Кем вы хотели стать, когда вырастете? А кем хотят стать ваши дети? Ещё лет с сорок назад почти все мальчишки мечтали стать космонавтами, полярниками, геологами. Конечно, далеко не каждому это удавалось, но эти мечты помогали парням становиться сильнее, смелее, пробуждали в них любознательность, желание понять, как устроен мир. Сейчас, к сожалению, всё больше представителей молодого поколения хотят стать актёрами или инвалидами. Актёрами — потому что зачитываются светской хроникой о роскошной жизни звёзд. Сейчас, к слову, число мечтающих стать актёрами поубавилось, всё больше детей мечтают быть блогерами. Увы, это говорит о деградации общества, многие из таких мечтателей не развиваются ни физически, ни интеллектуально. Желание стать инвалидами — это отдельный разговор, но именно такова мечта большинства современных подростков. Да и не только подростков. Дело здесь преимущественно в дьявольской политике государства, неуклонно повышающего пенсионный возраст. Всё меньше людей имеют шансы дожить до пенсии. Но вряд ли именно это побуждает становиться инвалидами представителей молодёжи. Здесь речь идёт скорее о расстройстве сексуального характера, когда возбуждение вызывают культи, а также конечности-протезы и процесс их надевания, снятия передвижение на них и т. п. Одно дело — когда имеющий такие наклонности осчастливит ставшего инвалидом поневоле. Совсем другое — когда добровольно сделает калекой себя или, что ещё хуже, своего партнёра, доселе обладавшего всеми конечностями. К тому же, высокотехнологичные протезы среди молодёжи считаются чем-то крутым, и многие хотят ими обладать. В то же время, многие, добровольно становясь инвалидами, становятся также, например спортсменами-параолимпийцами или мотивационными спикерами. Это уже хорошо.
Но речь сейчас пойдёт не об этом. Бывает, дети хотят стать теми, кем стать в принципе невозможно. Вот лишь некоторые подобные примеры:
- Хотят стать конкретным человеком — существующим/существовавшим в действительности (Брюсом Уиллисом, Владимиром Маяковским, Наполеоном и т. д.) или же вымышленным (Гарри Поттером, Люком Скайуокером, Ильёй Муромцем и т. п.)
- Хотят стать представителем какой-либо национальности (реже расы), к которой они не относятся (французом, японцем, индейцем, негром и т. д.)
- Хотят стать каким-либо животным (собакой, волком, медведем, слоном, крокодилом, акулой и т. п.), гораздо реже растением (дубом, баобабом, секвойей, саксаулом, персиком и др.)
- Хотят стать представителем стихии (дождём, ветром, облаком, грозой и т. д.) — это, впрочем, уже экзотика.
Вот как-то живу как жил, задолбало всё капитально, захотелось экзотики. Съездить куда-нибудь, да подальше? Денег как-то маловато. Автостоп? Хорошая идея, но что-то не потянуло в этот раз. Уйти в глухие леса? Да, вот оно! Это то, что надо! Пожить бы где-нибудь в заброшенной лесной избушке дикарём месяца так с три... Грибы, ягоды, прохладная вода из кристально чистой криницы, голубое небо над головой, великаны-сосны кругом, воздух дурманящий, а под ногами — разнотравье, целые ковры цветов... И тут я подумал: а зачем мне на протяжении своей лесной жизни оставаться человеком? Стану вот медведем. Но может ли человек стать каким-либо животным? Оказывается, да.
А дальше началось прочтение разного рода литературы по оккультным практикам и древнему шаманизму разных народов. Только не просите источники, откуда была взята информация — ни при каких условиях не дам. Не нужно этого знать кому ни попадя. В общем, как и планировал, пошёл где-то в мае месяце в лес, поселился сперва в захудалой избушке, жил сначала как человек. Потом, когда тепло окончательно установилось, отказался от одежды. Полностью. Поначалу было непривычно, как-то некомфортно, каждое лёгкое дуновение ветерка соблазняло надеть хотя бы рубаху. Про шишки под ногами уже молчу. Но я держался. Параллельно со всем этим, очевидно, употреблял необходимые лесные травы и читал нужные для превращения заклинания. Где-то через неделю я превратился в совершенного дикаря. Лицо полностью покрылось волосами, как у того снежного человека. Волосяной покров стал густеть и на груди, и на всём остальном теле, но назвать его звериной шкурой было ещё трудно. Сильно изменилась речь: совершено обычные слова уже выговаривались с трудом, вместо них вырывался свирепый звериный рык. Увидел бы меня тогда кто-то из ягодников или черемшаников, отправившихся тёплой весенней порой за щедрыми дарами леса — одной встречей человека с йети наверняка стало бы больше.
