Вот уже две недели ветер был невыносим: безостановочный, пронизывающий, ледяной и казалось, дувший со всех сторон. Ветер срывал с деревьев листву, кружил и выл на сопках, принося с собой чёрные тучи, наполненные ледяным дождем. Но сегодня, как по волшебству, всё остановилось. Покой и тишина.
По спине бежали мурашки от приятного утреннего холодка, поселок под сопками окутан белоснежным и плотным туманом, птицы, молчавшие уже давно, продолжили распевать свои древние песни.
- Ты готова? - ласковый мужской голос отвлек Джоан от тяжелых мыслей.
Рука мягко легла на её плечо, и она склонила голову. Перед семьей лежал долгий и тяжелый путь, за которым должна была начаться счастливая жизнь.
Джоан не с кем было прощаться в селе, там она давно стала чужой, все, кто её любил были сейчас с ней и бежали из лощины.
Крытая повозка с двойкой лошадей со скрипом колес тронулась с места.
Жизнь в селе была не лёгкой, но будет ли лучше на новом месте? Джо не питала иллюзий, там тоже будет тяжело, но там не будет его.
Томас и Агнес, дети погодки, о чём-то весело спорили. Берта, матушка Джоан, куталась в тёплый походный плащ и с грустью смотрела за горизонт.
Джоан в последний раз обернулась к лощине и вздрогнула - на границе посёлка стояла тень.
***
Джоан было четырнадцать, когда она в первый раз влюбилась. Тогда, она, полная девичьих надежд, даже не пыталась думать о последствиях. Она отдала всю себя молодому барду, проходившему через их деревушку. Она надеялась, что он, как рыцарь из историй, рассказанных матушкой, посадит девушку на лошадь и умчит вдаль, к замкам и приключениям. Но приключения закончились, так и не успев начаться. Бард ушёл из их деревни столь же неожиданно, как и появился в ней. Недельный роман окончился беременностью. Позор, от которого невозможно отмыться. Девушку рыдала на груди матери, проклинала красавца-барда, себя, своего ещё не родившегося ребёнка, небеса, не даровавшие ей мудрости. Но трудности только начинались.
Беременность протекала легко, хоть и отнимала много сил. К концу срока Джо была похожа на взрослую женщину, ребёнок будто отнимал годы её жизни.
Срок подошёл. Бабка-повитуха не сразу ответила на просьбу о помощи, хоть и сдалась на исходе дня. Не слишком ей хотелось помогать бесстыдной девке.
Роды. Долгие, тяжелые, кровопролитные роды. Повитуха честно исполняла свой долг, целую ночь отстояв свой пост. У Джоан было ощущение, что ребенок вонзился когтями в её чрево и никак не хотел выходить из неё, причиняя новые раны.
К утру всё закончилось. Закончились мучения охрипшей юной матери, закончилась тяжелая работа повитухи, закончилась едва начавшаяся жизнь младенца. Его синюшное тело даже не стали передавать роженице. От чего конкретно он умер, и был ли он жив в последние часы беременности, сказать было сложно. Бог будто издевался над Джо, продолжая испытывать её веру.
Три дня Джоан не отходила от колыбели с мертвым младенцем. Три дня рыдала, молила Бога вернуть ей малыша, но Бог был глух. Девушка не догадывалась, что в эти злосчастные дни её слышали и другие.
Младенца похоронили за кладбищем. Ребенок похоти, не крещёный младенец, не имел права покоиться со всеми.
Будто тяжелый сон пролетели полгода, Джо свыклась с мыслью о том, что она останется одинокой на всю жизнь. Кто её замуж возьмет? Для всего поселения она оставалась развратной девкой, которая даже ребенка не сможет выносить. К ней, конечно, захаживали ухажеры, но только с надеждой провести весёлую ночку. Джоан отказывала всем, она не была распутной, но это уже никого не интересовало.
