Однажды, лет пятьдесят тому назад, в милицию Волжского района славного города К., ныне С., привезли крупную партию вещдоков - несколько канистр с забористой брагой, изъятых во время рейда по борьбе с самогоноварением. В те стародавние времена государство очень негативно относилось к конкурентам в области изготовления горячительных напитков, обвиняя их в производстве некачественного продукта, употребление которого наносит существенный вред здоровью граждан. На самом деле, самогоноварение наносило вред, в первую очередь, кошельку самого государства, но об этом говорить было не принято. Травить граждан оно желало самолично, доходами ни с кем не делясь.
Так или иначе, фляги с брагой поставили в каптёрке, поручив старшине отдела их ответственное хранение до того момента, когда их содержимое будет уничтожено по акту. Старшина отнёсся к порученному делу ответственно, никого к браге не подпускал. Однако, - слаб человек! - через некоторое время подпустил самого себя. Возможно, ему стало жаль ценный продукт, который ожидало бесславное выливание в канаву. Или он решил удостовериться в его качестве, сравнить с тем, что изготовлялось в его деревне. В общем, он стал захаживать в каптёрку с неизменной кружкой в руках. А через некоторое время, по нескольку раз в день и с самого утра. В результате милицейский старшина весь день проводил в "приподнятом" настроении. Служба спорилась, по утрам он летел на неё, как на крыльях!
Беда подкралась незаметно. Однажды в понедельник, когда он мучимый жаждой, открыл дверь, вдруг обнаружилось, что в полутьме копошится нечто. Присмотревшись, милиционер обнаружил натуральных чертей, с пятачками, рогами и хвостами. Те, сгрудились перед вожделенными флягами и не давали ему прохода. Вероятно, им самим было мало. Старшина, который мысленно уже давно приватизировал ёмкости с "озверином", хотя слово "приватизация" ему было незнакомо, очень расстроился от попытки наглого отжатия его собственности. Достал табельное оружие и, не стесняясь в выражениях, потребовал от нечисти покинуть помещение. Это не возымело. Черти, сплотившись ещё теснее, ответили вразнобой оскорблениями и неприличными жестами. Тогда старшина сделал предупредительный выстрел в потолок. (Его след потом нашли).
Вот это подействовало! Наглые вторженцы, правда, не испарились в воздухе и не кинулись наутёк, но попрятались за флягами и списанной мебелью, наполнявшей каптёрку, высовывались оттуда, корчили рожи и ругались русским матом. Тогда старшина открыл по бесам беглую стрельбу и сообщил набежавшим на выстрелы с пистолетами в руках коллегам, что "двоих - троих он точно положил!" И попросил поддержать его огнём. Те, однако, не поддержали, за невидимостью мишеней. При включении света, чего старшина сделать не додумался, осмотр помещения показал отсутствие бесов, как живых, так и подстреленных. Они, вероятно, уходя, забрали тела товарищей с собой.
Только расстрелянные навылет фляги ещё сочились последними каплями браги, которая стекала на пол и исчезала в его щелях. По этой причине, установить сколько выпил старшина, а сколько вылакали неуловимые черти не удалось. Болезного охотника за потусторонней силой, конечно, взяли под руки, отобрали иссякший "Макаров", надели наручники и посадили на скамеечку ожидать психбригаду. Телефон этой славной организации в любой дежурной части на видном месте. Всё это под захватывающие рассказы старшины об эпической битве...
Не было ещё "Охотников за привидениями" и "Людей в чёрном", но жили мы весело!