I человек-стихия
Следует начать с личности самого генерала Корнилова. Лавр Георгиевич Корнилов родился 18 (30) августа 1870 года в Усть-Каменогорске в семье казака Георгия Николаевича Корнилова. Мальчик получал домашнее образование до 13 лет, но после пожелал учиться в кадетском корпусе в Омске. Он успешно сдал все экзамены и был зачислен. Преподаватели отмечали его трудолюбивость и способность к учебе. Отучившись в кадетском корпусе, Лавр Корнилов поступает в Артиллерийское училище, в 1889 году отправляясь из родных пенат в яркую и пеструю столицу – Петербург. 4 августа 1892 года Корнилов окончил дополнительный курс училища, что дало приоритет при распределении на службу, и заслуженно надел погоны подпоручика. Перед ним открылась перспектива службы в гвардии или в столичном военном округе, однако молодой офицер выбрал Туркестанский военный округ и получил назначение в 5-ю батарею Туркестанской артиллерийской бригады. Это было не только возвращением на его малую родину, но и служба на передовом стратегическом направлении при намечавшихся тогда конфликтах с Персией, Афганистаном и Великобританией. В Туркестане он занимался самообразованием, изучая восточные языки и просвещая своих товарищей по службе. Прослушав дополнительные курсы, уже поручиком Лавр Георгиевич поступает в академию генерального штаба – одно из самых престижных военных образовательных заведений страны. И это учебное заведение он окончил с отличием, получив малую серебряную медаль, его инициалы были занесены на большую мраморную доску, как выдающегося ученика николаевской академии.
Уже на военной службе Лавр Корнилов был признан одним из лучших офицеров генерального штаба, известным путешественником-востоковедом, героем русско-японской и первой мировой войн. Он отличался отъявленной храбростью, сам вел войска в бой, за это его ценили офицеры и солдаты. Лавр Георгиевич был для всех примером и авторитетом, каждый солдат готов был отправиться в бой вместе с ним. За свою храбрость он был награжден двумя орденами Святого Георгия и золотым оружием. Во время Первой мировой войны командовал дивизией и корпусом в звании генерала-майора. Во время летнего отступления 1915 был тяжело ранен и попал в плен к австрийцам, но сумел бежать и возвратился на фронт, продолжая исполнять долг русского офицера. После 1917 года его карьера и популярность стремительно росли вверх. Он стал командующим петроградского военного округа, затем юго-западным фронтом, а впоследствии верховным главнокомандующим с произведением в звание генерала от инфантерии.
II Предпосылки корниловского выступления, его социальная опора, поляризация политических сил
Нужно отметить, что перспектива возвращения монархии после февральской революции совершенно отпала, так как партии и движения промонархического и правого толка потеряли свое влияние. «Черносотенцы» и «Октябристы» распались буквально сразу после февральских событий. Даже среди русского офицерства, где преобладало монархическое воспитание, поддерживали монархию не многие. Причиной этому служило не только падение авторитета царской семьи и «распутинщина», но и отречение Николая II, а затем и отречение Михаила Александровича, и последующая легитимная передача власти Временному правительству. Все не ожидали такого резкого поворота, февральские события всех ошарашили, даже сам П.Н. Милюков, лидер партии кадетов, задумывавший государственный переворот, был удивлен этому. Удивлен был он и последствиями несостоятельности временного правительства.
