Часть 25
Тави с надеждой смотрела на высокую голубоглазую медичку. На Диве работали квалифицированные специалисты, с категорией только чуть ниже столичных. Мистрис Дивы оказались не столь достойны, чтобы доживать свой век на райской Вире, но заслужили покой и хорошее обслуживание.
Поэтому взгляд Тави, помимо её воли, выражал подобострастие и даже где-то — заискивание. Она не любила такой свой взгляд, но ничего не могла поделать. В руках у медички сейчас находилось здоровье, а, может, и жизнь мамы.
Ещё в её руках была небольшая бутыль, в которую спецмед осторожно вливала розоватую жидкость.
— Это эссенция из разновидности водоросли, что растёт только в лагуне Дивы, — пояснила она, плотно закупоривая бутылку тугой пробкой. — Мистрис Лиа должна принимать по восемь-девять капель на стакан воды утром и вечером. Лучше не перебарщивать, так как в ней достаточная концентрация алколоидов.
Медичка несколько раз энергично встряхнула бутылочку и наконец-то удостоила взглядом Лежека:
— Важно, чтобы ваша мистрис принимала его без перебоев. Каждый день в течение месяца. Один перерыв — и всё нужно начинать сначала. Так что убедите её. Постарайтесь…
Она покосилась на вазу, которую привезла с собой Тави. Ваза стояла на небольшой подставке, там, где недавно красовался прошлый подарок, разлетевшийся вдребезги у самых ног специалиста несколько дней назад. Супарт медички, подхватив белый пластиковый чемоданчик с инструментами, топтался на пороге, в любой момент готовый закрыть свою мистрис телом от летящих в неё предметов.
— Хорошо, — сказала Тави. Ей стало неудобно перед медичкой за мамину выходку. — Лежек, конечно, всё запомнил. И постарается…
— Да уж, — раздражённо перебила та. — Пусть постарается…
Глаза у неё были опухшие, красные и слезились. Тави подумала, что медичке совсем не сладко каждый день обходить остров очень пожилых мистрис, каждая из которых славилась своими особенностями, капризами и закидонами. Она поймала сочувственный взгляд Тави, поняла и покачала головой:
— Аллергия. Недавно у меня началась аллергия на пыльцу, которую приносят ветра низкого сезона.
Тави впервые слышала об этом. Откуда в Океане может взяться пыльца?
— Наверное, с далёких островов, — медичка словно читала её мысли.
— С адского Кайдо?
— Может, с него, а, может, есть и какие другие… — медичка поняла, что расслабилась от неожиданного сочувствия Тави и сболтнула лишнего. — Впрочем, скорее всего, с Кайдо. Это редкая форма аллергии, о ней ничего толком не известно. Поэтому никто не озаботился вопросом, что за пыльца её вызывает. Есть ли смысл? Делать это ради одной мистрис?
— Наверное, нет, — согласилась Тави. Она немного помялась, прежде чем задать ещё один волнующий её вопрос. — А вот скажите… Если бы осколок вазы, которыми так любит швыряться моя мама, попал вам в лицо и порезал его, получилось бы как-то залечить шрам? Так, чтобы следа не осталось. Это возможно?
Медичка задумалась:
— Практически это запрещено. Как вмешательство в истинную природу. Разве что теоретически. По особому разрешению резиденции. Я слышала, есть частный остров, на котором проводят научные эксперименты и умеют справляться с очень сложными случаями. Кажется, называется То…
Она тут же прикусила язык.
— Но мне-то зачем это делать? — разозлилась на собственную болтливость. —Если это не угрожает жизни… А почему ты спрашиваешь?
— Просто подумала… Здесь, на Диве, мистрис разрешают украшать себя. Пудра, губная помада. Значит, есть случаи, когда можно получить разрешение на более значимое улучшение внешности?
— Это всё за заслуги перед Звездой, — вздохнула медичка. Странный разговор с Тави, очевидно, утомил её. — Теоретически, как я и сказала. Теоретически…
Она торопливо собралась и вышла. Огромный, нескладный супарт с большим медицинским чемоданчиком следовал за медичкой тенью, закрывая от небольших опасностей. Какие ещё могут быть на тихой, благополучной Диве? Разве что мелкая, загадочная пыльца с неизвестных островов, которая вызывает странную аллергию…
Тави постояла на крыльце, провожая их взглядом. Тропинка, вьющаяся среди пластиковых деревьев, моментально скрыла эту пару, уводя под разлапистые ветки сосен. Такая пышная теснота. Тави скучала по ней. На голой Саузе взгляд долго блуждал в пространстве, выискивая, за что бы такое интересное зацепиться, но находил только кучки сбившихся друг к другу зданий, да вышки буров и ферм вокруг острова.
