Шкет, давай я расскажу о первых твоих днях.
Точнее, прям о самых первых не вспомню, потому что не знал тогда о твоем существовании. Тут можно вспоминать только post factum. А еще все женщины говорят, что мужики невнимательные, особенно после свадьбы. Значит, давай договоримся, что твои первые дни будут считаться с момента УЗИ (для нашего с тобой мужского спокойствия)
Итак, как только женщина в белом халате сообщает другой женщине в сильном нетерпении, что одна из них все-таки станет мамой, у второй в голове что-то щелкает. Чик.
Она же ждала. Она же надеялась. Она ведь старалась, в конце концов! И вот счастье приходит, и довольная мама выскакивает из кабинета, чтобы поделиться радостью с мужем.
Признаюсь честно, что я тоже растрогался, когда увидел снимок. На самом снимке я ни черта не понял, не разобрал, но умилился. И потом сказал твоей маме, что не растрогался, но соврал. Вот такая я жестянка!
После новостей от врача женщина расцветает!
Она больше улыбается, расслабляется, меньше нервничает. Наконец-то до нее доходит твоя, мужа, просьба и рекомендация «забить болт на этих тупых…тупорылых…недалеких коллег, не психовать из-за них, не напрягаться на работе». Она и до этого очень старалась следовать совету, но тут у нее есть четкая причина.
Все мы понимаем, что твои, Шкет, здоровье и развитие гораздо важнее всех этих упырей.
Не вдаваясь в сложные внутренние процессы (ты все равно не поймешь), скажу, что теперь твоя мама может кушать. То есть, прям кушать, не думая о фигуре! Это такой кайф!
Тебе, понятное дело, совершенно все равно. Но она-то так этого хотела! И нафиг все стереотипы о похудении к лету, к черту наезды родственников, что, мол, «вы с супружником своим раздобрели!», к едрени-фени комплексы на пляже. Нет, беременная женщина становится гораздо привлекательнее даже в своих собственных глазах. Потому что теперь это все на вас двоих. И вообще она – будущая мать!
Конечно, делаем поправку, что все должно быть в меру. Она не питается сама и не кормит тебя всем подряд, вредным и страшным, и без остановки, нет. Ясное дело, ты должен получать все полезные элементы, витамины, минералы и прочее. Потому мы кушаем без фанатизма. Но иногда, конечно...
«Бука, ну, если прямо очень хочется, прямо до дрожи?..»
Да, Шкет, это мамина цитата. Да, Шкет, Бука – это я, твой папа.
Но еда это такая мелочь. Самое главное, что мама действительно расслабляется. Она понимает, что теперь самое важное на свете – внутри нее. Я беспокоился за ее нервы гораздо больше, чем за фигуру.
Бывало, она приходила с работы почти к полуночи (у них дебильный график) и просто выплескивала всю дрянь на меня. Все, что накипело за день, скопилось за дергающимся глазом и собралось в мигрени на затылке. Я ее понимал. Пытался поддержать. И осознавал, что не особо получалось помочь, но все равно пробовал.
Семья – это чаще поддержка, а не критика.
А все прочее – работа, глупость, начальство, клиенты, глупость, кривой рабочий график, лизоблюдство, идиотия, давление родных, глупость, глупость, глупость окружающих – все это так давило на нашу маму, что…
Тяжко, Шкет. Правда. И я так надеюсь, что в твоей взрослой жизни в нашем мире что-то кардинально и к лучшему изменится. Твое поколение будет не просто работать, зарабатывать; не будет барахтаться, как мы, не пойми в чем, чтобы (лишь бы) хватило на пеленки и памперсы. Милый, а еще коляска. И шкафчик, ведь нас теперь трое. И кроватку еще нужно будет выбрать!
Нет, это не наши с мамой цитаты, мы рассуждаем более планомерно и не паникуем. Не волнуйся.
Я очень хочу, чтобы твое поколение творило! Создавало нечто новое и радовалось этому. Ну, или хотя бы получало свое небольшое удовлетворение. И вы просыпались с улыбкой, и вставали с постели со светлыми мыслями, и отправлялись заниматься чем-то вне дома не из необходимости. Нет, просто вам так хочется самим.
А не «бли-и-ин. опять эти уроды!», «Кок, я не хочу на работу!», или «еще среда, четверг, пятница и выходные», а еще «я не хочу больше преподавать. никогда»
Да, Шкет, это уже цитаты. Кока, это тоже я.
А сейчас мама счастлива. Она четко знает, сколько потерпеть, чтобы отправиться…уйти…убежать в декретный отпуск и посвятить все время долгожданному тебе. Ее жизненные приоритеты теперь ярко сияют на девятимесячном горизонте. И пусть весь мир подождет…
Она спокойно отрабатывает свою смену, вечером пересказывает, какие глупости натворили ее сотрудники, кто из покупателей сколько задал тупейших вопросов и в какую булку сегодня целовали директора их местные проныры.
И меня это очень радует. Я спокоен за нервы твоей мамы. Ну, по крайней мере, со стороны работы. Как бы еще прикрыть ее чудесную головку от моих возможных косяков?
Подумаем вместе?
Спасибо. Твой папа.