Любой другой на моём месте был бы уже невероятно доволен результатом своих трудов, и, вдоволь насладившись свободой и мощью реликтового гоминида, решил бы, что на этом хватит, и начал бы обратный процесс превращения в человека (благо, я отлично знал, как это сделать). Но я не из тех, кто останавливается на полпути. Моё решение было стать медведем, а значит, я стану медведем. Следующим этапом был переход на четвереньки. Замечу, что было это крайне трудно и неудобно: моя скорость передвижения поначалу не превышала километра в час. Руки исцарапывались до крови, сгибать пальцы и делать что-либо руками становилось всё сложнее. Впрочем, это и нужно было для дальнейшей реализации задуманного. День за днём скорость моего передвижения возрастала, руки всё легче переносили всякие оказывающиеся под ними шишки и камни. Питаться тоже стал исключительно по-животному: найду грибок, наклонюсь и съём. Поначалу сырые грибы казались какими-то не очень приятными, на уровне организма вот-вот начиналось отторжение этой пищи, но день на третий-четвёртый сырые грибочки начинали мне нравиться. Но, всё же, гораздо приятнее было есть ягоды — а встретить в эту пору года можно было лишь землянику, только кое-где начинала уже синеть черника. Ночевал и дневал уже исключительно в лесу, в избушку не возвращаясь. Так проходили дни, недели, может, и больше месяца уже прошло с начала моего превращения. Однажды набрёл я на неглубокую лесную лужу, где было полно всяких водных букашек. Вода в ней была прозрачной до самого дна, а яркое летнее солнце прекрасно отражалось в водном зеркале. Я медленно подошёл ближе, посмотрел вниз и... обнаружил себя совершенным медведем, ничем не отличающимся от тех, кого видел в зоопарке.
Да, теперь я стал медведем. Я всё ещё мыслил как человек, и в то же время уже как медведь. Руки и ноги мои окончательно преобразовались в лапы, вместо ногтей выросли приличные коготки, нос, если верить отражению в луже, вытянулся и почернел, форма лица окончательно изменилась, уши оказались на макушке. Я по-прежнему мог вставать на задние лапы, но находиться в таком положении продолжительное время уже не получалось. Теперь я отлично носился по лесу на четвереньках, забирался на самые высокие сосны. Питался преимущественно ягодами, грибами, корешками. Но, как порядочному медведю, очень хотелось отведать настоящего дикого мёда. И нюх не подводил: ещё издалека я учуял сладкий аромат мёда, примерно оттуда же отчётливо слышалось жужжание пчёл. Зрение, кстати, стало чуть хуже, но сразу я этого не заметил. Просто не задавался целью смотреть куда-то вдаль, смотрел туда, куда считал нужным. Уменьшение остроты зрения компенсировали отменные нюх и слух. Они-то и привели меня к дуплу, которое облюбовали лесные пчёлы. Добраться до них по дереву с моими когтями не составляло труда — в теле медведя я часто лазил по деревьям, скорее даже ради забавы. Но как раздобыть этот самый мёд и не повторить судьбу Винни Пуха? Впрочем, именно судьбу Винни Пуха я и повторил. Цапнул лапой наиболее лакомый для меня участок сот со сказочно-янтарным мёдом. И тут пчёлы каак налетели на меня роем... Ох, и искусали же... В итоге бухнулся пятой точкой на мягкий мох. Но каким же сладким был этот лесной мёд...
Ходил я преимущественно по глухим лесам, иногда выходя на заросшие, необрабатываемые уже давно поля. И вот однажды вышел я в одну небольшую деревеньку. Я бывал здесь и раньше, ещё человеком, и знал, что живут здесь от силы человек с девять, все — пенсионеры за 70. Знал я, и что на крайнем участке, напрямую примыкающем к лесу, располагается небольшая пасека ульев так с 15, и что никакого забора, даже деревянного, между пасекой и лесом нет. И вот теперь, уже находясь в медвежьем обличии, решил отведать мёда с той самой пасеки. Дождался вечера, когда старик-пчеловод выключит в доме свет и уляжется спать — и к ульям. Дядьку я этого немного знал, хороший мужик. Как-то хотелось поцивилизованнее всё сделать: аккуратно снять крышку, пару рамок стянуть и ноги сделать. Но, увы, будучи медведем, сделать всё аккуратно не смог. Крышка первого же улья после моего прикосновения превратилась в щепки, затем ненароком зашиб стенку. Тут же началось недовольное жужжание пчёл, вскоре превратившееся в конкретную агрессию. Схватил первую попавшуюся рамку, высмоктал оттуда мёд, а пчёлы всё жалят и жалят!!! Думаю, линять надо подобру-поздорову... Но меня захватил азарт. Я подбегал всё к новому и новому улью и, не думая о его сохранности, извлекал оттуда рамку за рамкой. Мощный выброс адреналина позволил мне на время забыть о пчелиных укусах. Но тут сзади за мной что-то шлёпнуло. Неожиданно я понял: это был выстрел. Обернувшись, я разглядел в нескольких метрах от себя старика-пчеловода, перезаряжающего ружьё. Теперь стало окончательно ясно: надо линять.
