Глава 38
А ведь они созванивались. Алексей звонил вчера и Кате, и Севке, и никто ему ничего не сказал.
– Снова ангина?
Предположение было глупым. Он вчера слышал Севкин голос, и голос этот в наличии был, что почти невероятно при ангине.
– Я не знаю, – призналась Катя, – я просто не хотела тебя пугать.
– Решила испугаться одна? Самостоятельно?
Катя грустно кивнула. И поведала, что позавчера нашла ребёнка лежащим на полу и утверждающим, что у него болит абсолютно всё – и живот, и голова, а позже Севка добавил, что и руки с ногами ноют, как при гриппе. При этом температуры у Севки не было – он просто ныл, не хотел есть и рано лёг спать.
– И утром сказал, что ему всё ещё нехорошо. Я сначала думала – чем-то отравился в школе и вот-вот всё пройдёт. Но до утра не прошло. Я позвонила в поликлинику, хотела вызвать врача. А там спросили про температуру.
– Ну да, без температуры к такому взрослому не пойдут.
– Я пыталась отвести его к врачу, но он упёрся. Не могла уговорить. Тогда я позвонила в консультацию скорой помощи. И мне сказали – дайте активированный уголь. Наверное, потому, что я сама предположила отравление.
Катя помолчала. Он только успел сказать – не волнуйся. Волноваться ей вредно, тем более что и болезнь у Севки какая-то странная, но явно несерьёзная. Может, правда съел что-то не то, может, перебегал на тренировке, а может – это какая-нибудь сосудистая ерунда, что случается с подростками. Точно, Севка начал быстро расти, а при этом вполне могут болеть руки, ноги и голова. Возраст такой, организм нестабилен.
– Я отпросилась в банке на вчера и на сегодня, уголь Севке дала, но всё равно ничего не понимаю. Он до двух ночи не мог уснуть.
Это было необычно. Больной Севка скорее уснул бы пораньше.
– И что вы делали?
– Разговаривали. Он и читать не захотел. Всё спрашивал, что будет дальше. Куда мы поедем после свадьбы, как назовём ребёнка, как что будет стоять в новой квартире. Даже такие вопросы задавал – совсем неожиданные – про то, сколько времени лежат в роддоме и правда ли, что если папа тоже едет в роддом и видит, как рождается ребёнок, то он будет его любить гораздо больше, чем когда не видит. Я-то о многом ещё не думала, а он уже...
Какая-то догадка мелькнула у Алексея в голове, но ясно не обозначилась. Он посмотрел на часы. Работу никто не отменял, и в офис ему поехать придётся.
– А маме ты не звонила?
– У Маргариты Максимовны тридцатого свадьба, – напомнила Катя, – ей только меня и не хватало. К тому же это неправильно – чуть что звонить ей.
Приоткрыв дверь в комнату сына, Алексей убедился – Севка спит, что неудивительно после посиделок до двух часов ночи.
– Температуры нет, – ещё раз уверила его Катя.
А он вспомнил о медведе. Робот, медведь, духи, сладости. Надо всё отдать и ехать на работу. Выкладывая подарки на кухонный стол, заметил гору фантиков в пакете.
– Очень хотелось сладкого. Может, от волнения, а может, у меня начались заскоки, как у многих беременных.
– Волнительная ты моя, волноваться-то тебе и не надо бы. Тем более без железной причины.
Конечно, Катя не могла усилием воли остановить тревогу за Севку, а Алексей был способен помочь ей лишь своей уверенностью в том, что всё будет в порядке. Мог только обнять, отвлечь рассказом про Калинкина, попавшего в Праге во власть обаяния плюшевого зайца. И пообещать вернуться из офиса как можно быстрее.
– Встреча, которую не отменить, у меня только одна. Потом повешу дела на потенциального молодожёна и вернусь. Ему будет только в радость скрыться от свадебной темы.
Катя улыбнулась:
– Павел Олегович опасается свадьбы?
– Да, он не такой смелый, как я. Хотя… отваги влезть с предложением на подиум у папеньки хватило. Но самого торжества он с удовольствием избежал бы.
– А ты?
– Как я могу пропустить тебя в свадебном платье? Да ещё сшитом гением Йованом? Я ещё не выжил из ума! И вообще… хочу, чтобы всё было красиво. И даже глупостей вроде розочек на торте и голубков на свадебных приглашениях тоже очень хочу.
– Считаешь глупостью, но хочешь, – Катя уже смеялась.
– Да!
Вот теперь её можно было оставить, тем более что он довольно скоро вернётся.
– Ну пока. Проснётся Севка и научит тебя собирать робота.
Вернувшись из офиса, Алексей нашёл коробку с игрушкой не распечатанной. Севка сидел за своим столом и грыз карандаш.
– Катя вышла за хлебом, – сказал он, не поздоровавшись, словно кроме Кати Алексея уже ничего не интересовало.
– Ты как?
– Нормально. Делаю математику. Сам.
Это было заметно по состоянию карандаша – вот-вот останутся обгрызенные половинки.
– Живот, голова не болит?
– Прошло.
– Это хорошо. Нам вечером надо будет сходить посмотреть квартиру. Ты же пойдёшь с нами?
Бумажку с адресом Алексею в офисе вручила мама. По его мнению, она была очень занята своей свадьбой, но, оказывается, это не помешало ей поинтересоваться и их жилищным вопросом.
– А я вам зачем?
– Забавный вопрос, – улыбнулся Алексей. – А если тебе не понравится твоя будущая комната? Так и будешь жить, страдая, пока не вырастешь и не отселишься?
– Чем может не понравиться комната? – спросил Севка, глядя в тетрадку. – Окно, дверь, стены. Во всех одно и то же.
Какой-то он был странный, и это Алексея насторожило. Вчерашняя боль в животе не должна делать одиннадцатилетнего мальчика настолько равнодушным к переменам в жизни. И ощущение неправильности происходящего Севка тут же усугубил тем, что кивнул Алексею на выход и попросил пока ему не мешать. Он, видите ли, страшно старается сосредоточиться и решить задачу…