Она все время словно бежала от жизни. Уходила куда-то в сторону от судьбы. Работала не по полученной в университете профессии. Жила не с тем мужчиной, которого любила. Хотя изначально отношения складывались идеально, и дело шло к свадьбе.
Даже именем её называли не тем, которое родители при рождении дали.
Жуткая тезка
Казалось бы, разница всего в паре букв: по паспорту – Инга, а среди знакомых – Инна. И здесь дело было в давней истории. Когда её кто-нибудь вдруг окликал в спину настоящим именем, вздрагивала. Сразу перед глазами всплывала картина, от которой хотелось кричать, плакать и прятаться, как когда-то в юности. Лестничная клетка в «хрущевской пятиэтажке», она – 8-классница – возвращается из школы домой. Один пролет осталось подняться до дверей своей квартиры. Вдруг в спину ей несётся отчаянный окрик соседки: «Инга!». Но слишком уж окрик этот и грозный, указующий, и испуганный одновременно. Не похоже, чтобы её таким тоном окликали. И вдруг Инга в один миг, еще даже не успев обернуться, соображает, что же всё-таки происходит. Её тёзка, огромная немецкая овчарка несется сзади. Девочка чувствует толчок мощных лап в лопатки, горячее, обжигающее ухо дыхание пса, смрадный запах из пасти. Потом – боль в содранных до крови коленках, и еще более резкая – в предплечье. Слышит хруст своей кости. И мир медленно начинает уплывать вместе с испуганными криками хозяйки овчарки, скрипом открывающихся на лестничной клетке дверей соседних квартир… Последнее, что она видела в те мгновения – яркий свет, льющийся на лестничную клетку из опущенной фрамуги. Слышала доносящиеся с улицы веселые и задорные крики детей, играющих возле турника в пионербол. И запахи плыли завораживающие – весенние, свежие… Жить так хотелось!
Потом была реанимация, несколько месяцев на больничной койке, после выписки – бесконечные истерики и страх выходить за порог квартиры. Походы к психологу не быстро, но потихоньку помогали. Тот честно предупредил родителей: «Нужно время! И обязательно измените окружающую среду, в которой «варится» ребёнок. Устраните из неё всё, что может пока травмировать девочке психику». Так Инга стала Инной. Прежнее имя вызывало у неё жуткие ассоциации. А её четверолапую тёзку соседи свезли куда-то от греха подальше. Признаться, судьбой своей мучительницы Инга, даже повзрослев и отпустив прошлое, никогда не интересовалась.
Новая жизнь
А через полгода случился переезд в новую квартиру, чтобы уж окончательно отделаться от травмирующих ассоциаций и воспоминаний. В её жизни появилась новая школа, новые друзья и… Олег – сосед по парте. Он знал её уже только как Инну.
Сначала они постоянно ссорились, закрывали тетрадки друг от друга, чтобы невозможно было списать. Ругались по мелочам. Но слишком уж много внимания друг другу уделяли. Одноклассники сразу сообразили: Олег-то к новенькой неравнодушен. Ох уж эта вечная борьба противоположностей! Да еще у подростков! Чувствуя силу притяжения, обязательно нужно ей посопротивляться. Непременно доказать, что ты не лыком шит, просто так тебя не «приручишь» и себе не подчинишь.
Накалившуюся ситуацию прорвало с совершенно неожиданной стороны. 9-й класс дежурил в школьной столовой. Несколько парней стали выяснять между собой отношения. Сперва вроде бы и не всерьёз. Затем в ход пошли грубые шутки, хамские жесты и выходки. Инна просто случайно подвернулась под руку. Собрала на поднос грязную посуду, выпрямилась над столом и… получила в висок огрызком батона, щедро намазанного толстым слоем сливочного масла. Олег совершенно случайно оказался рядом с обидчиком, – помогал «однокашникам» составлять стулья под убранными и вытертыми столами. В одну секунду резко развернулся и врезал тому в скулу. Потом сам не понимал, как это его так крутануло. Слишком уж растерянный и беспомощный вид был у девчонки, хоть плачь! Белые крупные крошки батона и жирные масляные «студни» застряли в тяжёлых пшеничных прядях шикарных, длинных – до пояса – волос. Он потом украдкой наблюдал, как она, подойдя к умывальнику в углу столовой, натирала кусочком мыла и смывала под струёй воды пострадавшую часть причёски. И тут он понял: ему важно и интересно всё, что касается этой девушки. И смирился.
