К тому времени, как Ньютон отправился на природу, спасаясь от чумы, Декарта уже не было среди живущих и здравствующих философов. Декарт умер, когда Ньютону было 8 лет.
Декарт был, пожалуй, главным философом 17 века. Он запомнился людям своим изречением: «Cogito ergo sum – Мыслю, значит существую».
Как часто бывает с известными изречениями, Декарт говорил не совсем так. Он был француз, и написал по‑французски: «Je pense, donc je suis – Я мыслю, следовательно, я есть».
Латинский перевод появился позже. На латыни любая фраза звучит более солидно. Если бы весь наш бытовой бабл‑габл перевести на латинский, то можно было бы приосаниться и представить себя кем‑нибудь, вроде загордившегося гражданина Рима.
Последователей Декарта называют картезианцами: от латинского варианта его имени – Cartesius. Считается, что картезианство лежит в основе западного рационализма. Хотя в основе самой основы лежит как раз это «… ergo sum», которое Декарт считал первичной достоверностью, то есть истиной, в которой невозможно усомниться.
Ой, ли! Просто «Матрица» тогда еще не вышла на экраны, и Маркес не написал «Сто лет одиночества»[1].
Диалог из романа в качестве антитезиса к «..ergo sum». Один из героев романа «Сто дней одиночества» спрашивает священника:
– Значит, вы тоже не верите?
– Во что?
– В то, что полковник Аурелиано Буэндиа затеял тридцать две гражданские войны и все их проиграл, – ответил Аурелиано. – В то, что войска окружили и расстреляли три тысячи рабочих, а потом увезли трупы в поезде из двухсот вагонов и выбросили в море.
Священник измерил его взглядом, исполненным сострадания. – Ах, сын мой, – вздохнул он. – С меня было бы достаточно веры в то, что мы с тобой сейчас существуем.
[1] «Cien años de soledad – Сто лет одиночества», роман колумбийского писателя Габриэля Гарсия Маркеса. Написан в стиле магического реализма. Переведен на 35 языков, продано более 30 миллион экземпляров.