Защищаю я его, да. Хотя уже два раза пострадал из-за него. За подобную активную защиту меня окончательно выгнали из сайта Forum.msk. А на сайте "For Post Севастополь" я вообще не успел ничего написать. Выгнали сразу после единственного комментария, в котором я увязал между собой возможное свержение Лукашенко, и более, чем возможное, появление после этого НАТОвских танков где-то под Смоленском. Видимо, редактору последнего сайта эти танки были ближе, чем Александр Григорьевич.
Я не слишком долго жалел об этих двух неприятных моментах. Как-то быстро поумнел, и понял, что не хрен мне на подобных ресурсах было делать.
Хотя, начало этой статьи оставлю так, как есть. А вдруг Лукашенко это прочитает, пожалеет меня и проставится? Тоже дело.
Я очень мало знаю Белоруссию, но считаю, что мне этого хватит. Хотя бы потому, что сто грамм моей, абсолютно достоверной информации всегда перевесят тонны лжи. Что я знаю из средств массовой информации? Ничего. Оттуда о Белоруссии можно взять только абсолютную конкретику, типа “он пришел”, ”она сказала”. И то приходится потом проверять все это на вшивость. И я сознательно не называю Белоруссию страной. Не могу. Потому, что в этом подразумевается уже “другая страна”. Вот Украину могу так назвать.
Раннее детство, Украина. Я еще и в те времена иногда уже был там “кацапом”, с некоторыми вытекающими последствиями. Ну, с последствиями разбирался, как мог, не последний был пацан на улице. Но запомнил навсегда это слово. А когда-то мой отец служил в Быхове, в Белоруссии. И там я был всегда просто своим. Всегда и везде.
Даже эти два малых факта значат что-то?
Змагары там. И что? Дерьмо везде есть. У нас его мало? Мне начать считать его, начиная с первых лиц государства?
В 1989 году я проехал всю Белоруссию. Из-под Тулы через Орел на Гомель, потом на Бобруйск, потом через Псков домой. Ехал в ночь, так надо было. А когда рассвело, я действительно почувствовал себя в какой-то другой стране. Идеальный асфальт везде, никаких свалок, никаких заброшенных, врастающих в землю домов, как на московской трассе. Никаких жилых домов, которые высунулись бы чуть ли не прямо на трассу. Домов я там вообще не увидел. Все хозяйства отнесены от дороги метров на 100-200. Огород, потом сад, и где-то там дом. А у нас, наверное, земли мало. Только гектар на Чукотке.
Люди. Просто люди. Никакой разницы между питерским и бобруйским мужиком. Все свои. Каким-то, особо столичным, там может быть и некомфортно. Не заметили. При этом мне показалось, что люди там более приветливы, чем, скажем, москвичи. Я москвичей знаю.
Еще. В то время уже были какие-то талоны. На “то”, на ”сё”. Которые на “то”, то есть, на нужные вещи, я уже потратил. А водочные остались. Мало пил, извиняюсь. Где-то ехал медленно, в надежде сменять их на что-то более приличное. Увидел мужика – ну, чистый бухарик! Тормознул, предложил обменять. И услышал в ответ:
- А мы это не пользуем, нам некогда. Больно работы много!
Стыдно мне до сих пор.
Ездил я туда, на “Бобруйскшину”, чтобы обменять там пять колес, которые все пошли винтом. Обменял четыре, в пятом нашли дырку. Видимо, на этой дырке я оборвал самую главную проволочину колеса, из-за которой и получился винт. Ну и ладно. Ведь это были горбачевские времена, и по стране уже пошла плесень.
Все про это рассказал. Хочу добавить только, что в Псковской области, и дальше, в Ленинградской, чуть не оставил на тамошней типа дороге все, имеющиеся у меня колеса. Я должен ругать Белоруссию?
Лукашенко – председатель колхоза. Был и остался. Со своими достоинствами, и со своими недостатками. Кто без недостатков? Эта наша плешивая подстилка для дорогих западных партнеров?
Я по этому их колхозу тогда проехал. Если поверить нашим СМИ, то он примерно таким и остался. Старые председатели колхозов слишком консервативны, чтобы что-нибудь менять. Это недостаток, да. Но ни я, ни вы с этим не можем ничего сделать. Нести всякую хрень можем. Это у нас завсегда.
Тиран, диктатор. Перебрал насчет жесткости. Только вы, критики, забыли о том, что то же самое просто обязан был сделать Янукович. Не сделал. Теперь мы имеем вот такую Украину. И вы все навсегда забыли площадь Тяньаньмэнь в Китае. Вот там была жесткость.
Жестокость революций и контрреволюций. Они все такие, которые больше, которые меньше. Лес рубят – щепки летят. Это не пословица, это закон жизни. И как он воплотится, если действительно начнется тот самый, русский, бессмысленный и беспощадный, никто не может сказать. Лучше бы без этого.
Про самолет мне говорить просто лень. Все и без меня оттопырились по этой теме. Скажу только, что если это была, действительно, спецоперация, то Лукашенко что-то просчитал. Что – вы не знаете, от того и беситесь.
О поддержке Лукашенко нашей властью. А куда им деваться? Ведь хоть одна извилина у них в голове осталась?
А союзного государства не будет. Пока не будет. Потому, что Белоруссия еще есть, а достойной для совместной жизни России уже давно нет. Сами ведь об этом пишете.
Закончил. И прошу всех оголтелых критиков Батьки:
Успокойтесь. Выпейте (чего вы там пьете). Включите видеомагнитофон. И послушайте “Песняров”. Может, поумнеете.