источник перегара, бородатую морду запеленговали оперативно. И тотчас отпрянули назад, зажимая носы – знатно внутри друзья-алкаши надышали и напердели, будет о чем сослуживцам поведать.
Некоторое время спустя, стонущих от похмелья номеров под конвоем отвели в штаб. Недостроенный барак – вытрезвитель располагался на отшибе, совсем рядом с линией колючей проволоки, посему топать пришлось через всю базу. Солнце, скрытое прорехой серых туч, изредка бросало на землю блики. На территории царила обычная рабочая обстановка – рядом с мастерскими гудел дизель и суетились техники, в бокс загоняли помятый БТР, два вездехода экранировали листами металла и сетками. Бригада строителей разгружала бетонные плиты, натужно скрипела лебедка автокрана, экскаватор сгребал грунт, отрывая котлован. А прямо над входом в строящийся бункер, гордо реяло на ветру черно-красно-белое знамя.
Кассад невольно засмотрелся. Завод, ровная линия обшарпанных бараков, грязь, техника, колонны рабочих, солдат, новобранцев. Все подчинено единой цели, все заняты, на обветренных лица печать деловой озабоченности – некогда горевать по сгинувшей в огне прошлой жизни, текущая обстановка сопряжена с напряженным трудом и постоянным движением вперед.
«Черт побери, во дают. Пять с плюсом за инициативность…»
Конвоиры остановились у входа в недостроенный бункер. Похоже, здесь состоится экзекуция. Впрочем, какая разница? Минимум – публичная порка, максимум – расстрел, но что нам «вышка», когда кругом смерть и хаос? И не такое видали, товарищи номера. Прорвемся…
Бергер, чертыхаясь и запинаясь ногами, последовал вниз по бетонным ступеням. Кассад и конвоиры остались наверху – видимо, для каждого из участников ночного рандеву в обнимку с косорыловкой, предполагалась индивидуальная беседа.
- Пацаны…Дайте закурить, - обратился к охране Кассад. – Не в падлу.
- Травись на здоровье, - протянул папиросу охранник.
Кассад с недоверием повертел в пальцах начиненное табаком сомнительного качества изделие, обернутое газетной бумагой.
- А нормального курева нет?
- А хрена на блюде тебе не надо? – недовольно буркнул часовой. – Травись на здоровье, бомжара. Сегодня же пойдешь под учетку, заодно проветришься.
Кассад пожал плечами. «Под учетку» на сленге местных обитателей означала отправку на лесозаготовку в проштрафившейся бригаде сроком на неделю, с перспективами рабочего дня не менее четырнадцати часов.
Достав из кармана коробок, Кассад зажег папиросу и глубоко затянулся. Голова моментально очистилась от всех мыслей.
Бункер.
-Значит так. Сейчас все трое поедете уголь разгружать. Или лес валить. Пока просеку до трассы не пробьете. Что? Язык отсох? - тон Юзефа не предвещал теплой беседы. - Совсем берега попутал?!
- Не, ну а что такого? Ну, выпили чуток...
- Чуток?! Ладно это тебе Славик покажет. Которому вы по кумполу вмазали. А я рядом постою. Бергер, алло! Ты что творишь, идиот?! На хрена, вот скажи мне? Может, тебя напрячь? Не ссы, напрягу! Я на тебя пацанов подготовку повешу, а если кто покалечится на первом выезду - как с суки спрошу! Понял?!
- Юзеф, ну кончай ты эту бодягу...Ущерб возмещу, не переживай…Отстань ты от меня, голова раскалывается. Ревалгину мне дайте, садисты, - Бергер опустился на стул. – И приведите сюда Кассада.
- Кто бил каптера?
- Я не бил, - Бергер скривил губы.
- Дайте ему колес от башки! Все, свободен, - Юзеф досадливо поморщился. – Следующий.
И пяти минут не прошло, как второй участник беспорядков предстал перед Юзефом.
- Кассад. Ну типа здорова еще раз. Хотя, какое к хренам, «здорово»?! Значит с тебя будем спрашивать за косяк, да? Ты Славика бил?
- Юзеф, да на кой он мне сдался? Дай опохмелиться!...
- Увести.
Ввели завхоза. От греха подальше на ночь его пихнули в другой барак – буйный Славик хотел с утра лично начистить морду шефу.
- Завхоз, мать твою за ногу! Ты избил Славика?
- Ну я.
- Так, отлично, сознался. Увести.
Штаб.
Час спустя.