Подошёл в гардеробе к ней после уроков, промямлил не очень уверенно: «Мы же, кажется, живем в одном подъезде». «Да», – просто ответила Инна. И добавила так же просто, от всей души: «Я хотела тебе сказать большое спасибо за то, что заступился за меня. Но бить не стоило». С тех пор они ходили в школу и из школы всё время вместе. Так прошло два года.
К выпускному вечеру и одноклассники, и учителя в своих надеждах уже давно «поженили» их. В этот день они, конечно же, целовались, спрятавшись в ароматных кустах сирени. Бродили, взявшись за ручки, до утра по ночному городу. То было ещё дивное советское время, самый закат восьмидесятых, и позволять себе большее до свадьбы считалось неприличным. Само собой разумелось, что между ними обязательно сбудется всё, но только, когда в паспортах будут стоять штампы, а на безымянных пальцах блестеть обручальные кольца. Такое дали им воспитание родители.
Но до марша Мендельсона путь был еще долог. Инна поступила в лингвистический университет, и учёба предстояла трудная. Олег, к сожалению, поступление в медицинский провалил. На горизонте маячила перспектива отдавать воинский долг родине в течение двух долгих лет.
Узелок завяжется...
С подводной лодки, дрейфующей по дну Баренцева моря, письма ей приходили нечасто, но регулярно. А потом душу её накрыла страшная, опустошающая и раздирающая сердце необъяснимостью своей пустота. От Олега перестали приходить письма. Она писала вначале каждую неделю, потом каждый день. Потом стала отправлять по два письма: утром и вечером. И поняла: это она начинает сходить с ума от пугающей неизвестности. С мамой Олега отношения у Инны были не очень близкие: ощущала кожей, что та ревнует её к сыну. Как же – растила одна, без мужа, а сейчас возьми да подари кровиночку какой-то девчонке, пусть себе и хорошей, пусть себе и достойной. Инна собрала гордость в кулак, переступила через себя и через порог квартиры Олега. Мама встретила её вроде как приветливо: «Что ты, Инна, деточка, Олежа пишет. Два раза в неделю письма приходят, как и раньше. Всё хорошо у него. Уж не знаю, что там у вас стряслось. Не говорил он мне… У него всё, как и прежде, ничего не случилось, служит». Это было – как ушат ледяной воды на голые плечи. В голове застряло и нервно затикало: «Значит, он просто бросил меня. Решил всё сам, не поговорив, не объяснившись. А еще говорят, что это девушкам трудно дождаться парня из армии… Ну, что ж…»
Она брела против студеного ветра, мокрый снег налипал на щёки, на веки и губы. Белый пуховой платок развязался и хлопал одним концом позади, словно судьба испытывала на прочность единственное и последнее её крыло. Увы, оно было сломанное…
Судьбе наперекор
Все самые большие в жизни глупости делаются сгоряча и наперекор. С Виктором они познакомились в компании. Это был парень её сокурсницы Ларисы, или Ляльки, как её звали подружки. Интересным в общении парень ей тогда не показался, но кавалером был завидным. Вот-вот подходила к концу его учёба в военном училище, маячило распределение. Известно, что жёны военных в советское время жили «в шоколаде». Работать можно было исключительно для своего удовольствия, офицерской зарплаты супруга хватало на жизнь выше крыши. Личные портнихи, дефицитные продукты в холодильнике, постоянные переезды-путешествия по городам необъятной матушки-России… И надо ж было так случиться, что Лялька возьми да не согласись ехать с Виктором по его распределению в Норильск! Может, тоже сгоряча ляпнула, не подумав, а потом, что называется, закусила удила, уперлась. Может, пыталась заставить друга добиться другого места распределения. Мечталось-то о большой земле, а не о выстуженном городе, десять месяцев в году засыпанном снегом. Вокруг болота – обалденная романтика, нечего сказать! Туда и добраться-то можно было только самолётом!