После очередного дня, когда Джо уже загоняла скот по загонам, к ней подошёл соседский забулдыга. Он не хотел слушать оправданий и отказов девушки. Он пришёл ради конкретной цели, которой добился силой. Уткнув старый нож в грудь Джо, угрожая ей расправой, в случае, если она хоть пикнет, пьяница делал с ней то, чего давно хотел. На последок, сильно ударил девушку кулаком в живот, выбивая дух, он обещал, что вернется на следующей неделе, дабы повторить их отличное общение. Запах перегара не покинул сжавшуюся в комок девушку даже после ухода этого мерзавца, она искренне желала ему смерти рыдая навзрыд.
Кому об этом рассказать? Кто её защитит? Джо завыла от бессилия, в этой проклятой глуши все уверены, что она продажная шлюха. "А чего ты хотела, когда сама этого добиваешься?".
- Всё будет хорошо. - голос прозвучал в голове девушки.
Это не были её мысли, этот голос в голове даже не был ей знаком - точно не её. После всего, что с ней произошло, было не удивительно, что разум пытается сбежать от реальности, вот и чудилось разное. На всю следующую неделю девушка просто закрылась в своём доме. Всю неделю на улице бушевал ветер, нагоняя свинцовые тучи над лощиной. Порывистый вой ветра и холодный дождь, будто вторили рыданиям бедной девушки. Она молила о помощи, а ветер сильнее качал деревья.
На улице было шумно, стояла суматоха, вокруг дома Тори, того самого гнусного пьяницы туда-сюда сновали люди.
"Что там произошло? Неужели, меня всё-таки решили защитить? Наказать этого ублюдка!". Джоан бесшумно покинула дом, тенью подобралась ближе к толпе и стала прислушиваться к разговорам сельчан - расспрашивать лично она боялась.
- Мужики говорят, пьянчугу нашего пополам разорвали, да кожу спустили.
- Каким же чудовищем надо быть?
- Да чего ты сочиняешь? Была я в доме, никто с него кожу не спускал. Глотку вспороли, да закончилось всё - доигрался.
Все знали Тори. Дебошир, пьяница, частенько общался с приезжими, от которых неоднократно получал тумаков.
Несмотря на суету, люди оставались спокойны. Никого будто не удивило убийство забулдыги.
Джо быстро зашагала домой, её переполняла радость, улыбка не сходила с лица, как бы та не старалась унять своё настроение. Никто не должен увидеть эту улыбку, могут же и на неё повесить происшествие. Захлопнув за собой дверь Джо уперлась спиной к стене и расслабилась.
- Тебе понравилось, мама? - детский голосок заставил девушку подпрыгнуть на месте.
Голос хоть и слышался как детский, но был ледяным, словно зимняя вьюга. Тело забило дрожью. Джо хотела было закричать, но горло сдавило спазмом, она не могла даже сдвинуться с места.
- Не бойся, - продолжил голос, - я буду тебя защищать.
Тени из каждого угла дома начали стягиваться к одной точке, перед девушкой стал появляться размытый силуэт. Тень становилась всё плотнее и плотнее, приобретая объем. Джоан вглядывалась в темноту, не смея пошевелиться и темнота, открыла свои глаза, заглянув девушке прямо в душу. Красные угли глаз пылали пламенем, казалось, стоит тьме приблизиться и любой сгорит в этом огне. Тень плыла по воздуху медленно приближаясь к девушке. Не в силах терпеть ужасающее давление существа из другого мира, Джоан потеряла сознание.
Джо увидела яркий сон. Она бежала по пшеничному полю, ветер нежно играл в её волосах. Вокруг звенел детский смех, было легко и хорошо, девушка давно не чувствовала себя так хорошо и легко. Но картина мира моментально преобразилась. Джо стояла на том же поле, небо потемнело, всё вокруг стало черно-белым, перед глазами девушки снова появилась та же тень с пламенными глазами, но во сне, её черты были видно гораздо лучше. Перед ней стоял мальчик, лет пяти на вид, он улыбался и от него не ощущалась агрессия. Сон прервался, Джоан очнулась в своей постели, видимо, вернувшаяся матушка перенесла её.
