Андрей сидит на кухне, наклонившись над смартфоном, нервно тыкает кнопку включения. Дисплей, загораясь, показывает: 17 июля 2011, 11:34, и ещё уведомление, смс-ку: "выезжаем в 17 от Ленинавана ответь если в силе". Потом опять гаснет. Потом опять загорается, и так по кругу.
- Мам, ну чо не так-то? Ну чо плохого в том, что я сам хочу попробовать? Ничо не пойму.
Мать, стоя у высокого подоконника, молча смотрит в окно, на улицу.
- Ну семь лет уже, мам! Я хочу сам поехать и посмотреть! Ну не маленький же уже, ну ёмаё.
Мать развернулась и впилась в него взглядом. Засвистел чайник на плите. Она подошла, силой отдернула свисток и передвинула чайник на другую конфорку, холодную.
- Да потому что нечего там делать, Андрей! Нечего! Ну как ты не понимаешь-то?!
- Да как нечего, если Сашка там пропал?! Я уже с человеком договорился, меня до Богучар довезут, а там я сам, на автобусе. До Калача, до пещеры этой.
Мать плеснула руками.
- Ты понимаешь, что пещера эта, она... Не знаю! Вон, Сашка наш, сколько всяких заброшек своих проклятых видел, и то там заблудился! Тоже хочешь?! Ты вот бошкой-то своей понять не можешь что ли, что провалишься там в дыру какую-нибудь, и всё! И конец, понимаешь?!
Андрей вспыхнул.
- Сашка то, Сашка это!.. Толку от того, что он там где видел, а?! Все равно ему не помогло! Поеду и всё, чо хочешь делай!
Он вскочил на ноги и, по-детски показушно, затопал в свою комнату. Там его ждал рюкзак. Уже собранный. Андрей закинул его на плечо и пулей вылетел из квартиры. Пока лифт спускал его с четвертого на первый, он ответил на смс: "В силе".
***
Передняя пассажирская, щелкнула, открылась, и на сидение свалился Андрей, держа в руках рюкзак. Поерзал, устроился поудобнее, взялся за дверную ручку и закрыл дверь. Дверь хлопнула громче, чем нужно. Это он понял по грохоту внутри неё, будто упало что-то, и по тому, как на него посмотрел водитель. Взгляд этот говорил сам за себя, так что водитель, удостоверившись, что его поняли верно, протянул руку пассажиру и представился ещё раз:
- Сергей.
- Андрей.
Андрей пожал руку Сергею и положил рюкзак в ноги. Рука привычно потянулась за ремнем безопасности и с усилием потянула его на себя, но натяжения в ремне не было и лента просто выползла наружу, упав Андрею на ноги.
- А, да ты не парься, можешь не пристегиваться. Так, накинь, чтоб менты не видели, и хватит, - спокойно сказал Сергей, глядя в боковое зеркало заднего вида, выжидая нужный момент, чтобы тронуться. От пролетавших по трассе авто их покачивало.
Андрей подергал за ремень - блок работает. Он затолкал ремень обратно настолько, насколько смог.
Машина взобралась с обочины на асфальт и начала набирать скорость. Андрей принялся разглядывать салон. Пыль на торпеде лежала уже бурая. Руль под руками водителя был затертый, а пространство между водителем и пассажиром, где ручник, ниши для стаканов и прочее - запачканы пятнами толи чая, толи кофе, толи газировки. На них налипли волосы - кошачьи или собачьи. В дверных карманах битком набит мусор. На панели приоборов смиренно повисли три иконы в ряд - их скорбные лица смотрели в небо. На солнцезащитном козырьке, из-под ленты, торчит фотка - детская. Прямо под иконками расположилась пепельница для окурков и плевков. Только теперь до носа добралась эта вонь, вонь всего салона: прокуренной обивки, вонючей слюны и мокрых окурков в банке, вонь мусора в дверных карманах. Андрей потянулся к веслу на двери, крутанул его на себя, но стекло не опустилось.
