К 45-летию холдинга «Афанасий» – о памяти отца, кадрах, здоровье нации
В начале апреля в Твери свое 45-летие отметил холдинг «Афанасий», в далеком 1976 году начинавшийся как Калининский пивоваренный завод. Сегодня это, пожалуй, единственное тверское предприятие, кроме вагонзавода, продукцию которого знают во всей России. Теперь тут производят не только пиво, но и целую линейку экологически чистых продуктов.
Наша юбилейная беседа с руководителем холдинга Максимом Лариным получилась серьезной. Я поставила цель раскрыть жизненную философию династии Лариных, создавших бренд тверских пивоваров. Но разговор получился еще глубже.
Философия здоровой еды
– Максим Владиславович, недавно состоялась презентация кулинарного путеводителя от Ники Ганич по Тверской области. Таких путеводителей пока всего два – по нашему региону и по Подмосковью. И холдинг «Афанасий» стал основным партнером этого путеводителя. Многие жители России именно по тверскому пиву узнавали о Твери. И вообще, в каждой местности был свой аутентичный продукт, который был символом этого региона, который надо было обязательно попробовать. Сейчас у нас глобализация, федеральные торговые сети торгуют везде одним и тем же… Но эта региональная идентичность должна быть обязательно, иначе мы будем есть ненатуральные продукты с гигантским сроком годности, от которых только вред для организма.
– Мое мнение по этому поводу очень простое. Люди думают, что это они выбирают еду, но это маркетологи выбирают, что должны выбрать люди. В период развития торговых сетей везде одни и те же стандарты, и они довольно низкие. Многие не задумываются над тем, что они едят, еда воспринимается как бензин, который нужен, чтобы двигаться. А учитывая всеобщее обнищание, получается, что еда должна быть дешевой и доступной. Те, кто ищет продукты подешевле, не задумываются о последствиях, они думают, что сэкономят. Но они сэкономят временно, а потом сэкономленные деньги потратят на лекарства.
Я финансирую производство натуральных продуктов, в которое я вкладываю деньги, которые зарабатываю, это примерно 20 миллионов рублей в месяц. Если хотите, здоровая еда – это моя философия. Для того чтобы люди могли купить продукты по той цене, которую они ожидают, я дотирую их производство.
– Особенно болезненная тема – сыр. С тех пор, как не стало в продаже европейских сыров, планка у потребителей сыра сильно упала. Многие забыли, какой он должен быть. А ваш сыр – настоящий, организм это сразу чувствует.
– Просто наш сыр сделан из настоящего молока. Производство сыра требует большого количества качественного молока. Например, чтобы сделать килограмм сыра, нужно 10 литров молока. К сожалению, сейчас многие производители, чтобы увеличить выход продукции, используют пальмовое масло. Есть технологии, как делать молочные продукты не из молока, и вы никогда не отличите их на вид. Для того чтобы знать конкурентов, мы эту технологию изучили. Есть такой сыр – все равно что есть пластилин. Вредно для желудка и совершенно не питательно.
Наследие отца
– Максим Владиславович, 45 лет предприятию, и вы прошли их вместе с заводом. Когда его основали, вы еще в детский сад ходили. Есть наследство, а есть наследие, то есть какая-то идеология, которую надо воспринять. В чем заключалась идеология вашего отца и что передалось вам, в чем успех вашей династии?
– Я сейчас очень много читаю книг по психологии и пытаюсь понять, как сделать так, чтобы дети стали самостоятельными, что для этого надо. Есть интересная мысль, что если ребенок что-то просит помочь, то этому надо способствовать и никогда не надо говорить, что он делает неправильно, надо дать ему возможность это сделать и не мешать.
Мой отец семь лет болел раком. Он умер в 1999 году, а заболел в 1993-м. Я начал работать, еще когда учился в институте, мне нужны были деньги. И отец мне помогал. Я взял на себя дистрибуцию нашей продукции в Москве. Для того чтобы люди захотели покупать тверское пиво, надо было создать уникальное предложение.
Отец говорил: «Давай я тебе дам возможность, и ты проведешь эксперимент. Вот тебе здание, и там экспериментируй». Тогда все предприниматели имели ларьки и туда завозили продукты. В ларьках мало места для оборотной тары. Эксперимент был в том, чтобы привезти товар в одноразовой упаковке. Но для этого нужно было оборудование. Мы буквально его на свалке нашли – сумели собрать сами из не нужных никому конструкций.