Что это было? Злой дух? Демоны преисподней? Ответов на эти вопросы никто не давал.
Жизнь Джоан с этого момента изменилась. Те, кто её по-настоящему злили, умирали в мучениях. Каждый раз перед сельчанами открывалась ужасающая картина кровавой расправы. По деревне заходили шепотки о ведьме. Все деревенские снова обратили свои взгляды на Джоан. Все уверились, что это именно она продала свою грязную душу и чинит преступления, вот только, её следов никто никогда не находил на месте убийства, да и угрожать ведьме побаивались.
А тем временем, тень росла, стала чаще появляться перед Джо, общалась с девушкой, будто это было не инфернальное чудовище, а самый настоящий ребенок. Когда у Джоан наступало плохое настроение, тень уходила, а на лощину опускалась плохая погода.
Месяц за месяцем, но Джо, вопреки здравому смыслу, стала привыкать к ребенку тьмы.
За месяцами пошли несколько лет. Тень оберегала девушку, которая стала прекрасной женщиной, а слухи о зловещем происхождении Джо утихли. Ей позволили работать на благо деревни вместе со всеми, однако, вход в церковь для неё остался закрытым, святой отец был непоколебим. Жизнь стала спокойной и размеренной.
В очередной дождливый день в лощину спустилась телега торговца. Статный молодой красавец, правящий повозкой, немедленно стал темой для судачеств у женского населения. Мужикам же, торговец пришелся по душе, потому как был душой-компании. В первый же день, он угостил всех крепкой выпивкой, к тому же, поддерживал любую беседу, а драки не боялся.
За его товарами выстроилась очередь. Скорее поглядеть на замечательного пришельца, чем купить что-то из его лавки, молодые девчонки и вовсе не отходили от него засыпая разными вопросами. Единственной, кто не обращал на него внимания была Джоан. На всеобщее удивление мужчина стал проявляться знаки внимания и Джо сдалась. Это была любовь. Настоящая, не та детская и наивная. Обоих поглотило волной, а спустя месяц они уже просили священника их обвенчать.
Прошел год и Джоан родила прекрасного ребенка. Сын родился здоровым и крепким. За сыном родилась дочь, жизнь семейства казалась волшебной и умиротворенной.
Тень ждала своего часа, долго ждала, когда её позовут.
День летел за днем, складываясь в недели и месяцы. Дети быстро росли, Джо помогала любимому мужу в отстроенном магазине, события прошлого стали пропадать из памяти, девушка упрямо загоняла их глубоко на задворки разума.
- Здравствуй, Джоан! - пожилой мужчина зашёл в семейный магазинчик.
- Здравствуйте, господин Брайд! Вам как обычно, табак и крупы?
- Да, стараюсь не изменять себе, - улыбнулся мужчина проходя к прилавку, - ещё бы хотел заказать у твоего мужа доставку из города, можем организовать?
- Конечно, не вижу проблем.
- Зря ты о нём забыла...
Слова старого Брайда заставили Джо застыть на месте, по спине пробежали мурашки, в голове запульсировало.
- Что вы сказали?
- Что? А! Я сказал, зря твой муж поехал в такую погоду.
Послышалось? Не может быть, она могла поклясться, что слышала каждое слово.
Остаток дня прошёл без новых потрясений, Джо привычно закрыла лавку и отправилась домой. Брошенная фраза никак не выходила из головы, на душе было не хорошее предчувствие.
Вернувшись домой, женщина с порога почувствовала запах свежего хлеба и овощного рагу, проблемы тут же растворились в аромате.
За столом, Джоан привычно спросила у детей о минувшем дне, те затараторили наперебой о том, как помогали бабушке по хозяйству, как кузнец учил Томаса ковать гвозди, о том, как Агнес видела церковного служку, читающего книгу и теперь она тоже хочет уметь читать.
