14.
Несколько дней я ещё боролась за свою малышку, но как ведунья и мать, прекрасно чувствовала, что жизнь покидает её. Никаких видимых причин для этого не было, и все наши с Валидом усилия, чтобы спасти её, не помогали.
Мы пытались поставить на неё защиту от нас, чтоб наша Сила не давила, силы не высасывала, но не держалась защита. Пытались передать дочке часть силы, но ей становилось только хуже.
В один из дней Валид сказал мне:
- Я знаю семью в селении, они никогда нам дурного не делали и других не поддерживали. Ты тоже их знаешь. Они к тебе ещё до пожара ходили, просили с ребёночком помочь, и богов просили, но долго их не одаривали новой жизнью. Недолго до появления нашей дочери родилась таки у них девочка. Хиленькая, слабенькая, по к р о в и там немощь идёт, не помочь ей. В эту ночь уйдёт она навсегда.
Я внимательно слушала мужа, уже понимая, к чему он ведёт, но не могла в это поверить.
- Я поменяю детей, - продолжал Валид. - Заберу их ушедшую девочку, а нашу положу на её место.
Услышав это, слёзы покатились из моих глаз.
- Ты хочешь отдать им нашего ребёнка? - спросила я, крепче прижимая к себе малышку, которая уже не могла плакать из-за слабости. - Думаешь, она там выживет? Смотри, какая слабенькая стала.
- Это единственное, что мы можем сделать. Как только наше давление ослабнет, дочка поправится и больше никогда не будет болеть. - ответил муж.
- Но как ты это сделать? Как незамеченным пройдёшь во двор?
- Я людям глаза отведу. Собак, правда, извести придётся, они не глазами чуят. Но ничего, не впервой. Смотри, какая луна полная, она мне силы добавит. До следующего полного диска все на ребёнка будут сквозь пелену смотреть. И видеть в ней свою дочь. А потом глаза начнут открываться, но дети во младенчестве быстро меняются, когда морок спадёт, они ничего не заметят. - Валид замолчал. - Выпей сонной травы, через молоко она дочке попадёт, и я смогу её не слышно донести и положить в людскую колыбельку.
- Ты отдашь её слепым? - обречённо проговорила я.
- Это семья не совсем слепа. Они силу уважают, не завидуют и зла не делают. Они зрячее других будут. - ответил муж.
Я выпила настой и через некоторое время, уже засыпая, в последний раз покормила доченьку. Я чувствовала, как Валид аккуратно берёт её из моих рук, долго смотрит, прописывая её черты в каждой клеточке своего сознания, и уходит из избы.
Я провалилась в небытиё. Мне казалось, что я следую за мужем. Вижу как он подходит к селению, просвечивает взглядом пространство, читает какой-то заговор и все собаки, что могли его учуять, падают з а м е р т в о.
Валид заходит в избу, хозяева крепко спят, их ребёнок уже не дышит. Он меняет местами младенцев и уходит с чужой девочкой в темноту. А моё сердце остаётся рядом с нашей доченькой. Я будто вижу обстановку вокруг неё, бедненькую, но пропитанную любовью. Старую бабушку на лежанке, уже не молодую пару, которая так долго ждала своего ребёнка и в эту ночь потеряла, обретя вместо него мою дочь.
Слёзы душат меня. Я порываюсь встать и пойти туда, забрать свою девочку, пока ещё можно. Пока никто не проснулся. Но ноги ватные, я не могу встать. Больше ничего не помню.
Проснулась я ближе к вечеру. Валида дома не было. Я по привычке поспешила к колыбели, но она была пуста. Я села рядом и не слезинки больше не вышло из моих глаз. Я как будто высохла изнутри. Так и сидела долго-долго.