Хочу поприветствовать всех читателей на моём канале. Для тех, кто читает меня недавно, и для тех, кто присоединился только что, немного расскажу, о чём я пишу.
Сейчас я рассказываю про конкретное судебное дело о восстановлении на работе женщины, уволенной во время беременности. Это моя личная история, дело я веду сама.
Уже очень давно я не радовала своих читателей подробностями моего дела, за что прошу прощения? и исправляюсь.
В этой статье я решила рассказать, что же нового (да и старого тоже в другой, правда, немного интерпретации) написал мой бывший начальник в дополнение к своей позиции.
Прежде, чем приступить к теме статьи, вкратце расскажу о своей ситуации.
Я работала по срочному трудовому договору до выхода отсутствующего работника из отпуска по уходу за ребёнком.
Как только работодатель узнал о моей беременности 21.02.2020 года, меня скоропалительно уволили 26.02.2020 года.
Я успела отправить работодателю справку о беременности 25.02.2020 года почтой, но на момент увольнения работодатель её не получил.
Я обратилась за защитой своих прав в прокуратуру, трудовую инспекцию и суд.
Суд первой инстанции вынес решение (ни в мою пользу, ни в пользу работодателя), которое не вступило в законную силу из-за того, что было обжаловано.
Данный документ, составленный и собственноручно подписанный моим бывшим начальником, во многом повторял суду факты, и так уже известные, однако и тут не обошлось без кое-чего новенького и без передёргивания фактов в том числе.
Повторенье – мать ученья
Мало кто знает, что это только начало пословицы, у которой есть продолжение, и оно совсем нелестное и звучит как-то так: «утешенье дураков».
К чему я это?!
Думаю, что в продолжении моего повествования читателям станет понятно.
Итак, начало документа изобиловало повторениями:
- тут было и указание на то, что меня приняли на работу на время исполнения обязанностей отсутствующего работника;
- и то, что отсутствующий работник письменно уведомил о выходе на работу и вышел в тот же день;
- и перечисление документов, представленных работодателем суду, из которых безоговорочно следовало, что отсутствующий работник на работу выходил и работал;
- и то, что со мной прекратили срочный трудовой договор, правильно всё оформив.
Не было здесь естественно того, что работодатель знал о моей беременности и не имел в принципе права расторгать со мной трудовой договор таким образом, но это было не в пользу работодателя, следовательно, даже теоретически не могло содержаться в его письменной позиции.
Далее следовало цитирование общеизвестных статей Трудового кодекса РФ о срочном трудовом договоре, в том числе заключённом на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.
Из буквального и стройного (и не глубокого толкования) данных норм следовало, что работодатель белый и пушистый и всё сделал абсолютно правильно.
Помните, про «утешенье дураков», о котором я писала в начале этого пункта?
Так вот именно здесь оно и начинает работать: повторю-ка я опять то, что было сказало уже раз 100, истолкую нормы буквально и просто, исключительно в свою пользу, авось и прокатит.
Мы ничего были ей не должны! Ничего! И снова передёргивание фактов!
Вторая часть повторенья бывшего начальника заключалась в упоминании того, что я «поздно» предоставила заявление и справку о беременности работодателю.
«Поздно» - это на следующий день после прекращения срочного трудового договора, о котором меня не предупреждали не то, что заранее, а хотя бы за один день.
Естественно это подавалось как мой злой умысел и совсем не упоминалось, что я физически не могла ни знать о прекращении со мной трудового договора, ни предоставить своевременно справку о беременности: меня просто из-за болезни не было в офисе.
Однако это же всё совсем неважно, как неважно и то, о чём бывший начальник писал далее.
Мои читатели помнят, что помимо справки о беременности я также во время посещения офиса на следующий день после увольнения подала заявление с просьбой предоставить мне справку о наличии либо отсутствии вакантных должностей для моего перевода до окончания беременности.
Как все помнят, работодатель тогда в принципе никак не отреагировал на моё заявление, зато на следующий день отправил мне уведомление-отписку, за которую в принципе и ухватилась так крепко прокуратура.
Теперь бывший начальник по-новому объяснял суду то самое хамство в мой адрес с отрицанием работодателем обязанности что-либо мне представлять.
Объяснение сводилось к тому, что работодатель не мог предоставить мне штатную расстановку компании, из которой следовало, что в компании отсутствовали вакантные должности на дату моего увольнения.
А предоставить он его мне не мог потому, что данный документ содержит персональные данные других работников, которые мне, как уволенному работнику, разглашать он не имеет право: я же теперь третье лицо.
Складно звучит, не правда ли?!
Если бы не два довольно существенных НО.
Во-первых, я просила предоставить мне не штатную расстановку, а справку о наличии или отсутствии вакантных должностей. То есть работодатель мог просто на чистом листе бумаги написать, что в компании на такую-то дату отсутствуют вакантные должности и не предъявлять дополнительных доказательств. Однако делать этого не стал.
Во-вторых, справку о наличии или отсутствии вакантных должностей я просила именно на дату моего увольнения, а не на текущую или какую-либо другую дату, а в дату увольнения я ещё являлась работником компании, и работодателю ничего не мешало предоставить мне даже штатное расписание: никакой неположенной мне тайны он бы не разгласил. Тем не менее, предоставлять он ни справки, ни штатной расстановки не стал.
Далее следовало старое-доброе цитирование по сто первому разу положения статьи 261 Трудового кодекса, плавно перетекающее в главное: работодатель ничего мне не должен был независимо от того, что он написал в том самом хамском уведомлении-отписке.
