Как вы думаете скульптура какого ученого нам нравилась больше всего?
Расскажу в этой части. Но сначала
Ностальгия... ли?
Посмотрев мои заметки, могут сказать, что «все вы с определенного возраста так поёте: раньше и сахар слаще, и трава зеленее», что об этом читать. Что говорить, молодость всегда приятно вспомнить. Однако, хочу прояснить. То, что многие выпускники МГУ моего возраста вспоминали студенческие годы как лучшее время, началось практически сразу, через 3-5 лет после окончания, а не 20 лет спустя, когда, естественно, можно все списать на ностальгию, «сахар был слаще» и т.п. Честно говоря, для меня было даже удивительно, что многие — еще молодые, до 30 им было — вспоминали прошедшую студенческую жизнь, как лучшее время в своей жизни, что-то невероятное. Причем тогда, когда все еще были, можно сказать, в расцвете сил. Это о многом говорит, значит, действительно, было такое, что запомнилось навсегда. Никак не стариковское брюзжание об ушедшем золотом времени.
К чему это написал? Стремлюсь дать полную картину. Проще всего, стереотипно, списать складывающиеся радужные картины приятной студенческой жизни на понятную ностальгию.
А вот не кажется мне так!
Какой-то процент восхищенных охов и ахов — конечно, но не 100%. Наверное, действительно, многое сошлось: молодость, Москва, время, МГУ, среда.
Среда
О ней и поговорим. Очень важно. Когда спрашивают, а чем уж так МГУ, мехмат, хорош, бывает сложно ответить. Вернее, по-другому, ответить-то просто: среда, а вот объяснить... И это понятие — среда — существует, воспитывает, формирует специалиста, как в узком смысле: факультет и кафедра, однокурсники, общежитие, так и в широком: весь университет со всеми его факультетами, междисциплинарность. Поэтому, кстати, когда вдруг все ВУЗы стали университетами, мне это резало слух (и до сих пор режет). Университет — от слова универсум, «совокупность всего», ну, как может быть университет чего-то конкретного, хоть строительства, хоть финансов. Совокупность чего «всего»?
Занятие математикой — удел одиночек по самому смыслу, отсюда — много интравертов, математик постоянно сидит поглощенный в свои мысли, в проблему. Ему никто не нужен, не то, что в других науках: лаборанты, помощники и пр. Но среда, математическая школа в широком смысле, необыкновенно важна, она не только воспитывает, но и помогает генерировать идеи. Семинары, обсуждения в коридорах — необходимы.
И такая среда выращивается, воспитывается поколениями, десятками лет. Разрушить легко. И бродили еще недавно (знаю доподлинно) — а может и до сих пор бродят — в головах горе-реформаторов (на запад повернутых, естественно) идеи упразднить, распустить мехмат: часть кафедр передать на ВМК, часть — на физфак. А ведь математической школы такого уровня в мире по пальцам пересчитать. Математика, к тому же — самая не затратная наука, кроме бумаги с ручкой и доски с мелом ничего не нужно.
Наука — в принципе, бескорыстна, математика — особенно. Известно высказывание Л.А.Арцимовича: «Наука — лучший способ удовлетворения личного любопытства за государственный счёт». Правильно! Обычно, все смотрят на противопоставление: любопытство (вроде бы интерес) — «личное», а счет — «государственный». Но главное — в другом! В любопытстве, вот, что двигает науку. Если его нет, то деньги, чьи бы они ни были, пойдут впустую. И наукой должен заниматься тот, кто любопытен. Чтобы ни говорили о советском времени, но я застал то время (что в университете, что позднее в НИИ), когда люди думали о науке, ими двигало любопытство, а не «что сделать, чтобы продать подороже». Абсолютизировать такую позицию тоже не надо: есть наука, и есть ее приложения, вот последние живут по другим законам, там не любопытство правит бал. Однако, это отступление далеко уведет в сторону, продолжать не буду. Скажу только: «хорошо, что на наш (мой) век досталось бескорыстной науки».
Нацкадры
В МГУ и на мехмате, в частности, существовала квота национальных кадров: студентов, которых направляли союзные республики и которые должны были затем в них же и вернуться. Часто они и экзамены сдавали не в Москве, а дома. По моему опыту: общий уровень таких нацкадров при поступлении был пониже (ясно, что сильные могли просто приехать в Москву и сдать экзамены, как все), но все те, кто заканчивали мехмат, были вполне сформировавшимися специалистами. Оцениваю ситуацию в целом, понятно, что были исключения в обе стороны. Существовала еще и целевая аспирантура, с похожими условиями. Еще раз подчеркну: совсем бездарей среди нацкадров не было (я не встречал), а уровень специалистов, конечно, был разный, собственно, как везде. В любом случае, работать в республиках в качестве преподавателей математики они вполне могли.
