Я тут подумал – я все стебусь над «лучшими людьми» либероидного толка, а ведь они правы! Мы все должны скорбеть и каяться, каяться и скорбеть.
Вот взять, к примеру, меня. Вернее, мой день рождения. Я ведь как привык? Что в этот день будут подарочки, жена приготовит что-нибудь особенное, инет завалит меня открытками.
А на самом деле, что? Я начал приносить страдания своей маме, еще не родившись! Да, вы только вдумайтесь, какое я чудовище – совсем не видя света, я уже начал дурное дело, моя мама несколько часов промучилась со мной. Дальше, больше. Отгадайте, кто писался и даже, не побоюсь этого слова, какался под себя? Я! Кто оглашал громким криком посреди ночи стены квартиры, не давая родителям спать? Я! Кто болел все детство, а в пять лет чуть не утонул в ванной, ударившись головой? Отец, мывший меня, хорошо, не растерялся, вытащив из воды и начав искусственное дыхание, а мама выбежала в одних тапках и халате за врачом. В 40-градусный мороз. Ей предстояло сделать пробежку по снегу в один километр.
Дальше, больше. Кто в школе дергал девочек за косички? Я! Кто приходил домой с фингалами под глазом после драки и с порезанными о консервную банку, валявшуюся на помойке, коленками? Я!
Кто научился пить и курить в университете? Я! Кто вешал лапшу на уши девушкам с одной лишь целью, и она состояла отнюдь не в том, чтобы поговорить об английской поэзии 18 века? Я! Кого свалил инсульт, и мама три месяца ухаживала за мной в больнице (чего я практически совершенно не помню?) Это снова я!
А сейчас, что сейчас? Я же приношу одни заботы своей жене!
В общем, вся моя жизнь – это череда неизбывных тягот, которую я наложил на плечи окружающих. И верно утверждают «лучшие люди» либероидного толка – мне нужно каяться и скорбеть, скорбеть и каяться. А я почему-то праздную свой день рождения.
Нет, ну совесть у меня когда-нибудь проснется?!