Я с размаху стукнула входной дверью так, что содрогнулись стены. В висках стучит кровь, и кажется, что от гнева я сейчас лопну. Он распирает меня изнутри, выламывает кости, заставляет метаться по комнате, словно животное по клетке. Собственно,я и есть сейчас животное: невменяемое, дикое, желающее растерзать что-нибудь, сломать, разбить. Если бы смогла, села бы на метлу и полетела. Как ведьма. В голове стучит лишь одно слово: "идиоты"! И, надо признаться, этим "идиотам" несказанно повезло, что они находятся вне зоны досягаемости. Очень повезло. Несказанно повезло. Ибо мне надоело! А что мне надоело?
Лицемерие. Жуткое, страшное, циничное, сталкиваться с которым не входило в мои планы. Слишком много выпало осадков в моей душе за несколько суток. Там вьюга, снегопад, буря и Бог знает что ещё. Намотав этак кругов двадцать по квартире, я вдруг обнаруживаю, что хочу есть. Мой отличный аппетит, не оставляющий меня ни при каких обстоятельствах, всегда раздражал моих близких. Я и мои дети носили совсем не гордое звание "семейства плодожорок", хотя чужое не плодожорили. Наливаю чаю, нарезаю колбасу, сооружаю бутерброд. Делаю глоток, другой, и чувствую, как волны гнева слегка утихают, уступая место недоумению и неуютному чувству одиночества. Начинаю размышлять о том, что так сдёрнуло меня с резьбы, почему я вдруг утратила контроль над собой? Что за дикие мысли и желания? Но и теперь, спустя много времени, я ни на минуту не стыжусь своего нежданного гнева. Он помог мне многое понять и расставить приоритеты в правильном порядке.
Я ушла от мужа, когда этого никто не ждал. Резко и без рекламы. Ррраз - и готово! И, прежде всего, этого я не ожидала сама. Так сказать, я уже смирилась с тем, что буду тянуть лямку жены пьющего человека. Когда муж ещё только начинал попивать, я от растерянности стала искать поддержки у подруг и родственников. Ну как же, они же близкие, меня любят и посоветуют что-либо путное! Например, как себя вести, когда часа в три ночи раздаётся дикий грохот: это супруг открыл дверцы в книжном шкафу и пытается выйти через него в другую комнату. Или я выхожу в коридор и с размаху падаю, споткнувшись о его бренное тело. Тело это, на минуточку, более ста кг весило и ростом сей мужчина был 195 см. Так что территорию он занимал знатно, независимо от того, лежал ли он, ходил или сидел на кухне. Я просила побеседовать с ним друзей, долго обсуждала с жёнами двоюродных братьев, кто виноват и что делать. Как сделать так, чтобы всё развидеть и вернуть назад, где нету места пьяным речам о том, что я не понимаю тонкую душу мужа, не читала Ницше и поэтому со мной не о чем разговаривать. Помню, взяла в выходной кроссворд и приготовилась провести время в тишине минут этак 30. Муж, проходя мимо и будучи совершенно трезвым, снисходительно бросил:"Ты что, надеешься его разгадать? Это только я могу, у меня же историческое образование!" Этот мелкий комариный укус оказался очень болезненным. Если что, так у меня филологическое образование. Но оно в счёт не шло. Игнорировались и мои три работы, воспитание детей, попытки поддерживать должный уровень быта, годы работы без отпуска. В свою сторону от коллег и знакомых я слышала только то, что они бы уж точно летом не работали! Вот ещё! Муж пускай работает. Он и работал, но завод к тому времени стал разваливаться, а с ним и карьерные амбиции мужа. Зарплату его постоянно задерживали, а вредные привычки нашего папы и дети требовали своего. На вопрос о том, что моя семья будет кушать, посмеивались и пожимали плечами. Надо сказать, я не приучена просить. Даже просьба посоветовать что-либо давалась мне с огромным трудом, но отчаяние заставляло меня искать выход из этой патовой ситуации. Тем более, что я сначала искренне верила, что мне сочувствуют. Но постепенно я стала ощущать этакое превосходство собеседниц: надо же, а у этой дуры всё так плохо! И она с ним живёт! А вот со мной такого не будет! И все советовали мне уйти. Бросить всё и уйти красиво, в никуда. Даже мама. Она и представить не могла, что твориться в моей семье. Я