В мою сторону с грохотом пронеслись ещё несколько пуль. Внезапно я почувствовал резкую боль в бедре. Задел, всё-таки... Но мне повезло, и вскоре я уже мчался со всех своих медвежьих лап по лесу. Бедро дико болело... Тогда я подумал: как же я был глуп... Зачем мне понадобилось потрошить столько ульев бедного мужика? Зачем? Ради забавы? Ну, вот и расплата. Рану удалось в той или иной степени продезинфицировать с помощью трения о болотный мох сфагнум. Честно говоря, не знаю, осталась пуля в моей ноге или прошла по касательной навылет. Вероятно, всё же, второе, поскольку через недельку-другую боль поутихла, да и потом, уже после обратного перевоплощения, рентген не показал в моей ноге никаких инородных тел.
Так, в моих скитаниях по лесу, прошли несколько месяцев. Много интересных и необычных событий произошло за это время — про некоторые из них обязательно напишу в следующих постах. По пожелтелым листьям стало понятно, что наступает осень — уже и в спячку собираться надо. Да, это мне очень подходило. Всегда мечтал отлёживаться зимой в тёплой берлоге с лапой во рту, а просыпаться с приходом тепла. И, похоже, мечты мои начали сбываться. Но тут я испугался: а вдруг после спячки я окончательно превращусь в медведя, и из моей башки улетучатся последние остатки человеческого разума, забудутся все нужные заклинания и рецепты? Тогда обратный путь из медведя в человека будет перекрыт. Да, медведем быть хорошо. Может быть, когда-нибудь я решу окончательно порвать с цивилизацией и перевоплотиться в медвежье тело... Когда-нибудь... Но нет, сейчас я к этому ещё не готов... Пора домой. А для этого нужно снова стать человеком.
Долго колебаясь в раздумьях, я начал обратный путь. Всё чаще вставал на задние лапы, пытался ходить на них всё больше и больше. Сперва никак не получалось — приходилось опираться на большую деревянную палку, коих в лесу немало, держаться за стволы деревьев. Путь казался мне довольно долгим и тяжёлым, и во время этого пути я всё думал: а может, ну его? Буду и дальше медведем. Но страх потерять возможность вернуться в мир людей преобладал и заставлял меня двигаться дальше. Параллельно с прямохождением стал употреблять необходимые для перевоплощения снадобья и прокручивать в мозгах нужные заклинания, которые всё ещё помнил. Недели через три я ходил прямо уже достаточно спокойно, когти на передних лапах стали уменьшаться, а сами они всё больше походили на человеческие, нет, пока ещё на обезьяньи руки. На лицо своё в тот период практически не смотрел, а подходя к водоёму, чтобы испить свежей водицы, зажмуривал глаза. Неизвестность пугала меня. Боялся, а вдруг я всё ещё медведь. Прямоходящий медведь. Но мои руки и ноги говорили об обратном. Ещё примерно через пару недель тело своё я ощущал абсолютно человеческим, только вот медвежий волосяной покров всё никак не сходил. Где находилась моя избушка, в которой остались моя одежда, спички, запас тушёнки и другие аксессуары человека разумного, я помнил. В свою бытность медведем неоднократно проходил мимо, но внутрь не заглядывал. Теперь же решил начать там ночевать. Речь всё никак не возвращалась. В животном рыке вылепливались лишь отдельные примитивные слова, едва узнаваемые для обычного уха. Так прошло около недели. В избушке стал топить печь, разжигать костёр, ел тушёнку, варил себе прекрасный суп из боровиков.
В итоге решил вернуться-таки в цивилизацию, не закончив очеловечивание. Оказалось, был я уже человеком, покрытым шерстью бородачом. Окончательно избавиться от медвежьей шкуры удалось только в салоне. Нормальная речь вернулась где-то через месяц после возвращения в город — до этого старался "разговаривать" по минимуму, на людях объяснялся чаще жестами. Но и потом ещё долго в голосе слышалась характерная хрипатца. Так я снова стал человеком. В этот период продолжал читать необходимы мне тексты и наряду с обычной пищей употреблял предварительно заготовленные в лесу травы. Но, всё-таки, мне кажется, что я совершил ошибку. Нельзя было возвращаться в цивилизацию до окончательного очеловечивания. В городских условиях тайные заклинания действуют значительно хуже. Значит, возможно, так и осталось во мне ещё что-то медвежье. Кто знает, может, как-нибудь вновь попробую повторить своё перевоплощение. А может быть, волком попробую стать. Ведь были же раньше волки-оборотни. Впрочем, завтра будет видно.
P. S. Зимой, уже окончательно вернувшись к человеческой жизни, заглянул на пару дней в те места, наведался в гости к деду-пчеловоду, дал ему деньжат на восстановление расхищенной мною пасеки и искренне извинился за причинённый материальный и моральный ущерб, мол, «простите, дедуля, что Вашу пасеку разрушил». Старик был, мягко говоря, изумлён: «Но ведь мою пасеку разрушил медведь!» «Так я и есть тот самый медведь», — признался я скромно, прекрасно понимая, что сойду, по-видимому, за дурачка, ведь вряд ли кто-то поверит, что человек может стать медведем, да ещё и вновь обратиться человеком.