Из письма лидера кадетской партии, бывшего министра первого Временного правительства
Павла Николаевича Милюкова
бывшему члену Совета монархических съездов
Иосифу Васильевичу Ревенко
конец декабря 1917-начало января 1918:
«Того, что случилось, мы не хотели. Вы знаете, что цель наша ограничивалась достижением республики или же монархии с императором, имеющим лишь номинальную власть; преобладающего в стране влияния интеллигенции и равные права евреев»
Для большей конкретности следует схематично выделить причины корниловского выступления:
1) Сразу проявившиеся хаос и анархия, причинами которых стало двоевластие, сложившееся после февральской революции (совет рабочих и солдатских депутатов и временное правительство)
2) Полное разложение армии в связи с ограничением полномочий офицеров и потерей солдатской дисциплины (приказ №1)
3) Всплеск уголовных преступлений (после февраля преступность поднялась в 8 раз в связи с роспуском профессиональной полиции, отмены смертной казни и объявления амнистии)
4) Неспособность временного правительства (как и первого либерального, так и последующих его коалиционных правительств) справиться с этими факторами
5) Провальное июньское наступление, доказавшее разложение армии
6) Неудавшийся путч большевиков в июле
Уже в мае 1917 года среди правых кругов, генералитета и либералов появляется недовольство такой несостоятельностью. Те же либералы начали понимать несостоятельность нынешней демократической системы и необходимость установления военной диктатуры хотя бы до окончания войны. Здесь стоит пояснить, что в отличие от современных либералов, кадеты представляли собой хоть и защитников всех ценностей, присущих данной идеологии, но достаточно империалистической склонности. Таким образом, формируется поляризация политических сил, которые выступают за жесткую руку и решительные сильные меры, которые бы поспособствовали наведению порядка в стране, поверженной в революционный хаос. Для всего этого общества нужен был сильный лидер, вождь, который бы воплотил их изыскания.
Основной социально-политической базой будущего корниловского выступления стали:
Буржуазия – хотела установления твердой политической власти
Офицерство – желало восстановления своих позиций, отмены приказа №1 и победы в войне
Либеральная и патриотическая интеллигенция, которую объединяла партия кадетов – в ряды кадетов перешло множество правых, которые поддерживали Корнилова
III Записка о «реорганизации армии» и государственное собрание в Москве
Теперь можно сказать о поводе корниловского выступления и ситуации внутри правительства и внутри армии после июньского наступления 1917 года. Как было уже сказано ранее, 19 июля 1917 года Л. Г. Корнилов становится верховным главнокомандующим. А. Ф. Керенский утверждал, что это исключительно его инициатива, но новый верховный главнокомандующий был обязан своим назначением не только ему, но и тем личностям, которые и формировали образ Корнилова, как «спасителя России». Эти личности – М. М. Филоненко, Б. В. Савинков и С. Завойко которые во время февральской революции получили хорошее продвижение в армии. Стоит сказать, что все эти люди мнили Корнилова русским Наполеоном, который, оставив завоевания революции, предотвратит ее перегибы.
Став «главковерхом» Л. Г. Корнилов, видев бардак в армии, собрался предоставить премьеру временного правительства решение данного вопроса. Главнокомандующий настаивал на введении смертной казни не только на фронте, но и в тылу; уничтожении армейских комитетов, разлагавших командование, в перспективе стоило бы вообще уничтожить приказ №1, который ввергал армию в полнейшее разложение и хаос.
Л. Г. Корнилов высказывал свои основные тезисы так: «Для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо иметь три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу — в мастерких и заводах, изготовляющую для армии фронта всё ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту.»
Главнокомандующий планировал изложить свой доклад на заседании временного правительства, но Филоненко и Савинков отговорили его от этого из-за «слишком жестокой подачи», которая могла бы не понравится премьеру, а также заверили его в том, что подобный вопрос уже рассматривается во временном правительстве. В итоге доклад Корнилова ограничился сообщениями о состоянии армии и тыла. Стоит отметить интересный момент: во время доклада о состоянии фронта, Корнилова вдруг резко остановили, предупредив, что возможно министр земледелия и глава партии эсеров В. М. Чернов работает на германскую разведку и упоминать при нем такую важную информацию категорически нельзя. Данный случай поверг генерала в шок. Раньше он думал, что враги и трусы находятся среди большевиков, членов совета рабочих и солдатских депутатов, среди солдат армии, но он никак не мог предположить, что самый настоящий шпион может находиться среди правительственных кругов. Именно с этого момента Корнилов начинает понимать, что порядок нужен не только в армии, но и в правительстве. Корнилов понимал, что мириться с положением, когда страной управляют министры-шпионы и премьер-честолюбец, который лавирует между пролетариатом и буржуазией нельзя.