- А вот нехер было дверью хлопать, - прохрипел Сергей, закуривая.
К общей симфонии запахов присоединился едкий табачный дым. Сергей всё же приоткрыл чуть своё окно.
Автомобиль, набрав скорость за сотню, начал трястись. Всё в салоне ожило и заскрипело так, будто они находились не в машине, а внутри спящего организма, который приходит в себя только на большой скорости. И вот, на сотне в час, он ожил, засопел, засвистел, затрещал костями.
- Может всё-таки в Москву?
- Да нет, я до Богучара, а там выйду, - ответил Андрей.
- Местный, с Богучара чтоли?
- Не, по делам.
Андрей не хотел разговаривать. Судя по виду, водитель авто был человеком, для которого центр Ростовской области всегда назывался, называется и будет называться Ростов-Папа. Для Андрея же, родившегося гораздо позже, этот город называется цивилизованно - Ростов-на-Дону. Хотя, конечно, сути города это никак не меняет. И вот как раз разговоров о том, каким был в его годы Сергей и чем занимался в Ростове-Папе, ему совсем не хотелось слушать. Уже понемногу темнело, и Андрей надеялся притвориться спящим или воткнуть наушники - в общем, сделать что-то, чтобы его не тревожили до самого Богучара.
Но Сергей продолжил допрос.
- Это ж часов пять до туда, прально?
- Ну, где-то так, да.
- А шо за дела? - заинтересованно продолжал Сергей.
- Да... - потянул Андрей, - Да так, ничего особенного. На пещеру в Калачах хочу посмотреть.
- О как, на пещеру?
Андрей молча качает головой, понимая, что разговор рискует затянуться надолго.
- Обычно ребята в твоем возрасте по другим пещерам лазят, - Сергей закрехтел, выдавливая смех и зыркнул на Андрея, ожидая толи одобрения, толи ещё чего, - Ну ты понял, да?
Андрей натянуто улыбнулся. Этот не отстанет.
- Да ладно, шучу я. Наоборот хорошо. Свой край знать надо!
- Да это не совсем мой край, я с Урала.
- Ля! А тут чего делаешь?
- Родители переехали лет семь назад, и меня за собой притащили.
- По работе?
- Не.
Возникла неловкая пауза. До Андрея начало доходить, что он зря поднял такую интересную для собеседника тему. Разговор за жизнь затянется ещё больше, и сейчас он молчал в надежде, что на этом вопросы кончатся и дальше они поедут молча. А там, минут через пять-десять, он достанет телефон, воткнет наушники и закроет глаза. А когда откроет, перед ним будет указатель на Богучар.
Сергей нетерпеливо поерзал на своем сидении, пружины заскрипели. Он сунул окурок в банку, затем поднял её ко рту и плюнул туда. Слюна повисла на небритом подбородке. Сергей невнятно матернулся, вытер лицо рукавом и, глянув на Андрея, задал очередной вопрос.
- А зачем тогда? Ну, переехали. Там же кайфово.
Сергей - человек для Андрея посторонний. Человек, которому можно излить душу, успокоиться, и больше никогда его не встретить. Своеобразный способ перевесить камень со своей души на чужую. Так все таксисты делают. И бармены.
- Брат у меня пропал там, в Калаче. Старший. Семь лет назад, в 2004ом. Как раз в пещеру местную ехал.
Андрей почувствовал, как камень, который повис на его душе с того самого момента, как мать запретила ему ехать, который стал тяжелее, когда Андрей выбежал из дома, хлопнув дверью, начал становиться легче. И вот он, внезапно перескочил на чужую шею. На шею приставучего Сергея.
Сергей, наконец, замолчал и уставился на дорогу.
Андрей выждал пару минут, достал телефон, надел наушники, включил музыку и закрыл глаза. В наушниках заговорили:
Whose motorcycle is this?
It's a chopper, baby.
Whose chopper is this?
It's Zed's.
Who's Zed?
Zed's dead, baby. Zed's dead.