- Короче, любимый мой родной номер. Последнее китайское предупреждение. Еще один залет - разжалую на хрен. Да ну на хрен...Да знаю я, что ни хрена тебе не будет, ты ж эта…Лицо, мля, партии! Зато с кореша твоего самого лучшего, я спрошу по первое число. Не посмотрю на то, что «номер», поедет работать минимум на месяц – а тебе, сука, не с кем будет бухать - авось угомонишься. Ну, морду подними! Отлично. Короче, продолжаем базар.
- Угу...
- Готов к разговору?
- Да готов, готов, весь превратился в уши.
- Пока вы отсыпались и музыкально воздух портили, - Юзеф отпил из кружки чаю. – Наши радисты поймали сигнал. Очень странный. Шифровальщиков у нас нет, сам понимаешь. Продолжать?
- Весь внимание.
- Сигнал всю ночь транслировался. Тут первым тревогу поднял Череп. Связавшись с нами, запросил инструкции. Он там откопал какого-то радиолюбителя, да со стажем...И знаешь, что тот выдал?
- Что?
- Первое: трансляция однозначно – дело рук военных. В сообщении прямым текстом указывались координаты…примерно…вот, прислали тут понимаешь, цифры. – Юзеф достал из кармана блокнот. – Вот: 56°29'55"N 84°57'25"E.
У Бергера расширились зрачки. Протерев оправу, он впился взглядом в цифры:
- Пятьдесят восемь градусов северной широты, восемьдесят четыре – восточной долготы... Живо в инфоблок, там компьютер с полезным софтом один имеется, как раз все карты загружены перед ударом с интернета были. Быстро!
- Стоп, давай я тебе до конца все разъясню, набегаться всегда успеем.
- Хорошо, - Бергер остудил пыл глотком пресной воды из фляги. – Давай, по пунктам.
- Второе: в сообщении присутствовал сигнал о помощи. Какая-то авария, помехи очень сильно мешали трансляции. В сообщении фигурировали какие-то «подопытные», «вирус», «репродукторы» и самое интересное – «установка УНП». Интересно?
- Более чем. У вояк что-то не срослось, и они по всем каналам принялись трезвонить. Классика жанра.
- Именно. И теперь, самое интересное: перед вашим «допросом», пришел ответ. Какой-то Волкошин, А32, «квартет», эвакуация оборудования, «площадка тринадцать» и самое интересное – «Купол» и «Купол-бис»
- Охренеть не встать…Это, надеюсь все?
- Теперь все. Погнали.
Анализ полученных данных не заставил себя долго ждать. «Пробив» координаты, Бергер онемел: трансляция шла из Томска. Города, где после ядерной атаки мародерствовал Кассад…
Новоприбывшего камрада силком согнали с лежанки. Бергер, не теряя времени, собрал срочное совещание, на которое пригласили команду техников, во главе со Шраммом, дико недовольным тем, что в очередной раз отвлекают от работы.
— Все это очень странно, - резюмировал Бергер. – И похоже, у нас есть кадр, который по странному стечению обстоятельств – видимо, судьба в очередной раз над нами хитро издевается – в курсе местных томских дел.
- И кто? – Юзеф поднял левую бровь, ожидая худшего.
- Известно кто. Кассад, - Бергер ухмыльнулся. – А посему, други мои, давайте найдем место, где потише и еще раз все обсудим.
Место искать долго не пришлось – на завалинке у склада дров через полчаса нарисовалась интересная компания – длинный, худой как жердь, коротко стриженный кадр с лейтенантскими звездами и треугольниками, облаченный в форму цвета хаки главный борец с алкоголизмом, ваххабит-лишенец (обезбол таки выдали) и политком в черном кителе и черной кепке.
- Мы тебя внимательно слушаем, - Юзеф сел на деревянную чурку, предлагая Кассаду воспользоваться самым козырным местом – сухим штабелем дров. Берг и Демон встали по бокам, периодически посматривая по сторонам. Кассад, великими трудами вернувший себе флектарновую куртку, кинул ее на доски, закурил сигарету и сел.
- Короче, мужики. Томск, шайзе, это самая стремная дыра из всех, что видел свет – я тебе, Бергер, еще в две тысячи четвертом это говорил…
- Начни с того, как ты туда попал, - политком от нетерпения ходил из стороны в сторону. – Я плохо помню, что ты там вчера поведал. Больше внимания к деталям. Пожалуйста.
- А горло промочить никто не даст? – Кассад ехидно улыбнулся. – Не в огорчение, мужики.
Демон, скривив морду, передал Кассаду свою фляжку.