Одна из первых моих торговых операций тоже прошла с подачи отца. Он меня познакомил с одним из министров сельского хозяйства, а тот – со своим помощником. С его подачи мы закупили на Кубе сахар-сырец. Тогда его цена была в три раза дешевле, чем белого сахара. Это сейчас мы покупаем только коричневый сахар, а в те времена о тростниковом сахаре в России не знали. Я начал рекламную кампанию. И ко мне приезжали из соседних областей на грузовиках, бабушки ехали за нашим сахаром на санках. В розницу я продал почти две баржи, каждая баржа – это 6000 тонн. На заработанные деньги поставили оборудование для упаковки пива.
– Именно тогда, насколько я помню, появилось брендирование – не просто тверское пиво, а «Афанасий Никитин».
– С «Афанасием» вообще была история такая. Приехал один предприниматель, который покупал пиво, причем покупал не через мою дистрибуцию в Москве, а непосредственно на заводе. Он предложил моему отцу выпустить пиво для авиационной выставки «МАКС». И по договору выпустили пиво, которое назвали «Афанасий». Я подхватил эту идею, начал использовать бренд, выпустил пиво в маленьких бутылках.
В результате бренд пришлось спасать, на него стал претендовать тот самый предприниматель. Это была моя первая операция по спасению этого знака.
– В те времена метод проб и ошибок везде был, начиная от политики и заканчивая бизнесом.
– Это главное, что мне дал отец: он дал мне возможность делать ошибки, набирать опыт, благодаря чему я развивался как креативный менеджер. Может быть, так происходило из-за его болезни.
– Он понимал, что надо подготовить из вас преемника, и у него на это было время.
– Он и сам много делал. Интересные производственные решения в силу своего опыта, знаний применял. У меня пока еще этого не было, я занялся непосредственно производством только в 1999 году. В последний год жизни отца я заключил огромный договор со Сбербанком, и мы с 2001 года организовали полностью реконструкцию предприятия. Я теперь думаю, как сделать так, чтобы детям дать возможность делать ошибки, принимать решения и расти. Мне отец говорил: «Хочешь жить, умей вертеться».
– Ну, время было другое.
– Время было такое, что меня два раза могли убить. Не убили благодаря моей интуиции. Один раз я просто не приехал, почувствовал. А второй раз удалось заранее узнать. Моя жизнь всегда была в окружении телохранителей. К сожалению, многие до сих пор думают, что можно отнять, украсть, а не создать.
– Ведь ваш отец Владислав Ларин тоже был очень молодой, когда возглавил пивоваренный завод. Сколько ему было лет?
– Он 1941 года рождения, получается, ему было 35 лет.
– Я когда ехала к вам, думала о той эпохе. Именно в 1970-е менялось все, весь прилегающий к заводу район был построен тогда. Три пищевых предприятия возникли в этом углу Калинина – пивзавод, рыбокомбинат и мясокомбинат. Из них выжило только ваше предприятие, которое вобрало в себя все, и сейчас оно представляет собой целый холдинг, который выпускает пищевую продукцию.
– Я тогда был маленьким ребенком. Но я разговаривал со старожилами, в частности с Любовью Кузьминичной Куташевой, которая участвовала в разработке этого предприятия. Она мне рассказывала, как она ездила в министерство и выбивала разрешение на стройку в Твери, потому что был старый завод и его мощностей не хватало. По-моему, у председателя Совета министров СССР Алексея Николаевича Косыгина они получили разрешение. И когда стройка уже завершалась, нужен был руководитель, в обкоме рассматривали кандидатуры. В результате назначили моего отца. Когда я сам начал взрослую жизнь, в 90-е годы, деловые качества отца явились для меня примером, дети же копируют родителей. Тогда уже он занимался предпринимательством, и я видел, что у него это получается. Меня очень впечатлило, когда он рассказывал, что был в Норвегии и договорился о том, что «Кока-Кола» даст нам кредиты, мы построим предприятие и первые в России будем разливать кока-колу в бутылки.
– Это было первое советско-американское предприятие в России?
– Наверное, да. Но я могу сказать, что наш завод еще и первое пивное предприятие, которое стало народным (была такая первая переходная форма собственности).
Кадровая политика – находки и потери
– Наверное, в Твери на вашем заводе за эти 45 лет поработало уже полгорода.