Между тем, 4 августа 1917 года Керенский санкционировал «утечку» записки Корнилова о реорганизации армии в газету «Известия», это поспособствовало дискредитации генерала и поспособствовало формированию его образа, как реакционера. Керенский понимал, что Корнилов слишком популярен, и способствовать росту такой популярности было бы опасно для премьер-министра.
В это время, 6 августа Л. Г. Корнилов, не получив после заседания правительства каких-либо рекомендаций и одобрения его инициативы, приказал направить 3-й конный корпус с румынского фронта и туземную конную дивизию с Кавказа, чтобы разместить их в районе Великих Лук и Невеля. Начальник штаба ставки А. С. Лукомский открыто поинтересовался, с чего бы размещать войска на таком направлении, с которого можно было бы с легкостью ударить по Петрограду и Москве, Лукомский просил быть с ним откровенным. На это заявление Корнилов ответил: «Вы правы,у меня есть некоторые соображения, относительно которых я с вами еще не говорил. Прошу вас тот час же отдать распоряжение о передвижении конницы и срочно вызовите сюда командира 3-го конного корпуса генерала Крымова, а с вами подробно переговорим после моего возвращения из Петрограда»
9 августа Корнилов снова возвращается в Петроград с фронта для обсуждения записки, уже несколько раз переделанной Филоненко и Савинковым, которые предлагали оставить армейские комитеты и убрать графу о жестких мерах в тылу. Говоря о встрече Корнилова и Керенского 9 августа, можно сказать, что это, по большей степени, было не обсуждение реорганизации армии, а столкновение двух конкурирующих сторон. Записка так и не была рассмотрена в полной мере, а Корнилова и вовсе не приглашали в столицу, он был встречен не полным составом временного правительства, а Керенским и двумя министрами. Обе стороны разошлись, так и не выяснив, что же делать с положением армии, Савинков, в связи с этим, подал в отставку с поста товарища военного министра.
По этому поводу очень точно выразился А. И. Деникин в своих мемуарах: «Политическая арена оказалась много сложнее и много грязнее, чем поле битвы. Славного боевого генерала запутывали в ней»
Уже упомянутым противоборствующим сторонам суждено было встретиться в Москве на государственном совещании, состоявшемся 12 августа 1917 года. Данное событие было вычурно театральным. В большом театре собрались представители всех политических партий вплоть до большевиков (хоть и на правах профсоюза); Керенский намеревался поднять свою популярность, председательствуя на совещании и декламируя «патриотическую речь». Как писал Н.Е. Эфрос в своём материале «Моментальный снимок» в газете «Солнце России»:
«Подходить 12-го августа к Большому театру было жутко ,точно военный лагерь <…> глаз едва успевал ловить знакомые непосредственно или по портретам лица. Вся многоцветная радуга политических красок, все партии, все группы, все профессии»
В первый день собрания свою речь начал Керенский, нападая и на правых, и на левых, говоря о защите временного правительства и пресечении всякого посягательства на него:
«Пусть знает каждый, пусть знают все, кто уже раз пытался поднять вооруженную руку на власть народную, пусть знают все, что эти попытки будут прекращены железом и кровью <…> И пусть еще более остерегаются те последователи неудачной попытки, которые думают, что настало время, опираясь на штыки, ниспровергнуть революционную власть <…> И какие бы и кто бы мне ультиматумы не предъявлял, я сумею подчинить его воле верховной власти и мне, верховному главе»
Большинством депутатов речь Керенского была воспринята как безумный и популистский фарс, премьер выглядел глупо во время речи, но среди этого потока можно было заметить нападки на деятельность Корнилова. Верховный главнокомандующий не сидел без дела, 13 августа Корнилов прибывает в Москву без приглашения. Он был встречен со всеми почестями: от вокзала его несли на руках, все офицерство и правые круги ликовали, так как видели в нем спасителя России. Во многом, становление образа человека, который бы навел порядок в стране, стоит отдать Завойко, который постарался, чтобы генерала приняли в Москве подобающе.
