Тот вечер выдался особенно теплым: майский ветерок играл в прятки с цветами пушистой сирени, а самые нетерпеливые соловьи робко и отрывисто пробовали себя на сцене засыпающей природы.
Мы с ребятами сидели на деревянной скамейке на окраине деревни и готовились к ночному костру. Разговор не умолкал ни на минуту, а радостный смех, разносящийся по округе, служил сигналом родителям – у нас все хорошо.
Когда на деревню спустились сумерки, вовсю уже алел костер, словно пытаясь своей яркостью затмить пожар весеннего заката. А с наступлением темноты, как водится, мы начали рассказывать друг другу срашилки.
Сначала это были всем известные истории про красное печенье, пиковую даму и черные занавески. Но ближе к полуночи истории стали по-настоящему страшные: более взрослые ребята присоединились к нашим посиделкам и их рассказы пугали и завораживали своей реальностью и правдивостью.
Ночь окончательно вступила в свои права, и мы как-то незаметно перешли на шепот. Еще через какое-то время ребята стали расходиться по домам, и к середине ночи у костра остались только я и моя лучшая подруга Вера.
Мы смотрели на огонь, иногда подкидывали сухие поленья, заботливо заготовленные для нас родителями, и больше молчали, лишь изредка перекидываясь парой слов. Было очень хорошо и спокойно, поэтому разговаривать совсем не хотелось.
На какую-то минуту-другую я задремала: просто провалилась в черноту. А когда открыла глаза, Веры не было - на ее месте сидела высокая женщина средних лет. Одета она была современно, но как-то нелепо, что-то в ее образе было неуловимо не так, неправильно.
-Доброй ночи, - вежливо поздоровалась я.
-Доброй, - ответила женщина, даже не взглянув в мою сторону.
-А все уже разошлись, - продолжила я, уверенная в том, что это чья-то мама пришла за своим отпрыском.
-А я знаю, - как-то с вызовом ответила женщина и повернулась ко мне.
Вот тут мне стало страшно. Нет, у нее не было клыков вампира или красных глаз, но взгляд... Очень холодный и словно неживой, потухший.
Чтобы спрятать свой страх, я взяла длинную палку и начала ворошить почти угасший костер.
-Ну, спрашивай! – неожиданно произнесла женщина.
И тут мне показалось, что этой встречи я очень долго ждала, и что мне действительно нужно узнать о чем-то важном, значимом для меня. Но для начала...
-Кто Вы? – шепотом спросила я.
-Я писательница. Я пишу про тебя.
От этих слов мне стало по-настоящему жутко. Жутко оттого, что непонятно, жутко оттого, что все происходящее было вполне реальным, но каким-то фантасмагорическим и диким.
-Не дружи с этой петрушкой. Я писательница, я пишу про тебя, я знаю, - снова заговорила женщина, и я почему-то сразу поняла, о ком она – о Вере.
Наверное, надо было спросить, что она имела в виду и почему так нелицеприятно отозвалась о моей лучшей подруге, но я не могла выдавить из себя ни слова. Сидела и смотрела на тлеющие угли и очень боялась, что женщина снова начнет говорить.
Не знаю, сколько времени прошло в тишине, прежде чем я решилась снова взглянуть на мою ночную гостью. Но, повернув голову в сторону, где она сидела, я увидела лишь темноту – женщины не было. Только листва как-то зловеще шипела эхом: «я писательница, я пишу про тебя».
Не помню как, но я заставила себя встать и нырнуть в ночную дорогу к дому. Периодически я оглядывалась, опасаясь увидеть женщину, но только угли костра какое-то время провожали меня, а после скрылись из вида.
Дома я долго не могла заснуть: перед глазами сидела та женщина и говорила что-то непонятное одними губами. Разобрать ее слов я не могла, но в ушах звенело «я писательница, я пишу про тебя».
Не сразу мне удалось избавиться от навязчивого образа: он мерещился мне повсюду. Но время делает свое дело: я стала забывать эту историю и даже считала, что мне все это приснилось, пока однажды...
Мы возвращались с Верой с концерта. Было довольно поздно, поэтому людей в метро можно было пересчитать практически по пальцам. И вдруг на одной из станций в вагон вошла она.
Я сразу ее узнала, и в душе буквально все перевернулось. Женщина подошла к нам, пристально посмотрела мне в глаза и, как в ту ночь, произнесла:
-Я писательница, я пишу про тебя. Не дружи с этой петрушкой, - она кивнула на Веру, - я знаю.
А потом как-то отрешенно огляделась по сторонам, прошла в другой конец вагона и вышла на следующей станции.
-Что это было? – беззаботно рассмеялась Вера, - сумасшедшая какая-то! Ох и любят они тебя, Ирка, - и Вера снова рассмеялась. А мне было совсем не смешно – мне было страшно и почему-то дико тоскливо.
С Верой мы продолжили дружить. И дружили до тех пор, пока она меня не предала. Да, это было подростковое предательство, без серьезных последствий. Оно было каким-то «петрушечным», и оттого еще более страшным и болезненным для меня.
Прошли годы, я выросла и почти забыла об этой истории. Но иногда меня накрывает волна ужаса: неужели где-то живет странная женщина, которая пишет обо мне?
И неужели я всего лишь замысел какой-то сумасшедшей писательницы, которая уже давно поставила точку в конце своего произведения?
****
Этот рассказ прислала Ирина на Конкурс мистических историй, который я провожу на своем канале. Ирина - автор канала "Без комментариев"
Очень добрый, ламповый и интересный канал. Приглашаю Вас к ней в гости!
***
Свои истории на конкурс вы можете присылать мне на почту ravenne@mail.ru. Победителей ожидают приятные призы!
Все истории, присланные на конкурс читайте по синей ссылке -#мистикапередсном