– Я в прошлом году сам лично изучил тысячу резюме, с 300 человеками лично провел собеседование, из 300 человек отобрал двух, они отработали только испытательный срок. К сожалению, в Твери нет людей, которые хотели бы зарабатывать. И я больше время на это не трачу. Думаю, как найти способ выращивать желающих работать сотрудников из студентов, которые еще не испорчены, которые еще не уехали в Москву.
– Это сложная задача. Мы с ней тоже постоянно сталкиваемся.
– Да, происходит такая фатальная деградация, которая, может быть, еще не осознается, но настанет время, а оно очень скоро придет, лет через пять, когда люди не смогут вообще зарабатывать. Не смогут продать себя, они будут никому не нужны. Мы сейчас уже пытаемся автоматизировать работу торгового представительства. С роботами будет легче работать, их можно запрограммировать, их не надо убеждать. Я собираю своих торговых представителей, говорю: как вы можете работать с клиентами, если вы ни разу их не видели, ничего о них не знаете?
Люди говорят: «Город делится на две части: люди, которые работали у Ларина, и те, кто будет работать у Ларина». Есть стабильная команда. Это те, кто работает со мной, мое окружение, люди, выращенные со студенческой скамьи, кто принял мою философию жизни, что не надо плыть по течению, нужно зарабатывать и создавать условия для жизни, ведь жизнь одна и нужно ею наслаждаться.
Я замечаю две тенденции: в Москве люди разделились на тех, кто заказывает еду, и тех, кто возит еду. И дальше это будет прогрессировать и прогрессировать. Тем, кто возит еду, им не надо ни учиться, ни думать. Но скоро это будут делать роботы. Робот точно привезет в заданную точку в заданное время. Он не съест еду по дороге, не украдет деньги. Я очень боюсь этого периода, это опасная ситуация. Бедные, больные люди всегда злые.
– Получается новая сегрегация общества.
– Да, расслоение общества. Мы к этому идем. Как мы будем жить в такой среде, я не знаю. Даже сейчас, что творится в Москве и что творится в регионах, это две большие разницы.
– Наталья Зубаревич, регионовед, говорит о четырех Россиях, которые мало пересекаются друг с другом. Россия-Москва, Россия – города-миллионники, Россия средних городов и Россия сельской местности.
– В маленьких городах люди выживают. Им надо откуда-то брать деньги, но работать они не умеют. Поэтому они, не очень стараясь, работают на двух-трех работах. Полгода там поработали, полгода там… Они приходят на работу не для того, чтобы думать о работе, а для того, чтобы продать свое время, поменять на деньги. Продавцы своего времени, а не труда.
У нас есть продавцы в наших экобутиках, которые зарабатывают по 80 тысяч, а есть, которые зарабатывают по 20 тысяч. Знаете, когда я на «Афанасии» внедрял внутренние деньги, я хотел добиться от сотрудников, чтобы они ели то, что производят. Это вызвало у людей недоумение: как это мы будем есть то, что мы делаем? Мы должны делать то, что нам вкусно, безопасно, для себя. А они говорят, нет, мы всегда привыкли делать для соседа… Вот в этом-то и смысл.
– Да, это очень показательный эксперимент. А как на Западе умудряются соблюдать технологии в пищевом производстве?
– Пищевое производство во всем мире делится на автоматизированное и ручное. Есть полностью автоматизированные предприятия, где роль человека микроскопическая. И есть семейные маленькие предприятия, где хозяин лично контролирует весь процесс.
А есть производства не маленькие и не большие, и многие процессы в пищевой промышленности нельзя полностью автоматизировать. Например, посол рыбы, кулинария – это должен делать человек. И тут многое зависит от того, что 45 лет назад называли: личная совесть – лучший контролер. Людей надо постоянно стимулировать, чтобы у них было понимание ценности того, что они делают. Внутренняя ценность своего дела – важнейшая черта для каждого работника. Если у человека нет внутренней ценности, ничто не заставит его качественно делать свое дело. Если она у него есть, он никогда не будет работать некачественно.
– Спасибо вам за то, что вы делаете. Надеюсь, 45 лет – это только начало.
– Я тоже надеюсь на это. Я хочу поздравить жителей Тверской области с великим праздником – Днем Победы. Желаю землякам мира и процветания. А о том, чтобы еда была вкусной и полезной, мы позаботимся.
Беседовала Мария Орлова
Подписывайтесь на наш канал в «Яндекс. Дзен» и заходите на сайт газеты «Караван. Ярмарка», где вы найдёте не только самые свежие новости и самую качественную авторскую аналитику, но и тысячи объявлений.