Ф. И. Родичев, встречавший Корнилова видный политик, обратился к нему так:
«Вы теперь символ нашего единства. На вере в вас мы сходимся все, вся Москва. Мы верим, что во главе обновленной русской армии вы поведете Русь к торжеству над врагом и что клич – Да здравствует генерал Корнилов – сделается возгласом народного торжества. Спасите Россию, и благодарный народ увенчает вас!»
Данное обращение свидетельствовало о том, что правые политики поддерживали Корнилова во всем и считали, что лишь он сможет осуществить их изыскания на политическом поприще. Стоит отметить, что Корнилов также встретился с Путиловым, получив от него поддержку. Была ли эта встреча устроена Завойко, который будучи промышленником, завел много полезных знакомств - не ясно, но он явно выступал посредником в этом деле. Речь Корнилова на совещании была короткой, но четкой и ясной для всех: навести порядок в армии и в тылу, дать офицерам больше полномочий и разогнать силы, разрушающие государство.
«Я верю в гений русского народа, я верю в разум русского народа и верю в спасение страны. Я верю в светлое будущее нашей родины и верю в то, что боеспособность нашей армии, ее былая слава будут восстановлены. Но я заявляю., что времени терять нельзя <…> нужны решимость и твердое, непреклонное проведение намеченных мер»
Московское государственное совещание из «коронации Керенского» превратилось в «смотр правых» , Корнилов явно чувствовал себя более уютно, выступая с речью. После всех выступлений Керенский, осознавая большую популярность верховного главнокомандующего начал склоняться к принятию его программы и к примирению сторон. Тем более Корнилов заручился поддержкой Вышнеградского и Путилова, пообещавших ему финансы для поддержки порядка в Петрограде. Можно уже заметить, что вокруг Корнилова образуется клубок из политических авантюристов, желающих получить выгоду из лидерства главнокомандующего в политической жизни страны, так, к Савинкову и Филоненко примыкает приехавший из Великобритании А. Ф. Аладьин, который быстро стал соратником генерала.
Дальнейшие события только больше подталкивали премьера временного правительства согласиться с замыслом Корнилова. И потеря Риги 20 августа в ходе боевых действий, и недавние слухи о готовящемся большевистском восстании вынуждали его объявить Петроград на военном положении и позволить третьему конному корпусу направиться в столицу . Савинков требовал примирения двух сторон немедленно. 23 августа удалось прийти к неким хлипким соглашениям, условясь, что власть политическая принадлежит Керенскому, а военная Корнилову. Но в выяснении отношений и устранении данного конфликта еще не наступила развязка. Новым посредником в этом деле решил выступить человек, известный в широких кругах как «большой путаник и любитель преувеличить» , обер-прокурор Святейшего синода В. Н. Львов. Этот человек внес решающий вклад в отношения Керенского и Корнилова. До Львова дошли слухи, что Керенского собираются убрать, установив в стране военную диктатуру под предводительством Корнилова, и он сразу же направился к премьеру с этой новостью. Львов сказал Керенскому, что с главнокомандующим нужно срочно примиряться, а премьер лишь утвердительно покачал головой. Львов подумал, что сам премьер-министр поручил ему такое дело и сразу направился в ставку. Корнилов, видевший обер-прокурора всего несколько раз на заседаниях, поверив, что он пришел в ставку по высочайшему изъявлению (его никто туда не отправлял), принял аудиенцию. Главнокомандующий заверил Львова в том, что гарантировать безопасность Керенскому может только в ставке верховного командования, а в ином месте ручаться за его жизнь не может. Были и разговоры о военной диктатуре, обер-прокурор заверил, что Керенский готов уступить Корнилову пост единоличного правителя (что было совсем не так, откуда только Львов взял эту новость). Корнилов сказал, что считает единственно правильным решением установление диктатуры в стране до созыва учредительного собрания и окончания войны, но себя на пост все же не рекомендует. Львов, получив нужные сведения, удалился, и во время своего отъезда у него случился очень интересный разговор с Завойко:
« - Корнилов гарантирует жизнь Керенскому?
- Ах, может Верховный главнокомандующий гарантировать жизнь Керенскому?