- А ещё, - вклинился Томас, - мы играли с Уиллом. Мама, почему ты не говорила, что у нас есть старший братик?
Ложка выпала из руки Джоан. Широко распахнув глаза, Джо не могла подобрать слов, ворох вопросов закрутился в голове.
- Где...где вы с ним виделись? - голос женщины дрожал.
- Перед твоим возвращением, мы играли на дворе, а потом услышали, как из погребу кто-то постучал. Мы напугались, но не убежали, - Томас выпятил грудь колесом и гордо поднял нос вверх, - я спросил, "кто там?", и он нам ответил.
- Уилл сказал, что хочет к нам, но не может выбраться. Мамочка, почему вы закрыли братика там? - к рассказу Тома подключилась малютка Агнес, - он говорит, что ему очень одиноко.
- Никогда больше не подходите к погребу! - Джоан чуть не перешла на крик, тело било крупной дрожью.
Томас отшагнул от матери, а сестрёнка и вовсе спряталась за спину брата. Они никогда не слышали от мамы криков.
- Всевышний... Дети, простите меня! - Джо бросилась к детям и обняла их, из глаз покатились слёзы, - Не подходите к погребу, там не может быть вашего брата. Бегите в свою комнату, а я проверю, кто же там с вами играл.
Наступала ночь, Джоан и старушка Берта медленно подходили в погребу. Маленькая дверца закрывающая лаз была выбита.
- Дочка, неужели он вернулся?
- Боже милостивый, прошу, пусть это будет забравшийся воришка.
- Ты не имеешь право просить у него о помощи, - из тьмы погребка прозвучал голос, который сложно было назвать человеческим, - ты бросила меня! Какая мать так поступает? За что? Может стоит съесть сестрёнку? Тогда ты вспомнишь обо мне?
- Не смей! Не смей, слышишь? Я не позволю тебе этого сделать! - крик напуганной женщины облетел окрестности.
- Я не спрашивал твоего разрешения!
Из погреба к крыше дома вылетело нечто тёмное, зависнув в воздухе оно будто красовалось. Это была всего лишь тень, но тень на столько плотная, что видны были очертания почти настоящего тела. Худощавый, длинные руки и ноги и те же горящие глаза. Силуэт припало к крыше по животному, на четвереньки, постояло еще секунда и метнулся вниз на другую сторону дома. Ещё секунда и в доме был слышан детский крик.
Неведомо откуда появившаяся храбрость заставила Джоан бежать к своим малюткам, она моментально добралась до их комнаты, с силой толкнула дверь. Перед её глазами открылась ужасная картина: Томас лежал на полу и не двигался, тень подняла Агнес за маленькую ножку над головой и уже открывала свою пасть. В горящих глазах тени пылал огонь Геенны.
- Не смей! Не тронь её!
- Почему? - голос Тени становился ужаснее, десятки голосов сливались в один, - Я сожру их, и мы снова будем вместе! Ты снова будешь любить только меня!
- Сынок, так ты сделаешь только хуже, - Джоан пыталась держать голос спокойным, - отпусти их, дай мне обнять тебя.
Тень медленно опустила девочку на пол. Джо подошла ближе протянула руку к тому, что казалось лицом и почувствовала, как её ладонь становится ледяной. Резким движением второй руки Джоан сдернула со своей шеи крестик и вдавила его в грудь существа.
Крик десятков голосов, оглушал, порывы ветра, вырывающиеся из Тени сбивали с ног.
Всё закончилось. Звенящая тишина. Что теперь будет? Даже, если зла не осталась, крики наверняка слышали деревенские, их семье не дадут жизни.
Отец семейства вернулся домой через неделю, где его уже ждали с собранными вещами. После короткого рассказа, он не стал медлить с отбытием. Впереди их семью ждала новая жизнь...