…Виктор стоял, курил под козырьком университета после очередного тяжёлого разговора со своей подружкой. Лялька в который раз дала ему от ворот поворот. Инна взлетела на ступеньки крыльца – торопилась на лекции. Поздоровались. И… договорились встретиться вечером в ресторане. «А почему бы и не согласиться на свидание, раз с Ларисой у них уже всё», – решила Инна. Потом, получив заманчивое предложение, от которого так опрометчиво отказалась однокурсница, она рассуждала так: «Ей не хочется уезжать. А мне уехать просто жизненно необходимо. Виктор же хороший человек… Ничего, стерпится – слюбится».
На свадьбу к ним неожиданно явилась пьяная вдрызг Лялька. Кричала, что любит Витьку, что жить без него не может, что готова следом за ним отправиться хоть на край света. Да только поздно уже было. Гости сидели за столами, онемевшие. Боже, какие страшные пожелания и напутствия «дарила» Инне в дальнейшей её семейной жизни незваная посетительница торжества!
Инна тогда вышла в туалет, чтобы поправить растёкшийся от слёз макияж. Возле большого зеркала сняла с пальца обручальное кольцо, чтобы почувствовать себя от него отдельно. А вдруг ещё не поздно всё переиграть? Подумаешь, свадьба, гости, неудобно перед родителями… Тут целая жизнь на кону: и не только её – еще и Витина, и Ларисина. Смотрела на кольцо, на себя в зеркале и чувствовала, что делает неправильно, не на ту тропинку свернула, не своей судьбой жить собралась. «Инна! Ты здесь?» – рванул дверь потерявший свою невесту Виктор. Рука её вздрогнула, кольцо со звоном ударилось о цементный пол. В туалетной комнате ремонт был в полном разгаре, еще не вся площадь под ногами была покрыта керамической плиткой. Колечко прокатилось метра полтора и нырнуло в не заштукатуренную щель между бетонными плитами…
Несколько месяцев спустя подобная метаморфоза произошла с обручальным кольцом у Виктора. В далёком Норильске в снежную пургу он спрыгивал с подножки огромной военной машины, зацепился «обручалкой» за ручку двери и приземлился… без двух фаланг безымянного пальца. Ну и что в глубокий снег упало – то пропало, к сожалению, навсегда…
На круги своя
Так и жили они десять лет: без обручальных колец, без любви. Но надо отдать должное – ладили. Двоих замечательных детишек родили – Пашку и Валю. Девчонка – вылитая мама, пацан – папаша как две капли воды!
Вернулись с севера в родной город, на заработанные мужем деньги купили квартиру. Славные советские времена канули в лету. Заботиться о благосостоянии «ячеек общества» государство уже было не в состоянии. Приходилось шевелиться самим. Виктор пошел работать в «зону» начальником отряда. Хотелось быстрее уже дожить до выслуги, а в местах лишения свободы год службы шёл за полтора. Инна устроилась преподавателем иностранного в школу, но как-то дела не заладились. Привыкла она всегда быть самой себе хозяйкой. При муже-военном подрабатывала репетитором в своё удовольствие. А тут – детишки, отчёты, хождения по семьям, педсоветы... Подруга пригласила: ты же русский язык хорошо знаешь, по натуре – авантюристка, давай к нам, в редакцию, попробуй себя в журналистике! Рискнула и – получилось! Началось, закрутилось: постоянные знакомства с новыми людьми, выезды на репортажи в самые неожиданные места: и на стройку нового железнодорожного моста, и в больницу на ночное дежурство в приёмном отделении… В общем, жизнь закипела, забила ключом в полную силу, и Инна поняла, что все 10 лет, которые она провела рядом с Виктором, – ни о чём, они просто потеряны, вырваны из её жизни… Друг рядом с другом супругов держали только дети. Но перед разводом они с мужем миром и ладом договорились о том, как будут продолжать вместе воспитывать Валю и Пашку после того, как разъедутся.
Виктор, как порядочный мужчина, всё оставил бывшей семье и ушел жить в родительскую квартиру. Его мать и отец к тому времени перебрались на дачу, в деревенский дом.