Это всё, чем могла порадовать Сауза. А Дива со своими пластиковыми лесами и парками дарила ощущения детства и тайны. Очень редко, но здесь встречались и настоящие деревья.
Тави положила ладонь на перила. Это приятно: трогать сухое и прохладное дерево. Немного примиряло с болью, той, что они с Лиа каждый раз причиняли друг другу. Поискала глазами большую сосну, в стволе которой она и Риа когда-то проковыряли большую дыру. В дыру шептали свои глупые детские секреты.
Риа придумала связать из веток подобие человека и спрятать в стволе. Подобие получилось лохматым и колючим, но глаза, которые Тави провертела большой иглой на толстом сучке, оказались хоть и оголтелыми, но неожиданно большими и добрыми. Живыми. Они назвали его Слушатель и приходили поговорить с ним. Невидимым в тёмной дыре, но ощущаемым.
Разбитая коленка, несправедливое наказание, насмешки других маленьких мистрис, которые не могли простить Риа и Тави необычную взаимную привязанность. Девочки на острове редко дружили между собой. Сказывалось настороженное отношение разжалованных рожниц друг к другу. Каждая считала, что её выселили с Виры по ошибке.
Её малышка на самом деле идеальна, а правильной девочке не стоит общаться с этими выбраковками, чтобы не заразиться чем-нибудь от них. Хотя бы просто невезением. Каждая — даже если не теплилось изначально никакой надежды — ожидала повторного отбора и рассматривала своё пребывание на Диве временным.
Они перестали бегать к проковырянной сосне со своими детскими горестями после того, как ушла в Океан мама Риа. Мохнатые, иссиня-зелёные ветви скрывали соседний коттедж, за ними невозможно было разглядеть дом, в котором когда-то жили Риа и её мама. Сейчас там наверняка и давно обосновалась совершенно другая мистрис со своей дочерью. И Тави, честно говоря, совершенно не хотелось знать, кто там теперь живёт.
Тогда случилось настоящее горе, которое Слушатель навряд ли смог бы понять и разделить. Так они и оставили его, затерянного и забытого среди множества одинаковых сосен, изготовленных из лёгкого пластика, который без труда держал понтон Дивы.
Тави попыталась вычислить, в котором из стволе друг детства таращит безумные, но понимающие глаза, но поняла, что не помнит. Навряд ли она сможет найти эту сосну среди таких же.
— Слушатель, — шепнула Тави, надеясь, что он почувствует её на расстоянии, — я познакомилась со свитбоем. Ты знаешь, кто это такие — свитбои? О, очень загадочные существа. Ты таких никогда не видел. Его зовут Кай, и он совершенно непригодный для жизни.
Невыносимый. Внешне похож на супарта, ну, по некоторым своим анатомическим особенностям, но он человек. Ужасный заносчивый и себялюбивый. Хотя он единственный парт, которого я знаю, так что, может, в своей среде он и не такой ужасный…
Тави передохнула и продолжила:
— А ещё… Я почему-то по нему скучаю. И волнуюсь, как он там, хотя, конечно, глупо обыкновенной островной мистрис волноваться за избранного резидента Виры. Это странное чувство: желание его увидеть, хотя он вызывает у меня раздражение и тревогу. Это совсем не так, как не хватает Айсика и Риа, когда их нет рядом. Кстати, Риа обязательно передала бы тебе привет, если бы знала, что я поеду на Диву. Будем считать, что я принесла от неё наилучшие пожелания. Не скучай тут, ладно?
Она помахала рукой невидимому Слушателю. И быстро зашла в дом. Если бы кто-нибудь случайно увидел, что она разговаривает с воздухом, точно принял бы за спятившую. Впрочем, доля безумия, чтобы пережить очередную встречу с мамой, Тави вовсе не помешает.
Лиа сидела в самом тёмном углу спальни. Окна, в которые и так редко заглядывал солнечный свет из-за лохматых сосновых лап, нависших со двора, были плотно задёрнуты. Тави поморгала, привыкая к спёртому мраку, всегда царившему в маминой комнате. Кровать убрана, но небрежно — Лежек старался, как мог, но Лиа и его присутствие переносила с трудом. Так что уборкой здесь он занимался быстро и суетно.