- Однако же он это сказал?
- Мало ли что он сказал. Разве Корнилов может поручиться за всякий шаг Керенского? Выйдет из дома и убьют его
- Кто убьет?
- Да хоть тот же самый Савинков, почем я знаю кто.
- Но ведь это же ужасно
- Ничего ужасного нет. Его смерть необходима как вытяжка возбужденному чувству офицерства
- Так для чего же Корнилов зовет его в ставку?
- Корнилов хочет его спасти, да не может»
Львов принял этот издевательский тон за настоящую истину. Из Могилёва он отправлялся в полном шоке от произошедшего, думая, что Корнилов вместе с заговорщиками хотят расправиться с Керенским самым жестоким образом, пригласив его в ставку…
IV Мятеж
Назвать то, что произошло в конце августа 1917 года мятежом достаточно не справедливо. С одной стороны Керенский санкционировал введение войск в Петроград и ввел в городе военное положение, а с другой стороны после донесения Львова и переговоров по телеграфу с ничего не понимающим Корниловым, который был буквально спровоцирован на рассуждения о военной диктатуре, премьер объявил об отставке верховного главнокомандующего и о его измене.
Разобраться во всех перипетиях и личных выгодах из ситуации мог только Керенский. Этому человеку не нужен был компромисс, не нужно было стабильное правительство. Премьер использовал Львова в своей хитрой игре в качестве провокатора, чтобы отделаться от такого грозного и сильного противника, как Корнилов, да и вдобавок обвинить генерала в контрреволюции и реакции, чтобы восстановить свое политическое положение, поколебавшееся после московского государственного совещания. И у Керенского все удалось; по Петрограду была рассеяна политическая программа, обвиняющая Корнилова в измене родине и революции. Говорят, что сам бывший царь Николай Александрович воскликнул:
«Это Корнилов-то изменник?»
Керенский ликовал, думая, что избавился от своих политических оппонентов и ему больше ничего не угрожает. Савинков 27 августа еще пытался уладить ситуацию, но премьер был непреклонен и мириться с главнокомандующим не хотел. Участь Львова, как и его роль в конфликте, была комичной: Керенский обвинил «старого приятеля» в провокации и арестовал.
Генерал Корнилов 27 августа еще не думал ничего предпринимать, он выжидал, думая, что во временном правительстве случилось недоразумение и вскоре все наладиться. Но никаких новостей из столицы не поступало, ставка все больше теряла связь с фронтом и центром. Все-таки 28 августа Корнилов решился выступить с политической речью в Могилеве перед Корниловским ударным полком, полком обороны ставки и двумя эскадронами Текинского конного полка:
«<…> если Временное правительство не откликнется на мое предложение и будет так же вяло вести дело, мне придется взять власть в свои руки, хотя я заявляю, что власти не желаю и к ней не стремлюсь. И теперь я спрашиваю вас: будете ли вы готовы тогда?»
Молчание повисло в воздухе, офицеры и солдаты были ошеломлены таким вопросом. Это свидетельствовало не о том, что Корнилову отказываются подчиняться и он потерял авторитет в армии, а о том, что солдаты не понимали что происходит. Их направляли на Петроград для защиты временного правительства, а теперь они выступают против него. После того, как Корнилов еще раз повторил вопрос, полки хором ответили «Готовы».
