«Постапокалиптика» - очень модный и популярный нынче жанр, особенно среди русскоязычных любителей фантастики. Авторов знают все, о межавторских сериалах слышали даже те, кто не читает ничего, кроме вконтактика, тиражи зашкаливают. Мутанты, пустоши, банды, герои-одиночки и какой-нибудь великий квест к счастью - вот стандартный набор восьмидесяти процентов современных постапокалиптических сюжетов.
Подумать только, что все это бурноцветие колючим радиоактивным бурьяном произросло буквально из двух-трех произведений, старых, забытых, и при этом превосходящих современную писанину, как смилодон превосходит вашего нервного котейку-сфинкса.
Есть несколько авторов, вокруг я давно уже хожу, как кот вокруг сметаны, и все не решаюсь поступиться — уж больно радикальным, резким, до боли ярким и идущим вразрез с чем угодно выглядит их творчество. Таков, например Норман Спинрад, черновики статей по которому уже не первый месяц укоризненно глядят на меня со страницы авторского кабинета. Думаю, я вскоре все-таки наберусь смелости и напишу о нем в ближайшем будущем. А сейчас о другом авторе.
Харлан Эллисон — настоящий enfant terrible американской фантастики. Он был совершенно неуправляем и чудовищно плодовит. Его наследие составляют более 2000 рассказов, повестей, статей, очерков, при этом список полученных им литературных премий длинее, чем вся библиография иного «среднего» писателя: одних только «Хьюго» и «Небьюл» он получил, соответственно, 11 и 5 раз. Некоторое время он был членом уличной банды, а из университета его выгнали после ссоры профессором, который заявил, что Эллисон полностью лишен даже намека на литературный талант. До конца жизни профессора Эллисон отправлял тому по почте КАЖДУЮ свою публикацию, все 2000 произведений…
Впрочем, я увлекся. Итак, вернемся к жанру постапокалиптики. К нему можно условно отнести многие произведения Эллисона, но один выделяется из них, как Эйфелева башня на фоне палаточного городка.
Я говорю о повести 1969 года «Парень и его пес».
В каком-то смысле эта повесть — одно из первых семян, из которых выросла вообще вся современная постапокалиптическая проза. Дикое, неокультуренное, наполненное первобытное энергией семя. Нынешние произведения в этом жанре, даже самые лучшие, в сравнении с ним кажутся выхолощенными, прилизанными, тщательно культивированными. Короткая повесть, наполненная обсценной лирикой и насилием (а как еще могут вести себя члены мародерских банд и кланов?) бьет по нервам и воображению куда сильнее чем какой-нибудь цикл о приключениях замороженных радиоактивных спецназовцев или бесконечная многотомная бродилка до приторности крутого и обвешанного оружием одинокого супермегавоина по подземельям, руинам и пустошам.
Если самое страшное ругательство в вашем лексиконе - «дурак!», не читайте эту повесть.
Если вы любите розовые хэппи-энды, не читайте эту повесть.
Если вы верите в универсальное «добро» и «мораль», не читайте эту книгу.
Если вам страшно от мысли о забастовке таксистов, не читайте эту книгу.
Потому что «Парень и его пес» нападут на вас, порвут в клочья все ваши представления о человечестве, сожрут ваш благополучный воображаемый мирок и отправятся искать новую Кодлу, к которой можно будет прибиться и перекантоваться какое-то время. И даже не обернутся посмотреть на ваши останки.
Заканчивая статью, я вдруг подумал, что даже намеком не затронул сюжет... А и хорошо. Так будет ярче, если вы все-таки рискнете ее прочитать, а те, кто уже читал, и так все поймут.
P.S. В 1975 году повесть была экранизирована Л.К. Джеймсом (между прочим, первая заметная роль Дона Джонсона). Эллисон отозвался о фильме крайне негативно, что неудивительно — Эллисон обо всем отзывался негативно. В любом случае, его отношение не помешало фильму получить премию «Хьюго», вслед за литературной основой, а потом уже в свою очередь стать основой для компьютерной игры Fallout – не современной бродилке-пулялке, а классической пошаговой RPG...
Но это, как говорится, уже совсем другая история.
Читайте также на канале другие статьи из серии "История постапокалиптики":
Часть вторая. Невилл Шют и 80-е
Часть третья. Новая волна: Баллард и Дилэни
Часть четвертая. Надежды нет: Томас Диш
Часть пятая. Эпические битвы: Стивен Кинг и Нивен/Пурнель
Часть шестая. Социальные мотивы: Браннер, Бачигалупи, Симмонс