- М-м-м…Коньяк, - Кассад с наслаждением понюхал горлышко. И пригубив содержимое фляги, отдышался, сделал две затяжки, прочистил горло и только потом членораздельно выдал:
- …Двадцать седьмого числа я вылетел из Калининграда. С документами все порешал. Летел через Москву. Что характерно – в Домодедово дикие задержки рейсов. И почему-то военно-транспортная авиация везде, два раза Ил-76 заходил на посадку, людей что сутками торчали и рейсов ждали, из стороны в сторону кидали. Вот. Сижу уже часов пять – задержка. Потом вторая. Потом третья. Ну думаю все, имел я вас, идиотов. А тут как раз посадку внезапно объявили. Ну думаю – все, хвала богам скандинавским, через семь часов буду дома отсыпаться. Взлетели. Ночь, огни, два самолета в паре кэмэ идут курсами похожими над облаками. Отключился. Не помню, как глаза отлепил от век – сообщение, готовьтесь к посадке. Смотрю на часы – пять двадцать, перевел заранее на наш регион. Странно. Садиться должны часом позже. Хрен его разберет, «Эс-Севен» чай не Люфтаганза, хрен его знает у кого самолеты покупает…
- А ты не гони! У «Люфта» такая манера вождения что все на свете проклянешь! – влез Бергер. – Вот помню, садились во Франкфурте в прошлом году, так товарищ сразу пакет бумажный потребовал…
- …Ну в общем, садимся. А я в наушниках, что там и как – пропустил. Да и колотит с утра. Садимся, светает кое-как, все в тумане, выныриваем в километре от земли из облачности – аэропорт. Вот только ни хрена не наше всеми любимое Емельяново это было!
Кассад докурил сигарету и зажег вторую, любезно предоставленную Бергом.
- Ф-фу…Сели. Аэропорт Богашево, Томск. Уже на земле задал вопрос – какого хрена изменили место посадки? Что за подстава, вашу мать? И главное – молчат. Ну думаю, ладно. Пытаюсь купить билеты до Красноярска – рейсов нет. Совсем нет. Плюнул – свалил. Сел в автобус, доехал по итогу куда? Да на Южку, Южную Площадь, Берг, будешь ржать. Время – полседьмого, злой как собака, жрать охота, спать охота, что делать? Хорошо объявление увидел – типа апартаменты, как раз напротив общаги «Тройки» - сука, отделали знатно хоромину эту, как вспомнить, что двадцать лет назад было – волосы дыбом. Заселился, в ларьке набрал жратвы, ага, третий этаж – и тут же спать рухнул.
- Какое было число? – осведомился Демон. – Не двадцать девятое?
- Оно самое, - Кассад сплюнул. – Оно самое, камрад. Очнулся в два часа дня. Едва рожу умыл и нужду слил – заревела сирена воздушной тревоги. Неужели началось, наконец-то!
Дальше помню лишь детали. На горизонте – вспышки, а перед этим по всем репродукторам, теликам и радио – сообщение о ракетно-ядерном ударе. Забился в подвал, сижу, жду. Ни противогаза, ни химзы – ничего. Маски только, спасибо третьей волне коронавируса. Сидим с парой студентуры – е-мое, трясутся, один аж обмочился, второй всхлипывает. М-да, измельчали ребятишки, выродились – совсем сопляки стали. Включил приемник – сообщение о поражении Омска, Новосибирска, Красноярска, Иркутска ракетами. И – помехи.
В общем, так два дня и просидели. Только потом дошло – не будет удара. На хрен никому ни Томск-7, ни сам полумиллионник не сдались. А народ как бешеный, по норам, по подвалам, кто магазины грабит, кто тачки вскрывает, кто просто валит из города.
По приколу забрался в «тройку», на девятый этаж, палата два девять шесть. Какие-то шмотки сгреб, одних только труселей бабских гору перелопатил, прежде чем фармы добыл потребной – башка утром болела дико . Нашел ноутбук рабочий, зарядки, целых три смартфона, прикинь – кто из хозяев комплект одежды походной держал, тот самый флектарн на размер больше именно там подобрал, здоровый видимо студентик был…Холодильники обчистил, когда уходил – тушняк, рыбные консервы, бич-пакеты, вода. В общем все. Где-то через час обитатели местные нарисовались, все орали и руками трясли – дал двоим по рогам и свалил по лестнице. Ну думаю все. Что делать? До точки сбора – шестьсот пятьдесят кэмэ, нужна тачка. Будем пытать счастья. На для начала надо отлежаться. В том же подвале залег, где со студентами торчал – он, этот самый подвал, на хрен никому не упал. А пока точку оборудовал, обнес лавку хозтоваров – нашлись и респираторы, и ножи, и целая куртка плотная защитная серая, полиэтилен, всякие там спирты-растворители, скотч, перчатки, сухое топливо и бензин…Два мешка вынес. Все что нужно для жизни. Ну думаю, дождусь ночи – буду тачки ковырять, а там посмотрим. К ночи и началось.