В самом Петрограде нарастало волнение, большинство думало, что корниловские части уже на подходе к Петрограду и вскоре ожидается масштабный террор и расправа над несогласными. Путилов, обещавший спонсировать офицерские демонстрации для поддержки Корнилова, отказался выделить деньги. Сами же офицеры были отговорены от демонстрации генералом Алексеевым. Вот, что сказал Алексеев полковнику М. В. Сиродину при встрече:
«Если вы пойдете на такую меру, то я застрелюсь. А перед смертью оставлю записку с объяснением причин»
Для Петроградского совета и левых этот «мятеж» был настоящим подарком. Была развернута бешеная агитация, формировались отряды красной гвардии, а революционные матросы начали прибывать из Кронштадта. Большевики, потерявшие свою популярность с июля 1917, начали набирать силу и утверждать, что они являются главными борцами с «корниловщиной». Стоит сказать, что были те, кто открыто поддержал Корнилова и объявил Керенского в нецелесообразных действиях. Четверо главнокомандующих фронтами поддержали Корнилова: А. И. Деникин (Юго-Западный фронт), П. С. Балуев (Западный фронт), Д. Г. Щербачёв (Румынский фронт) и В. Н. Клембовский (Северный фронт), а также Духонин отказался принять должность верховного главнокомандующего после отстранения Корнилова. Но большинство поддержавших генералов отказались принимать какие-либо действия против Керенского, они лишь заявили, что не согласны с премьер-министром. У Керенского не осталось противников, которыми могли бы выступить несогласные военные руководители.
Положение 3-го конного корпуса и командующего им А. М. Крымова, направлявшегося на Петроград, было совершенно обычным и спокойным. Корпус направлялся в столицу, думая, что будет ее защищать, а не отбиваться от вооруженных сторонников советов. Но 28 августа Крымов узнал, что объявлен мятежником и в Петрограде их уже не ждут. Генерал решил идти до конца, он продолжал двигаться к столице, но был остановлен в окрестностях Луги. Солдаты уже не слушали Крымова, так как в корпус были пущены агитаторы, настраивавшие солдат не исполнять приказов и никуда не двигаться. Крымов был вызван к Керенскому на допрос. 30 августа генерал, отдав командование третьим конным корпусом Краснову (который был назначен командующим еще с 25 августа) направился к премьер-министру. Содержание беседы Крымова и Керенского неизвестно, но после этого допроса Крымов застрелился, так и не позволив себя арестовать. На этом моменте корниловское выступление можно было считать неудавшимся. Керенский добился своего, он настроил общественность против офицерства и выставил генералитет реакционерами и противниками революции. В Петрограде уже шли расправы с «кониловщиной», придуманной Керенским. Так, 29 августа 1917 года были арестованы те генералы, которые были сторонниками положений 7-11 августа об ужесточении дисциплины в армии: А. И. Деникин, С. Л. Марков, М. И. Орлов, Е. Ф. Эльснер, И. Г. Эрдели, Г. М. Ванновский, В. И. Селивачев, В. Н. Клембовский. Среди арестованных можно заметить будущих руководителей белого движения.
Что же было с самим генералом Корниловым? Керенский не хотел гражданской войны в стране, поэтому понимал, что Корнилова нужно срочно арестовать и послать к нему того, кому бы он точно сдался. В Могилев послали М. В. Алексеева, которому генерал Корнилов и доверил свое сопровождение. Сподвижники Корнилова были помещены в тюрьму в г. Быхов, генерал Алексеев постарался обеспечить узникам максимальный комфорт.
В связи с тем, что большевики помогли нейтрализовать противников Керенского, 17-го сентября из тюрьмы «Кресты» был освобожден Л. Д. Троцкий вместе с другими большевиками. Набрав популярность путем массовой агитации, РСДРП (б) стала большой угрозой для правительства. А 21 сентября Алексеев уходит в отставку с поста начальника штаба , об этом событии он вспоминал так:
«Россия не имеет права допустить готовящегося в скором времени преступления в отношении её лучших, доблестных сынов и искусных генералов. Корнилов не покушался на государственный строй; он стремился, при содействии некоторых членов правительства, изменить состав последнего, подобрать людей честных, деятельных и энергичных. Это не измена родине, не мятеж…»
Последствиями корниловского выступления стали:
1) Временная деморализация лагеря сил «порядка», лишившаяся своего лидера
2) Рост влияния большевиков
3) Провозглашение России республикой 1 сентября 1917 (Керенский предрешал волю учредительного собрания, что было юридически незаконно)
Быховское сидение
Все узники, содержащиеся в Быхове с 11 сентября по 19 ноября 1917 года, принимали участие в белом движении, организации добровольческой армии и ВСЮР. Самыми видными из них были Л. Г. Корнилов, А. И. Деникин, Г. М. Ванновский, А. С. Лукомский, С. Л. Марков и И. П. Романовский. Все эти люди впоследствии сражались с большевизмом в гражданской войне. Вокруг Корнилова сплотился огромный офицерский состав, все уважали бывшего верховного главнокомандующего и никто ему не противоречил. Адъютант Корнилова Р. Б. Хаджиев, выполнявший мелкие поручения заключенных офицеров (в основном просьбы о передаче писем), вспоминает как уважали авторитет Корнилова:
«Люди, живя на одинаковом положении, все вместе, под одной крышей, одинаково чувствуя горечь обиды, несправедливость судьбы, чувствуя одиночество, ежеминутную опасность, висящую над ними, горькое переживание души, а главное — привыкшие ежечасно, ежеминутно видеть друг друга, начали терять то взаимное уважение, с которым они вошли в Быхов.