Стоит, наверное, заметить, что, конечно, мы не стеснялись в выражениях, оценивая знания сокурсников, да и преподавателей: «тупой», «ничего не понимает»... Однако, это означало только то, что тот о котором говорилось, «не хватает с неба звезд» на фоне мехмата, великим математиком не станет (или не является) по нашему мнению, а не то, что он действительно бесталанный. Такие отсеивались еще на первом курсе.
Преподаватели
Мое впечатление от преподавателей мехмата. Уровень был очень высокий. Из всех, с кем сталкивался, могу выделить в отрицательном смысле только двух. Первый — по теоретической механике, достаточно злобный тип. Безусловно, знал предмет, но «от и до» — не больше и требовал от всех восхищения им и предметом. Второй — по теоретической физике (с физфака), абсолютно не умеющий изложить свои мысли, при этом в лекциях не придерживался учебника, а на экзаменах требовал, чтобы следовали его лекциям, абсолютно бездарным. Но это печальные исключения, и всего два — из десятков, с кем сталкивался.
На мехмате не разрешалось официально, как вроде бы на физтехе, пользоваться литературой на зачетах и экзаменах. Но по факту на это не обращали внимания, практически на любой сдаче мы спокойно пользовались конспектами и даже учебниками, шпаргалки никто не делал. Но от этого не было легче сдавать. Например, в экзаменационных билетах чаще всего было два вопроса по теории, и иногда дополнительно задача. Или задачу давали потом. Было два типа преподавателей: первые не обращали внимания на то, что написано в ответах по теории, сразу переходили к задаче, а другие — спрашивали исключительно в пределах вопросов по теории. Как ни странно, разницы не было. Незнание, в какой-то части, естественно, прощали, но не непонимание. Можешь списать всё, но спрашивать-то будут понимание. И в этом смысле, что первый: плевать на теоретический вопрос, давай-ка реши задачу по теме, что второй: объясни, почему в твоих рассуждениях, это так, на чем основано, докажи, требовали одного и того же: ПОНИМАНИЯ. Решение задачи обычно списать невозможно, но в любом случае могут дать и другую, уже с глазу на глаз. А вроде бы не выходя за вопросы по теории могли прогнать по всему курсу: а это откуда? это почему? И если не покажешь понимания вопроса (даже списанного, на это плевать!), высокую оценку не получишь. Если понимаешь идеи предмета, то вопросы, которые сейчас не знаешь — выучишь (если надо), а если не понял то, что «выучил», то что ты делаешь на мехмате?
Была на мехмате и некоторая специфика: например, у нас по одному из предметов лекции читал доцент, а семинарские занятия в группе вел профессор. Он был очень талантлив, с хорошим характером, но злоупотреблял горячительными напитками. Наверное, поэтому ему лекции, во всяком случае, на нашем курсе не доверили.
Главное Здание
Достойно отдельной книги, но у меня только несколько штрихов. Прекрасно всё: от архитектуры до мебели. Первые два этажа здания — замечательно решенные, большие пространства, отделкой не уступающие дворцам.
Да и студенческие столовые, выглядят, скорее, как рестораны.
Торжественный актовый зал и холлы, широкие, парадные лестницы.
Разбавлю пафосность, в холле второго этажа стояли четыре бронзовые скульптуры ученых, одна из них Павлова.
Почему она нам нравилась больше других? Об рант его ботинка удобнее всего было открывать бутылки пива, нога правильно поставлена.
Планировка комнат в общежитиях была хорошо продумана, удобна.
Вот только, мест стало не хватать почти сразу же, и в комнатах на одного студента — 8 кв.м, стали селить двоих студентов, а в комнатах по 12 кв.м (на одного аспиранта) — троих. Но мебель и паркет были замечательного качества, несмотря на 20 лет студенческой «эксплуатации» (в мое время) все выглядело практически идеально. Еще тогда — в 53-ом — были сделаны централизованные вытяжки-пылесосы, уборка была легкой: в определенное время включалась вытяжка, в отверстие в стене вставлялся шланг и можно было пылесосить коридоры и комнаты.
И не могу не сказать о лифтах. В таком высотном здании — первая необходимость. Были, конечно, любители подняться пешком на мехматские этажи с 12 по 16, но таких было немного. А остальные пользовались лифтами. Абсолютно надежными. Я не знаю ни одного случая серьезной поломки, не то, что аварии. А лифты именно что «эксплуатировались». В лифт, рассчитанный на 16 человек, набивалось до 40, не преувеличение, сам считал! Теснее, чем сельди в бочке. Чтобы лифт не реагировал на перевес было два способа: 1) дружно подпрыгивать и 2) держаться за поручни, перила, виснуть на них, не касаясь ногами пола. Лифты позволяли себя обмануть по перевесу, но исправно работали, даже в таких условиях.
