Произошло это в давние времена, когда Новосибирск активно прирастал окраинами, застраиваемыми панельными девяти и пятиэтажками. Моя семья переехала в девятиэтажку из хрущёвки в соседнем микрорайоне, а семья моего нового друга Юры – из Германии. Папа его служил в ГСВГ и был демобилизован в звании майора. Квартирами служивый люд при советской власти обеспечивали исправно. Трёхкомнатная квартира на четверых – это было нормально. Спальня для родителей, в отдельной комнате у Юры жила сестра, у меня прабабушка, мы же обитали в залах.
Надо сказать, при одинаковых планировках квартиры наши не были похожи. В квартире у Юры была немецкая мебель, в немецких сервантах стояла немецкая посуда, в немецком баре стояли немецкие же вина.
При встречах мы играли в настольный хоккей или солдатиков. А когда Юрины родители и сестра в выходные уезжали на дачу к родственникам, мы устраивали дегустацию немецких вин. По чуть-чуть. Но видимо, Юрина мама что-то заподозрила, и на этикетках стали появляться отметки верхнего уровня вина.
Но вино прекрасно разбавлялось водой и мы не прокалывались.
До одного случая.
Всё в этой жизни прокатывает до одного случая.
Как-то раз нам попалось какое-то неправильное вино. Нет, оно было очень вкусным. Но после разбавления водой из под крана из жёлтого оно стало какого-то ядовито-синего цвета. Может, в тот день на насосно-фильтровальной станции добавили лишнего хлора. Такие тонкости нам были неведомы – химию мы только начали изучать.
Пришлось продолжить дегустацию до полного исчезновения содержимого бутылки. Сама бутылка была разбита и отправлена в мусорное ведро. Нам же была уготована роль великовозрастных дебилов, вздумавших играть в футбол в зале. А мяч – он такой, не разбирает, где ворота, а где бар с вином.
Юра даже не был бит. Семья была интеллигентная. Недавно из Европы приехала.
