Друзья, вчерашнее голосование не состоялось по причинам разбитого сердца Козявкина. Разбилось оно с небольшой помощью мадмуазели Котлеткиной.
Запупные Кинзюки - пока такое наименование. Мне нра!
***
«Здрасьте» услышал Лунтик и другие непосторонившиеся. А завидев хозяйку этого самого «здрастя», дети начали судорожно подтягивать колготки еще выше, да что там дети! Сама Афродита Силифонтовна поднапряглась. А потом расслабилась. И вновь напряглась. Со стороны это выглядело как надувание шарика с последующим выдуванием. Но Афродиту Силифонтовну волновала её внешняя безупречность, а не какие-то там шарики.
Именно так она будет транслировать эту ситуацию вечером мужу на диван, а прямо в этот момент она мысленно цитировала в голове «Кодекс благопристойности и офрографии», написанной её бабушкой и хранившийся в местной библиотеке под колпаком – как Джакотонда – в отдельном помещении. Согласно регламенту книготроганья и книгочтения (его тоже писали родственники Афродиты) каждый житель города мог раз в год по предварительной записи прикоснуться к прекрасному – а именно к колпаку под которым кодекс валялся.
Так вот не успела она добраться до третьей главы под названьем «А руки-то, руки куда девать, а?» как её потеснили и сдвинули с намеченного плана и с занимаемого места. То были запупинские маманы, вслед за дитятками они продолжили суетиться, перемещаться в пространстве и натягивать юбки на пуп.
Даже супружники привстали на локтях на диване, чтоб понять что происходит и по какому поводу сие мероприятие. Диваны жалобно скрипнули, и пульнули пружинами в потолок.
Лунтик, второй час наблюдавший за своим наблюдением, на «здрасьте» покачнулся и упал на мягкую попу. Веки его были полуприкрыты и он тяжело дышал.
Эсмеральда произнесла следующее:
-Анучоясно! Он голодный! – с этими словами она ловко выбросила вперед руку с зажатым кулачком. – Держи, это у меня с обеда осталось.
Лунтик видал в жизни многое, за свою космическую карьеру он трижды летал на планеты третьей зоны, четырежды – второй и пятежды (Андрэ, это опять для тебя!) – в самую далёкую далючую первую зону. А уж сколько Лунтик слопал, но такого...
Кулачок разжался, на ладошке красовалась конфетка «Дюшес». Местные тихо, но хором ахнули. Такие конфеты были редкостью, купить их было нельзя, а ураганные запасы давно истощились.
- Бери, бери. У меня ещё есть, - подбодрила Эсми полуобморочного Лунтика.
ДА!!! ДА!!! Карловна!!! День филолуха!!!
А еще очередной ДыРы Лунтика, на любимую букву автора, на Фы!