Эту историю написал у себя в социальных сетях один из таксистов Нью-Йорка:
«Я остановился возле небольшого ухоженного дома. Подождав пять минут, я два раза коротко посигналил, чтобы напомнить клиентам, вызвавшим такси, что машина ожидает. Но никто так и не вышел.
Прошло ещё несколько минут и я хотел уже было уехать, но какое-то внутреннее чувство заставило меня выйти из машины, подойти к дому и постучать в дверь.
— Такси заказывали? Машина ожидает, — громко произнёс я.
— Минуточку, — ответил откуда-то из глубины дома пожилой женский голос.
Было слышно, как что-то тащили по полу. Ещё через минуту дверь открылась. На пороге стояла хрупкая пожилая женщина, лет девяносто. На ней было ситцевое платье и шляпа с вуалью, как будто из фильмов сороковых годов. У дверей стоял небольшой чемодан.
Квартира выглядела так, будто в ней остановилась жизнь. Вся мебель покрыта простынями, на стенах не было часов и картин. В углу комнаты стоял картонный ящик, наполненный фотографиями и стеклянной посудой.
— Вы могли бы мне помочь отнести чемодан? — негромко попросила старушка.
Я кивнул, взял её вещи и положил в багажник, а затем вернулся, чтобы помочь ей дойти до машины. Она взяла меня за руку, и мы стали медленно спускаться по ступеням.
— Благодарю, — с почтением сказала женщина, когда я посадил её в автомобиль и любезно закрыл за ней дверь.
— Стараюсь относиться к моим пассажирам так, как я хочу, чтобы относились к моей матери, — ответил я, заводя машину.
Она дала мне адрес, а затем смущенно спросила:
— Не могли бы вы поехать через центр города?
— Это не самый короткий путь, — быстро ответил я.
— О, я не возражаю. Можем не торопиться, — сказала она и негромко добавила. — Я отправляюсь в хоспис.
Я невольно посмотрел в зеркало заднего вида. Было видно, как она проводила взглядом свой старенький дом и тяжело вздохнула. Её глаза едва заметно блеснули.
— Моя семья давно уехала из города, — продолжила она слегка дрожащим голосом, когда мы свернули на другую улицу. — Врачи говорят, что мне осталось не очень долго.
Я протянул руку и выключил счетчик. В течение следующих двух часов, мы проехали по самым красивым местам города.
Она показала мне здание, где когда-то работала лифтером. Мы заехали в район, где они жили с мужем в первый год после свадьбы. На секунду остановились возле мебельного склада, который когда-то был танцевальным залом. Здесь она занималась будучи ещё маленькой девочкой.
Иногда женщина просила меня притормозить перед конкретным зданием и несколько минут сидела, ничего не говоря. В один момент она вдруг негромко произнесла:
— Я устала. Пожалуйста, поехали в конечное место.
Всю остальную дорогу мы провели в молчании. Когда я остановился возле невысокого приятного здания, к машине сразу же подошли два человека в медицинской форме.
Они услужливо помогли женщине выйти из машины. Я открыл багажник и донёс её чемодан до дверей хосписа. Когда я вернулся к машине моя пассажирка уже сидела в инвалидной коляске.
— Сколько я вам должна? — деловито спросила она, открывая потёртую кожаную сумочку.
— Нисколько, — ответил я.
— Вы же должны зарабатывать на жизнь…
— У меня достаточно заказов, —сказал я, наклонился и обнял её. Она обняла меня в ответ.
— Сегодня ты подарил старушке немного счастья, — произнесла она. — Благодарю тебя.
Я в последний раз сжал её руку и ушёл, услышав, как за моей спиной, тихонько щёлкнув, закрылась дверь. Это был звук закрытия еще одной книги жизни.
В этот день я не стал брать заказы, а просто наматывал круги по городу, погруженный в свои мысли.
Что если бы этой женщине в её последней поездке попался рассерженный и грубый водитель? Или тот, кому не терпелось закончить свою смену? Что, если бы я, посигналив пару раз, не вышел из машины, а уехал?
Это была самая запоминающаяся поездка среди тысяч других, которые были у меня за годы работы водителем такси. Жизнь показала мне, что сильные моменты — не обязательно яркие. Они могут прийти к нам в образе обычного пассажира в ситцевом платье и старомодной шляпке с вуалью, который собирается в свою последнюю поездку».