Кассада передернуло. Ваххабит – милитарист потянул пальцы к фляге. Сделав глоток, он продолжил.
- Пошел дождь. Горячий, черный. Сразу понял – труба. Кое-как тряпками забил все вентиляционные дыры, поплотнее дверь закрыл и давай трястись. Снаружи сначала было тихо, потом начались крики – допер народ, хана. Надеваю респиратор с очками, достаю сапоги резиновые, обматываю все полиэтиленом, креплю скотчем дыры, аналогично – куртку и перчатки с капюшоном. Получилась такая вот, самодельная защита, типа репеллента. Жарко в ней, сука, а куда деваться. Так и сидел – час, два, три, шесть…Не выдержал, поднялся – на улице туман, где-то рядом выблевывают кишки двое местных. Кругом – лужи. Ну думаю, хрена с два, обратно в подвал. В двух местах из труб течь пошла, кое-как тряпками и ватой забил, да скотчем замотал, шмотки сгреб и в самое сухое место забился. Понимаю, что спать давно пора – отключился.
- Примерно в то же время нас всех накрыло фронтом, - Юзеф покачал головой. – Сколько народу облучилось…Впрочем, продолжай.
- Первого сентября уже вовсю работали бригады МЧС и вояки. Ликвидировали очаги, лужи дезактивировали. И наглухо перекрыли въезды и выезды. Я пару раз налеты на магазины делал, пока кислород не перекрыли, не стали мародеров валить. Ровно через неделю после Удара снова стало заливать, и конкретно. Народ никто и не думал эвакуировать. Только стреляли всех, кто валить по трассе пытался. Я тогда уже прихабаренный был, даже травматом разжился. А потом, как прошли фронты дождевые радиоактивные, началась самая стремная тема. Народ прямо на улицах стали хватать и куда-то свозить.
Мы с одним кадром, Васей звать, даже пробовали проследить. Короче, в районе градирн, рядом с ГРЭС натуральный концлагерь вырос за считанные дни. Все – облученные. Тысяч пять народу. Всем кололи препарат, без маркировки. И каждый день новых облученных привозили. Народ реагировал по-разному. Кто-то сразу умирал, кто-то мучился, кто-то выживал, но потом изрядно буйствовал – сносила химия крышу. Васю по итогу и замели, а я свалить вовремя успел. Водку потом жрал, хату очередную вскрыв – рядом с электростанцией той. А на следующие сутки очнулся – и едва не откинул копыта. Башка раскалывалась просто чудовищно. Грешил на водяру, но с аналогичными симптомами куча народу за бортом полегла. Вылез ночью да прогулялся до проспекта Комсомольского, молодость решил вспомнить. По подворотням, вдоль парковок, от патрулей уходил – и что-то глаза стало резать. Смотрю – торчит на севере, в районе телецентра, длинный штырь металлический, типа красноярских антенн, но пониже, весь в огнях красных, сияет, молнии электрические и все такое. Неужто вояки решили по заветам «Сталкера» выжигатель мозгов построить? Ну думаю, все – приплыли. Реагент, химия, отлов облученных, дикий беспредел патрулей – надо готовить отход. Сутки ныкался – кое-как добрался до станции железнодорожной. Поезда-то еще ходили. Залег. По разговорам понял – товарняк в сторону Анжерки отходит через полтора часа. Дождался, пока работяги погрузят какие-то контейнеры – ночь на дворе, время действовать. Залез в вагон, пока с фонарями обход был на другой стороне. Слышу – выстрелы где-то в стороне вокзала. Себя засыпал досками, каким-то хламом, лежу и жду – не жив, не мертв. Рядом шум, свет, кого-то ищут. Ну думал все – попал. Но пронесло. Вагон пару раз осветились, потоптались у путей – и свалили. А через полчаса тронулись. Через семь часов уже был в Анжеро-Судженске – спрыгнул с состава и пешком, пешком, навстречу судьбе. Такие дела.
Все слушатели напряженно молчали. Кто-то курил, кто-то просто переваривал информацию – занятную историю поведал бородатый номер. Первым как обычно, прорвало Юзефа:
- Это все занятно, но нам какой толк? Своих бед выше крыши.
- Надо срочно пробиться до Геры Странника, - с дрожью в голосе, ответил политком. – Уверен, сможет дать вменяемый ответ. А значит – завтра едем в Красноярск.
На том и порешили.