Мистика снов и предчувствий
В кабинете Инну посадили вместе с ещё одной журналисткой, совсем девчонкой, еще обучающейся на заочном отделении, весьма отчаянной и при этом… мистически настроенной. Новое поколение тогда, как утверждалось в популярной телевизионной рекламе, выбирало пепси. Но только не Рита! Астрология, хиромантия, разгадывание снов и поиски невидимых связей в картине происходящих событий – это было по её части. И всегда реалистично и прагматично настроенная Инна вдруг поняла, что её тоже интересует неизведанное и необъяснимое. Что в её душе ею же самой завязан огромный трудный узел, она чувствовала прекрасно. И всё пыталась понять: судьба это была или её собственная прихоть? Ну, вышла замуж не за того, пошла не по своей жизненной дороге, так ведь Бог дал двоих прекрасных детей! Значит, судьба им была на этот свет появиться! Может, ради их появления на этой земле она такой «вольт» на своём жизненном пути и вырисовала?!
С Риткой они сдружились. На работе поболтать по душам получалось редко. Постоянные выезды на задания, интервью, потом нужно сидеть, отписываться в номер. Пару раз пообедали вместе в соседней недорогой студенческой столовой, разговорились. И поняли, что друг с другом им интересно. Инна пригласила Риту вечером на луковый пирог собственного приготовления. Дети как раззнакомились с гостьей, не отходили от неё ни на шаг. А та и не против была попрыгать вместе с ними «в козла», поиграть в прятки… В общем, после этого Рита в гости зачастила. Закадычные беседы вели за кухонным столом при серебристом свете подвешенного на стене ночника. Так Инна рассказала понемногу всю свою странную историю несбывшейся любви и связанные с этим, не отпускающие до сего времени переживания.
– Неужели так с Олегом после того безмолвного расставания ни разу и не встретились, не поговорили? – Ритка уставилась своим фирменным гипнотизирующим взглядом собеседнице прямо в душу. Та аж вздрогнула, хотя уже привыкла к «странным штучкам» в поведении приятельницы: этой и захочешь, так не соврешь!
– Почему же не виделись… Год назад, сразу после того, как мы вернулись с севера…
Гости тогда из их новой квартиры не выходили. Всем же одноклассницам и однокурсницам интересно было увидеть Инну десять лет спустя, маму двоих славных малышей. Кто-то спрашивал напрямую, другие сканировали взглядами: счастлива ли в браке с мужем? И как-то одна сболтнула, мол, а знаешь, Олег-то тоже здесь, приехал мать навестить. Инна знала, что он давно женился и уехал в Украину, открыл там фирму, торгует металлом. Сын у него родился, ровесник её Пашки.
Конечно, она хотела увидеться. Но даже самой себе в этом не признавалась. Всё поняли и устроили подружки. Муж был на сутках. Дети уже посмотрели «колыханку» и улеглись спать в своих кроватках. Инна с приятельницей сидели за всё тем же кухонным столом, разговаривали при серебристом свете ночника. Раздался звонок в дверь. На пороге стоял… Олег. Иннина гостья вышла к ним в прихожую из кухни: «Идите в кафе посидите, поговорите, вам нужно. Я с детьми пока побуду. Не бойся, Иннуль, с ними всё будет хорошо».
И снова был июнь, цвела сирень, опьяняя ароматом, как и 10 лет назад, в ночь их школьного выпускного вечера… Вначале они стеснялись друг друга, как подростки, оба чувствовали себя виноватыми… Она плакала, он шептал прямо возле её лица жаркими родными губами: «Прости, прости меня. Я идиотом был. Что же делать теперь? Как жить?». Всё тогда оказалось просто: юноша решал для себя вопрос жизни и смерти – сможет ли всю жизнь прожить с Инной, настоящая ли это любовь? Ему нужно было побыть наедине со своими переживаниями какое-то время. И когда ж молодые люди в подобных ситуациях считаются с эмоциями и переживаниями их близких?!
Жизнь показала, что порознь они несчастливы и это была настоящая любовь. Но кому теперь эта формула нужна?! У обоих есть семьи, есть дети, у каждого своя зона ответственности…
В общем, она простила и… отправила его обратно к жене.
Но жизнь с тех пор стала ещё невыносимее. От тяжелых мыслей спасала работа, на которой каждый день случалось что-то новое и интересное.
