Для Марии Александровны Сорокиной, которая сейчас живет в селе Хрущевка, война началась на станции Бабарыкино Становлянского района. Тогда ей едва исполнилось 13 лет.
Уходили воевать родные. Она росла младшим ребенком в многодетной семье. Мария Александровна помнит мельчайшие подробности военного времени, как ковали победу не только на фронте, но и в тылу…
– О том, что гитлеровцы напали на страну, первым узнал папа, работавший связистом на почте, – сдерживая слезы, вспоминает она. – Об этом он рассказал маме, которая заглянула к нему по пути, возвращаясь с утренней дойки коров. Часов в шесть утра она разбудила нас тревожным криком: «Просыпайтесь! Война началась!» и заплакала. А потом по репродуктору прозвучало обращение Молотова. Многие мужчины отправились в военкомат. Уезжали на фронт в полной уверенности, что война быстро закончится, но она растянулась на тяжелые четыре года.
Один за другим ушли воевать и мои старшие братья: Алексей и Серафим, которому в 1941 году едва сравнялось 18 лет. Оба вернулись после победы с боевыми наградами. Третьего брата Петра из-за плохого зрения на фронт не взяли. После окончания пединститута всю войну он проработал сначала директором сельской школы в селе Волынское, а потом завучем в Винёво.
Рядом с линией фронта. В октябре 1941-го немцы рвались к Москве, двигаясь по территории Становлянского района. Звуки канонад наполняли воздух днем и ночью. Все окрестные жители работали на возведении оборонительных укреплений. Окна родового гнезда Марии Александровны с одной стороны выходили на грунтовое шоссе, по другую сторону подворья тянулись рельсы железнодорожных путей. Периодически станция подвергалась массированному авианалету фашистов.
– Вой от немецких бомб стоял жуткий, – вспоминает она. – Здание «Заготзерна» и склады были разрушены, как и моя родная школа в селе Лукьяновка, до которой было всего пару километров. Чтобы уберечься от бомбежек, отец вырыл на огороде небольшой окопчик, где прятались наша семья и соседи. А в ноябре 1941-го по шоссе двинулись фашистские грузовики, мотоциклы, повозки, и от вида этого лязгающего железного нашествия сердце сжималось в ужасе… Особенно после того, как увидели у колодца в центре села повешенного жителя Лукьяновки, которого гитлеровцы приняли за партизана.
– Однажды семеро немцев остановились переночевать и в нашем доме, – продолжает рассказ Мария Александровна. – Меня и двоюродную сестру Ирину, которая осталась сиротой и росла в нашей семье, спрятали в дальней каморке. Брать у нас было нечего, поэтому фашисты поужинали своими продуктами и легли спать. А утром ушли. Но, как оказалось, недалеко. Под новый год их уже погнали назад и они, отступая, заполонили всю дорогу, ночуя в тех же домах.
А еще она хорошо помнит страшную картину налета на эшелон с топливом для фронта, когда немцы начали отступать. Рядом с ним на путях стоял восстановительный поезд. Немецкий летчик сбросил бомбу на цистерну с горючим, пламя от взрыва мгновенно перекинулось на вагоны. Погибли все рабочие, которые в них находились.
Вскоре Становлянская земля была полностью освобождена от оккупантов. Мой папа, Александр Иванович, участник гражданской и первой империалистической войн, перед приходом вражеских войск успел снять коммутатор и спрятать его в стоге сена. Когда враги ушли, он достал его из схрона и наладил связь с Ельцом, Ефремовым и другими станциями.
Будни военного времени. Семья Марии Александровны не очень страдала от голода. Выручало домашнее хозяйство – сад, огород, две овцы, корова, поросенок, куры. А на колхозных полях из-за боев не успели собрать урожай картошки. Весной ее выкапывали и пекли оладьи. Ели не только сами, но и угощали солдат из проходящих мимо станции эшелонов.
Потом были еще три военных года. Мария ходила на школьные занятия в уцелевшее здание сапожной мастерской. А после уроков собирала вместе с другими подростками колоски в поле, помогала матери, трудившейся на заготовке зерна. Вплоть до победы Советской Армии на Курской дуге с развернутого вблизи со станцией Бабарыкино военно-полевого аэродрома каждый день взлетали «Илы» и «Яки». Уходили на задания звеньями, а местные жители ждали их возвращения. И когда в небе появлялись знакомые крылья, старики радостно крестились и ликовали.
Под мирным небом. А потом наступил день победы. Об этом объявили по радио. Все плакали от радости и счастья. С фронтов начали возвращаться земляки. Жизнь налаживалась. Мария в то время уже училась в Волынской школе, которой руководил брат Петр. В 1946 году она окончила 10 классов. Но и после войны жизнь была не мёд. Послевоенные годы до 1949-го были страшно голодные. В колхозе не давали ни денег, ни зерна, одни трудодни.
В 1948 году Мария Александровна поступила в Елецкий учительский институт. Получив через два года диплом об окончании, вернулась в Лукьяновку преподавать русский язык и литературу. И сразу же поступила на заочное отделение Московского педагогического института. Возвратившись на малую родину молодым специалистом, 40 лет работала в родной школе.
Она активно занималась внеклассной и краеведческой работой, кропотливым сбором информации об истории родных мест, созданием школьного лермонтовского музея и музея боевой и трудовой славы. Более двухсот фамилий земляков разыскала вместе с коллегами и учениками, собрала рассказы и воспоминания о них. Жизненное упорство и стойкий характер всегда сопровождали ее по жизни, помогали справляться с трудностями.
Когда Мария Александровна вышла на заслуженный отдых, на семейном совете с мужем Василием решили перебраться поближе к сыну Сергею, который после окончания института жил и работал в Липецке. Дочь Наташа обосновалась в Москве.
В 1989 году супруги купили старенький домик в Хрущевке и начали его перестраивать. Сейчас здесь есть и вода, и газовое отопление, и сан-узел. Но живет теперь Мария Александровна одна, передвигаясь с помощью бадика. Лишения военного лихолетья отразились на состоянии здоровья. Справляться с домашними хлопотами ей помогает соцработник Людмила Селезнева.
Валентина Павловская
Больше интересного на нашем сайте: http://сельскаянива.рф