Неожиданно, но вот так вот!
А напоследок…давайте обсудим постановление о наложении административного наказания
Как помнят читатели из моей предыдущей статьи меня одолевали мысли о том, почему же бывший начальник всё-таки решил упомянуть на последнем заседании суда о постановлении о наложении на работодателя административного наказания: это ведь было совсем не в пользу работодателя.
По ходу судебного заседания, изучения разбираемого документа, а также из моей предыдущей статьи можно, наконец, понять, зачем бывший начальник упомянул данный документ.
И ведь правда интересно: трудовая инспекция при проверке не нашла в моём увольнении нарушений, признала его законным, а теперь резко по представлению прокурора вдруг передумала?! С чего бы это?!
Именно этот факт и решил использовать бывший начальник, показав суду, что не передумала трудовая инспекция: она по-прежнему считает, что моё увольнение было законным, и его порядок не был нарушен.
Однако было всё-таки небольшое такое бездействие со стороны работодателя, выразившееся в непредоставлении мне справки о вакантных должностях.
Но что же тут поделаешь?!
Несделанного уже не вернёшь, так ведь?!
Думаю, что тут и невооружённым глазом видно очередное передёргивание бывшим начальником фактов:
административное наказание на компанию наложили вовсе не за бездействие при моём увольнении,
а за бездействие при неисполнении постановления прокуратуры, которая содержала призыв работодателя к устранению нарушения трудового законодательства, который он благополучно проигнорировал.
Но это ведь неважно…
А вдруг и такая интерпретация прокатит?!
Несмотря на попытку обелить работодателя такой спорной интерпретацией данного постановления, бывший начальник не преминул и её объявить заведомо неверной. А также упомянуть о том, что данное постановление работодатель уже оспаривает в суде.
К слову, действительно бывший начальник подал жалобу на данное постановление о наложении административного наказания 17.08.2020 года.
О том, что из этого вышло, я расскажу в отдельной статье.
Для демонстрации необоснованности квалификации деяния работодателя как бездействия бывший начальник решил прибегнуть к старому-доброму приёму, когда больше уже не остаётся никаких более-менее разумных доводов в отношении ситуации.
Приём этот: доведение ситуации до абсурда.
Бывший начальник упомянул о том, что любая беременная женщина могла бы обратиться к бывшему работодателю, узнал о беременности в любой момент до окончания срока давности, то есть, например, через полгода или больше, и по логике трудовой инспекции работодатель был бы что-то должен этой работнице.
Однако это же абсурд!
Каждая тут будет злоупотреблять своими правами, а работодателю расхлёбывать это придётся?!
Это противоречит здравому смыслу!
Очень прям убеждающий довод для юриста:
не ссылка на закон,
судебную практику,
или хотя правовой обычай,
а на здравый смысл,
тут стоит рукоплескать просто стоя!
Однако позвольте и тут мне влезть со своими пятью копейками и разрушить стройный ряд доводов бывшего начальника двумя существенными НО.
Во-первых, срок исковой давности по делам о восстановлении на работе составляет всего 1 (один) месяц с даты увольнения, следовательно, на злоупотребление своим правом не сообщать работодателю о беременности у работника есть всего-навсего один месяц.
Что-то негусто для злоумышленника-резидивиста!
Во-вторых, а к чему вообще эти пространные рассуждения о позднем (и, возможно, очень позднем обращении к работодателю): я ведь обратилась как только смогла, а именно на следующий день после увольнения.
Фигаро – тут, Фигаро – там,
а Вы, заигрались (и заврались) что-то уж слишком сильно, мой бывший начальник!
И всё-таки несмотря на все наши оправдания, НИЧЕГО работодатель беременной женщине не был должен и не мог быть должным! Вот и ВСЁ! И не о чем тут говорить!
Как видно по тональности всего документа, бывший начальник вроде бы сначала оправдывается за нарушения,
однако потом уходит в передёргивание фактов,
в отрицание обязанностей работодателя,
и, наконец, ставит под сомнение всё, что было установлено судом, прокуратурой и трудовой инспекцией,
продвигая лишь мнение работодателя, которое основывает исключительно уже на здравом смысле (просто больше не на чем: правовые доводы давно уже исчерпаны).
Короче говоря, есть два мнения:
работодателя и всех остальных!
Второе – неправильное по определению!
Заключительным аккордом столь пламенной позиции бывшего начальника стало то, что даже если бы у работодателя были вакансия для моего перевода до окончания беременности, но он всё равно не стал бы меня никуда переводить, и ничего своими действиями не нарушил бы: ведь перевод возможен только для действующих работников, для уволенных хоть и вчера, ничего он уже не должен!
Какой молодец!
А ведь не так давно бывший начальник писал, что работодатель был готов взять меня на работу снова, да и перед первым заседанием об этом пытался со мной об этом договориться, и на последнем заседании упомянул.
Ну и что?! Ветер переменился!
Теперь мы будем отрицать всё, что сказали, написали и на чём сами же настаивали!
Смена стратегии и курса! Причём полная!
А вдруг поможет...
Надеюсь, мои дорогие читатели, вы не слишком устали от моего слегка сатирического разбора последнего значимого документа от работодателя, приобщённого к материалам дела в ходе последнего заседания в суде первой инстанции.
Хочу поблагодарить всех, кто дочитал до конца такую длинную статью.