очень жалела её и не хотела лишний раз дёргать. Но всё время удивлялась: ведь это никуда должно иметь определённый адрес, потому что не могу я в чисто поле детей приволочь. Это в 21 веке-то! Тут-то у меня быт налажен: отличный ремонт, вся техника, новая мебель. Думаю, поэтому мои жалобы не воспринимались всерьёз: никогда муж не выходил на улицу в непотребном виде, всегда был выбрит, причёсан, вежлив и невероятно вынослив, степень его опьянения могла определить только я. Наши покупки говорили моим знакомым, что я просто выделываюсь и стараюсь привлечь к себе внимание, потому что у алкашей вообще и на хлеб не бывает! То, что я не имею вредных привычек, кроме одной - хорошенько подзакусить, неплохо зарабатываю и ещё в кредиты залезла, я не афишировала, почувствовав пренебрежение и чувство этакого превосходства со стороны подруг. Я замкнулась в себе и стала, как говориться, "делать взгляд, что вроде бы рад", а на любопытные вопросы и сочувственные причитания отвечала, что всё нормально. Это очень не нравилось активным товарищам, и они с утроенной силой пытались узнать, что там, в этой идиотской семье, происходит. А происходило следующее: у меня накопилось столько усталости, столько негатива, столько боли от бессилия что-либо изменить, что я просто боялась сломаться и сойти с ума. Улыбалась, поддерживала сына и дочь, которая уже давно не жила с нами, училась в другом городе. Надо сказать, что еще при жизни с супругом я сталкивалась с противостоянием окружающих: купили новый комп? А вам-то зачем? Снимаете дочери квартиру? Могла бы и в общаге пожить! Обновили мебель? А на фига, на стром диване поспать не можете? Лежишь в платной палате? Ну, мать, ты совсем обнаглела! Даже я себе позволить этого не могу! (Эта "я" была воспитателем в детском саду, а муж был добытчиком). Ну, это меня со временем перестало трогать, я следовала своим, пусть и не очень верным, курсом. Советуя мне уйти в никуда, многие были уверены, что никуда я не денусь. Я тоже так думала, но постепенно стала раздражаться, что не могу поехать с детьми к морю, что должна вбухивать деньги и в этого огромного, давно ставшего чужим, дядьку, не спать по ночам и бояться до тошноты, что он ещё такого может сотворить. Но так случилось, что после первой же попытки мужа в припадке белой горячки на меня напасть, я словно проснулась и ушла. Но не в никуда, а в мамину квартиру, где мне принадлежит одна треть. Без ничего. От слова совсем. И очень заинтриговала знакомых и сочувствующих. Все, даже те, кто не общался со мной годами, посчитали нужным осведомиться, надолго ли я оставила бедного Серёжу, хватит ли ему денег, кто будет ему кушать готовить и вообще, как это я могла его так травмировать и опозорить? Вертайся взад! И это при том, что я ушла только с сыном и без ничего!
Недоумение и растерянность копились в душе. Я не понимала, почему так поступают люди, которые знают меня всю жизнь? Но последней каплей были слова одной знакомой-психолога, сказанные с видом истины в последней инстанции:"Ты что, потерпеть не могла? Что значит душил? Ну, если душил, то немножко же!" А далее последовали вопросы, как же там малыш 49 лет будет обходится без женской заботы, как же квартира будет неубранной, как же там мальчик без денег будет? Меня рвануло... Я рявкнула что-то неразборчивое и не очень вежливое и, чтобы не настучать этой "святой" женщине по тыковке, понеслась прочь. И стала гневаться. Постепенно до меня дошло, что люди просто наблюдали за мной, как за подопытным кроликом, и самоутверждались за мой счёт. Как это я посмела не остаться? Как это я посмела перестать страдать? С какого перепугу отказалась от роли жертвы? Как это начала жизнь заново? Она у меня уже давно закончена, о детях надо думать! Ах, дети в порядке? Врёшь ты всё, не может у тебя хорошо быть! Как окончательно было сказано, хотеть что-либо мне категорически запрещено. Потому что я - это я. Сто процентов! Но знаете что? Я уже восемь лет живу другой, размеренной и спокойной жизнью. Единственное, о чём я сожалею, что не начала эту жизнь раньше.