Я подобен богу, я создаю жизнь
Когда доктор вернулся, его лицо светилось радостью. Вероятно, всё, что показало дальнейшее исследование, было очень продуктивным и, судя по всему, он был полон желания поделиться своими новыми открытиями. Виктор пригласил доктора сесть напротив.
– Вижу, у вас хорошее настроение.
– Только устал немного, катастрофически не хватает времени на сон. Работа, работа, ещё раз работа.
– Успешно?
– О да. Чак Моррис не способен противостоять вирусу, так что через два-три дня он полностью станет мутантом.
– Значит, вирус ещё не дошел до стадии завершения? – Виктор поднял взгляд на Адольфа, пока тот задумчиво наливал чай. – Вы ведь знаете, что положение русского гетеросексуального движения продолжает стабилизироваться. Думаю, скоро они начнут полномасштабное наступление.
– Как в 1941? Сперва отступление, потом нападение, ох уж эти северные народы, – пробубнил доктор, вдыхая аромат холодного чая. – Но поверьте, через пару недель их преимущества сведутся на нет.
– Чем же?
– Чем? – поднял глаза Адольф. – Моими исследованиями. Я работаю над созданием нового вида, майор, это фундаментальное открытие полностью перетасует карты войны.
– Что? – Пронин поднял брови. – Над каким таким видом?
– Каким? Который полностью перевернет все наши понятия. – доктор смерил взглядом налитый чай – Хотя если в вкратце, я научу нас рожать.
– И меня?
– В перспективе. На данный момент мне проще работать с ещё не родившимся материалом.
– Но как?
– Клоны гермафродиты.
– Что? – выдохнул Пронин. – И давно вы над этим работаете?
– Сколько тут нахожусь. Ведь этот эксперимент как проект, требующий очень деликатного обращения, шел довольно медленно. Важно было полностью разобрать, а затем заново собрать, так сказать. К тому же подходили только истинные гермафродиты. А клонировать их оказалось очень сложно, слишком запутанная ДНК. Они же вроде мутантов. Быстрее найти выживших, чем создать подобное в пробирке.
– Это заказ свыше?
– Не совсем. Пока лишь Герман курирует проект. Он видимо мечтает стать главным идейным гомосексуальным вдохновителем. Или что-то того. Но ведь это и не важно. Виктор, вы же понимаете, насколько мы близко к главному мировому открытию? Скоро все мировые умы захотят получить кусочек моих экспериментов.
– Означает ли это, что меня вряд ли отпустят с базы?
– Увы, за место под солнцем иногда приходится платить. Но потерпеть осталось немного. И вирус, и мой гермафродит находятся на завершающей стадии развития, осталось совсем чуть-чуть.
Виктор почувствовал, что вот-вот свернёт этому доктору шею. Он уже почти представил, как его руки обхватили эту бледную кожу и сделали резкий поворот умной головы. Ему пришлось совершить небывалое усилие, чтобы подавить своё желание убийства. Ведь мало уничтожить самого доктора, необходимо уничтожить все его записи, результаты опытов и исследований. Сделать так, чтобы никто уже не смог воспользоваться работами этого гения.
– А я могу участвовать в дальнейших экспериментах, в качестве наблюдателя естественно – улыбнулся Пронин.
– Конечно. Если хотите, то приходите завтра на очередное тестирование Морриса, я хочу испытать его физические качества в деле.
– Это как?
– Очень просто, я поставлю против него одного из заражённых. Ведь, в конечном счете, важно сделать так, чтобы новый вид был сильнее предыдущего.
– О Я обязательно приду. Во сколько будет проходить тест?
– Утром. В девять часов.
– Хорошо, тогда ждите завтра к девяти в вашей лаборатории, – Виктор снова вежливо улыбнулся и протянул руку – а теперь я пойду, вздремну. Очень уж устал.
– Верю. – доктор пожал ему руку – и я уверен, сегодняшние впечатления быстро померкнут по сравнению с тем, что вы увидите завтра.
Виктор поднялся и быстро покинул его кабинет. И всю оставшуюся ночь думал, как уничтожить базу. Ведь на решение, оставалось максимум неделя. Лучше конечно взорвать, но для этого необходимо знать, подвергается ли вирус разложению при высокой температуре и где хранятся основные запасы. Было бы конечно прекрасно похоронить его под обломками, но это возможно лишь при полной информации о всех исследованиях. Ещё было бы неплохо узнать, где держат Кристофферсона и его солдат. Если освободить этих ребят, то его шансы заметно возрастут, но это опять же в самом крайнем случае, сейчас же он даже не знает, сколько им осталось жить. Добрый доктор наверняка притащил их на эту базу не просто так.
Провозившись с идеями около двух часов, Виктор закрыл глаза. Последнее, что проскочило в его мозгу – это родная деревня, в которой он маленький бежал на сенокос к отцу, под звуки прекрасной, народной песни.