В один прекрасный день после планёрки они пересеклись с Ритой на несколько минут в своём общем кабинете.
– Слушай, Ритуль, к тебе дело есть. Сон такой странный снился, чувствую, что неспроста. Та немецкая овчарка, которая мне предплечье перекусила в юности, была у меня на поводке. Мы с ней «душа в душу» гуляли по детской площадке. Потом я во сне поняла, что это не моя собака, спустила её с поводка и стала прогонять. Поводок оставила на скамейке и пошла прочь. Она догнала меня с поводком в зубах и покорно поплелась за мной к дверям квартиры…
Ритка от переизбытка эмоций с размаха хлопнула ладонью о письменный стол так, что аж в ушах зазвенело:
¬ – Обалдеть! Это не просто сон, это сгусток предсказаний твоего будущего! Что приснилась именно та собака, твой старый страх, и она была доброй и покорной, значит, что-то важное из твоего прошлого распутается, и произойдет это именно так, как захочешь ты. Но собака – это еще и символ друга, который тоже придет к тебе из твоего прошлого. Детская площадка, арена событий, – это семья. Вот теперь собирай всё, что я сказала, в кучку и примеряй на конкретные события в реальности, которые или уже начали или вот-вот начнут происходить.
Невероятно, но Риткины предсказания начали сбываться уже вечером. Назавтра Инна отменила утреннее интервью и сидела в кресле за рабочим столом какая-то невероятно расслабленная. Рита определила не без иронии: «То ли ты счастлива до смерти, то ли тебя сильно побили, но ты всё равно счастлива».
«Я знаю, что делать!»
Оказалось, эмоционально это было как раз и тем, и другим. Олег снова приехал в Могилёв, они встретились. Обстоятельства были уже другие: семьи у обоих развалились. Но Олег предложить ничего не мог: в Россию, на родину, он бежал, спасаясь от своих кредиторов. Бизнес прогорел. Денег он должен был не особенно много, но и те взять было негде. Что делать дальше, не знал.
Зато к вечеру это уже определённо знала Инна.
Ритка потом никак не могла поверить, что та решилась на такой отчаянный шаг.
– Я всё подсчитала, – делилась с ней в полумраке своей кухни за задушевной беседой приятельница. У матери Олега отличная трёхкомнатная квартира. У меня – двухкомнатная, зато район лучше, практически в центре города. Стоить обе будут примерно одинаково. Продаём две квартиры, выплачиваем его долг и нам ещё хватит на то, чтобы купить домик в деревне и хозяйством обзавестись. Всё: дальше живём все вместе долго и счастливо.
Но быстро планы складываются, да небыстро реализуются. Прощались приятельницы полгода спустя. Инна уезжала в неизвестность. Элегантный яркий костюм, туфли на высоком каблуке, длинные распущенные волосы. Такой Рита привыкла видеть Инну каждый день. «Боже, как же ты там будешь, в деревенской грязи-то…» – вздохнула она, обнимая её и провожая с крыльца редакции. Вот и уволилась.
Пролетели лето, осень и зима. А как настало новое лето, Ритка встречала там же, на пороге редакции свою давнюю приятельницу. Да не одну. С Олегом.
Вместо шпилек – обувь на плоской подошве, вместо длинных распущенных волос – пучок на затылке. А в глазах – осколки солнца! Счастьем светились оба.
У них все получилось. С переездом справились. В хозяйство купили всякой «твари по паре»: кур, гусей, индюков, уток, овец, коз и коров. В итоге остановились на коровах. Настроили сараев, взяли в аренду ферму и развели целое стадо.
Через год они с Ритой увиделись снова. Но уже в гостях у Инны: на восьмом месяце беременности ей было некомфортно в город кататься.
***
А спустя еще один год Инна с Ритой теплым августовским вечерком сидели и болтали на уютной веранде. В коляске сладко спала маленькая Вероника Олеговна. А еще они забрали из Украины сына Олега. Мать мальчика согласилась: ей хотелось заново устроить свою личную жизнь.
В этот вечер Инна призналась подруге: у нее есть ощущение, что некогда завязанный в юности узел развязался. Теперь она не оглядывается назад, не сожалеет, чувствует себя свободной, счастливой и поступившей единственно правильно.