Тави взглядом нащупала в темноте белое пятно маминого лица. Лиа, пользуясь своей привилегией, всегда густо пудрилась, и сейчас её неестественно бледный лик застыл в полумраке вытянутой в эллипс луной. Так же отливал жёлтым — мама предпочитала пудру из золотистых ракушек. Но плотная маска из порошка не скрывала глубоких, тёмных теней под её глазами. Даже больше их подчёркивала.
— Мам, — сказала мягко Тави, — медичка только что ушла. Она оставила тебе микстуру. Нужно принимать регулярно, тогда станет гораздо лучше. Можно приоткрыть шторы? Тебе не помешает немного света.
Лиа промолчала, и Тави, пользуясь моментом, подошла к окну. Шторы разъехались с трудом, нехотя, пропуская расчёрканных иголками робких солнечных зайчиков. Зайчики острожными пятнами спустились на пол.
— Не надо, Тави, — сказала Лиа, и тёмные тени обозначились под её глазами ещё глубже.
Тави сглотнула ком, вставший поперёк горла, и как ни в чём не бывало спросила:
— О чём ты, мама? — голос прозвучал жизнерадостно. Так, как она и хотела.
— Ты понимаешь, о чём. Не приезжай сюда больше.
— Мам, не начинай…
Это случалось раз в несколько приездов Тави. Лиа отказывалась с ней разговаривать и передавала через своего супарта, чтобы она больше не приезжала. Случилось что-то новое. Лиа говорила с Тави глаза в глаза.
— Я не хочу тебя видеть, — покачала мама ногой в мягкой тапочке. Инвалидное кресло, на котором она передвигалась по дому, когда чувствовала себя плохо, чуть скрипнуло. — Мне невыносимо больно смотреть на тебя. Как только становится немного легче, появляешься снова и открываешь кровоточащую рану в моём сердце. Ты — причина и вечное напоминание моей неудачи.
Лиа не мешало бы хоть иногда спускаться в лес. Нет, ну в самом деле, зачем оставаться на Диве, если не пользоваться привилегиями острова? Может, в сравнении с Вирой Дива недостаточно красочна и достойна, но мистрис, которым не выпала честь остаться тут после совершеннолетия, мечтали о ней. Рассредоточенные для баланса на промышленных островах, они теперь видели только во снах сосны своего детства.
Лиа же никогда не ценила Диву. Называла остров «помойкой» Виры. Как и все остальные провинциальные острова. Тави не хотела возражать, она покинула столицу Звезды в самом младенчестве и совершенно ничего не помнила о ней. Знала только по отрывистым брейнам и рассказам Риа.
— Мам, — повторила она. — Ну, в самом деле… Я ни в чём не виновата, ты же знаешь, да? С таким же успехом могу обвинять тебя в своей низкосортности. В том, что оказалась недостойной Виры. Но я же этого не делаю…
Лиа хмыкнула. Зло и беспощадно.
— Ты это делаешь прямо сейчас. Вот прямо в эту секунду. Никто ни в чём не виноват. Почему же всё так получилось?
— Не продолжай, — сказала Тави. — Я ухожу. До моего обратного рейса ещё пять часов, но уйду сейчас. Погуляю. А ты… Ты выздоравливай. И не болей больше, ладно? И ещё: не пытайся блокировать у Лежека связь со мной. В современных супартах перенастройки невозможны. Потому что слишком много умелиц с неустойчивой психикой перенастраивали их туда-сюда, супарты сходили с ума. На Вире банды неадекватных супартов, выброшенных тайком на свалку, сейчас большая проблема. Настраивать можно один раз. Всё. Что отрежешь, не пришьёшь.
Начало Предыдущая Следующая
Читайте на канале также: 1 . Приватное погружение
2. Зона химер-1. Метла
3. Рассказ: Неужели влюбился как мальчишка?...
4.Рассказ- быль: Кто же спасет детей?
5. Рассказ: Если судьба решила сделать вам подарок...
6. Рассказ: На лжи счастья не построишь.
7.Рассказ: Так её еще никогда никто не унижал....
8. Рассказ: Она чуть не сгубила своего сына
9.Рассказ: Как баба Таня с бабой Галей ходили к любовнице...
10. Рассказ быль: Дайте понять своим Шарикам и...
11. Рассказ: Она выбрала для себя такой путь и оказалась....