Начались взаимные сплетни, при встречах с генералами младшие как бы не замечали их и не проявляли к ним особого уважения. (…)
Единственно, к кому у всех чувства были одинаковы, это был Верховный.
Его любили, уважали, верили и на него надеялись, питая к нему безграничную преданность. (…) При его появлении все (…) сидящие и лежащие вскакивали и с затаённым дыханием ждали, что скажет Верховный. Ни шёпота, ни вздоха, руки вытянуты по швам, безмолвная команда «смирно»»
По вечерам сидельцы собирались в самой просторной камере №6 и обсуждали последние новости и события, произошедшие в стране. Естественно они критиковали правительство, называли то, что происходит «русской смутой» и их политические настроения формировались против советов, которым дали больше воли после корниловского выступления. Составлялись даже целые политические программы. Так, Деникиным в Быхове была составлена Корниловская программа, которую хотели опубликовать под видом прошлых выступлений Корнилова. Основные её положения звучали так:
1) Установление правительственной власти, совершенно независимой от всяких безответственных организаций — впредь до Учредительного собрания.
2) Установление на местах органов власти и суда, независимых от самочинных организаций.
3) Война в полном единении с союзниками до заключения скорейшего мира, обеспечивающего достояние и жизненные интересы России.
4) Создание боеспособной армии и организованного тыла — без политики, без вмешательства комитетов и комиссаров и с твердой дисциплиной.
5) Обеспечение жизнедеятельности страны и армии путём упорядочения транспорта и восстановления продуктивности работы фабрик и заводов; упорядочение продовольственного дела привлечением к нему кооперативов и торгового аппарата, регулируемых правительством.
6) Разрешение основных государственных, национальных и социальных вопросов откладывается до Учредительного Собрания
Офицерство начало обретать свою единую идею – борьбу со смутой, которая обрушилась на отечество и установление твердой политической власти до учредительного собрания. Быхов позволил узникам переосмыслить политические процессы в стране и направить их против действующей власти, а большевистское восстание позволило осуществить эти изыскания, и подтвердить наличие смуты и невозможности временного правительства с ней справиться.
Вывод
Чем же было Корниловское выступление? Каким было его значение? Ответы на эти вопросы стоит сформулировать следующим образом: Корниловское выступление представляло собой инициативу офицерства и генералитета по приведению в порядок армии и государства, примирении всех политических сил, установления порядка в стране и доведение отечества до победы в войне. Никаким мятежом назвать его нельзя. Мятежником Корнилов стал в результате интриг и провокаций Керенского, который не видел того, что происходит в армии. Разве что заговорщиками можно считать тех политических авантюристов, которые планировали включить себя в правительственные органы после удачного выступления. Если разбирать само событие, говоря именно о походе Крымова и переговорах между ставкой и Петроградом, то данное событие можно назвать одним словосочетанием – открытая политическая провокация.
Предвестником белого движения корниловское выступление стало по следующим причинам:
1) Выступление объединило вокруг Корнилова будущих участников белого движения
2) Труды Деникина в Быхове, рассуждения Савинкова, Филоненко и Аладьина по поводу будущего устройства страны стали прообразом будущей политической программы движения
3) Обозначились будущие социальные и политические опоры белого движения