И всё это великолепие было построено спустя всего 8 лет после войны!
Парк вокруг МГУ
Помимо замечательного ГЗ не менее прекрасны и окрестности университета. Как распланированные парки, так и намеренно оставленные в естественном, «диком» виде части леса, включая спуск к Москве-реке. До сих пор для меня — это лучшее и самое красивое место в Москве.
Отличное место для прогулок, занятий спортом, а в хорошую погоду — и для занятий учебой. В мае-июне часто можно было встретить готовящихся к экзаменам студентов, сидящих на скамейках парка или лежащих на траве под деревьями. А если добавить склоны Воробьевых (тогда Ленинских) гор к Москве-реке, получается большое пространство для прогулок, занятий. И свиданий, конечно.
В июне-сентябре в хорошую теплую погоду мы купались в Москве-реке. Тогда разрешалось купаться, но только за метромостом, ближе к Нескучному саду, а напротив Лужников - нет. Но кто об этом думал? Мы редко доходили до положенного места, обычно купались, спустившись сразу же к реке. Много пишут о сбросах и отравленной воде в реке. Спорить не буду, но купались все, и никаких случаев отравлений или раздражений кожи ни у кого не припомню.
Рестораны и бары
Безусловно они уступали по популярности пивбарам: и дороже, и обстановка не студенческая. Однако, несколько отмечу. Ресторан «Теплый Стан», который несмотря на название находился у метро «Академическая» (район Теплый Стан тогда, вообще, был окраиной), интересен был тем, что там заказы принимались по телефону: на каждом столике стоял аппарат. Такая вот фишка. Но как на нас действовала! Ничем особенным, помимо телефонов, ну, еще и относительной близостью к ГЗ, этот ресторан не выделялся. Популярна у нас была шашлычная «Ингури» на Ленинском проспекте, на нашем сленге «Кенгуру», там готовили прекрасные шашлыки. Известные рестораны: «Арагви», «Центральный» (в одноименной гостинице), «Славянский базар» мы тоже иногда посещали, но обычно, чтобы отметить какое-то событие, например, начало учебного года, когда все приезжали после летних каникул, да еще многие и с деньгами после стройотряда (или от стипендии за летние месяцы).
А вот бары: «Валдай», «Арбат» посещали чаще, чтобы попробовать коктейли, для нас они были в новинку, одни названия чего стоили, например, Шампань-Коблер. Да и дешевле, чем ресторан: на еду не тратишься...
Позже, на 4-5 курсах, посещали бар гостиницы Министерства Обороны на Мосфильмовской. Название не помню, но мы звали ее... правильно, Пентагоном. Там наливали виски. Как сейчас видится, самые простые сорта, но в то время в Москве это не было популярным напитком. Закуска — орешки, достаточно дешево, но чувствуешь себя, как на Западе.
Как и на что жили
Может возникнуть вопрос: на что жили студенты мехмата? Пиво (и другие напитки) регулярно пили, в пивбары, даже рестораны и бары ходили, кино смотрели часто, на какие деньги? Могу поделиться. Практически все, успевающие, получали стипендию, небольшую — на мехмате 35 руб на первых курсах, далее 42 руб. Из нее вычитали 2.50 за общежитие. В принципе, были студенты, которые жили на одну стипендию. Обеды в столовых были недорогие, хлеб — бесплатно. На рубль в день питаться можно было. Но, в основном, все тратили больше.
Большинству помогали родители 20-30-40 руб в месяц. Кому и больше, были и обеспеченные. О москвичах не говорю, другая ситуация. Многие ездили в стройотряды: за лето можно было заработать 500-700 руб, т.е. к стипендии еще 50 руб в месяц. Некоторые устраивались на лето проводниками в поезда дальнего следования. Уже учась в аспирантуре мой знакомый ездил красить железнодорожные мосты в Сибири, за пару месяцев — больше 1000 руб, наверное и студенты ездили.
В течение учебного года тоже подрабатывали: разносили почту, дежурили на проходной (вахте) в общежитии, чистили снег на метромосту. В отличие от других факультетов, где студенты подрабатывали на кафедрах лаборантами, на мехмате такого не было. Некоторые (в основном, москвичи) занимались со школьниками, готовили к поступлению. Очень редко и только на последних курсах можно было найти работу где-нибудь на полставки. Общей практикой это стало гораздо позже, не в мое студенческое время. В общем, на жизнь — и, как видите по заметкам, достаточно беззаботную — хватало.
Продолжение последует...
