- Нам надо купить козу! – безапелляционным тоном заявила свекровь, когда мы с мужем пришли как-то осенью на дачу, где она победоносно закручивала банки с со сливовым компотом. – Да, да, козу! Весной у вас родится маленький, в магазинах пусто, тут еще Путч непонятный, корову мы не потянем, ей сена нужен воз, да и денег таких нет. А маленькую козочку купить в самый раз. К тому же козье молоко полезнее для ребенка.
Начало цикла рассказов "Кулёк" тут
Мы с мужем удивленно переглянулись. Спорить с бывшей учительницей было бесполезно. К тому же в идее было рациональное зерно. Свекровь быстро разузнала у знакомых или соседей по дому о том, что где-то в деревеньке, расположенной в нескольких километрах от нашего поселка продают козлят, и недели через две на пороге сарайки уже стояла смешная черненькая лобастая козочка с малюсенькими рожками.
- Это Зойка! – муж торжественно представил мне новую обитательницу дворовой живности.
- Какая прелесть! – вырвалось у меня.
«Прелесть» тоненько мекнула и потянулась мордочкой к протянутым рукам. Через некоторое время свекровь торжественно сообщила нам еще одну новость:
- Мне сказали, что в слободке Котлуковы продают козочку заанненской породы. Они рекордсменки по молочности. Надо брать!
И вот уже Зойка принимала в своем загоне подругу – комолую, то есть по природе безрогую, белую козочку, которую тут же радостно окрестили Зинкой.
В начале следующего лета, когда я благополучно уже родила сынулю, наши резвые девицы начали протяжно блеять.
- Пора их «покрывать» - уверенно заявила нам свекровь, будто всю жизнь занималась разведением коз, а не преподаванием в школе. – Везите их к козлу в слободку!
«Невест» погрузили в люльку старенького мотоцикла «Урал», который тогда нам удалось купить по сходной цене и поставить на ход. И мы с мужем повезли их к «жениху».
По дороге перепуганные козы периодически выглядывали из-под дерматинового полога, которым их укрыли. Но, ошалев от вида мчащейся по сторонам картинки обочины, тут же прятались под него обратно в люльку.
Толи повлиял стресс от дороги, толи им не понравился молоденький резвый козлик, который увидев «молодух» начал призывно взбрыкивать и трясти языком, но наши козы ни за что не пожелали расставаться с невинностью. Они бегали от него, как ошпаренные кипятком, не подпуская ни на шаг.
В итоге, проделав обратный путь, нам пришлось вернуться на дачу «не солоно хлебавши». Свекровь насупила брови, выслушивая наши оправдания. Такой расклад ее явно не устраивал.
Примерно через месяц или два, когда козы вдруг вновь начали тоскливо блеять, свекровь, наведя справки о наличии козлов в поселке, сурово отрезала:
- Мне сказали, что на поляне, с другой стороны дороги от общественных сараев привязывают козлов. Берите обеих и ведите!
И тут же ушла в дом, показывая всем видом, что никаких возражений не потерпит. Ничего не оставалось делать. Мы привязали к ошейникам веревки, и повели коз на поляну. Препятствием была главная поселковая дорога, по которой с грохотом мчались грузовики и легковушки. Но, выждав время, когда она окажется свободной, трассу удалось преодолеть.
На поляне действительно оказались привязанные к вбитым в землю колышкам пасущиеся козлы. Причем не два, не три, а, пожалуй, целый десяток. И старые, с длинными обтрепанными бородами и совсем молоденькие.
Учуяв наших самочек, все, как один начали блеять, смешно вибрировать языком и вставать на задние копытца.
- Девки! Выбирайте! – скомандовал муж.
Козочки вытянули мордочки и стали жадно принюхиваться. А потом выбрали себе среднего размера черно-серого козлика, самого скромного среди своих соперников. Затем по очереди смиренно ему отдались.
- Ну, надо же! – выдохнула я. – Среди стольких козлов выбрали обе одного.
- Прям групповушка, - заржал муж.
- Как думаешь, а они «покрылись», или еще надо разок для верности? – спросила я.
- Не знаю, - ответил супруг, - давай посидим тут на пригорке минут пятнадцать, может быть еще захотят.
Мы уселись на сочную травку. Зойка и Зинка начали мирно ее щипать. Стадо козлов успокоилось. Но ни через пятнадцать, ни через тридцать минут, козы не пожелали повторного совокупления, хотя их «жених» явно был не против. И тогда вся компания вернулась на дачу.
Весь последующий месяц свёкор не находил себе места. Он подолгу стоял в сарае, наблюдая за козочками, выходил на межу, где на травке привязывал будущих кормилиц, щупал их за бока и каждый раз то вздыхал горестно: «Нет, не покрылись» или наоборот радостно забегал в дом и сообщал: «Думаю, забеременели!»
Наконец, у коз начали явно слегка выпирать бока и свёкор успокоился. Он заботливо подкладывал им самое лучшее сено и бегал в сарай подкармливать своих любимиц подсоленными сухариками.
Когда именно разродятся козы, никто не знал. Деда Коля, периодически усаживаясь за стол, начинал загибать пальцы на руке, мысленно высчитывая предполагаемые сроки. По его теории выходило, что приплод появится к Новому году. Перед праздниками мы все по очереди бегали на дачу проверять потяжелевших коз. Но те и не думали рожать, мирно пожевывая сено, обе с удивлением смотрели на каждого внезапно пришедшего.
После праздника ждать козлят всем препорядочно надоело. Прошло уже и Рождество, и Старый Новый год. На Крещение свёкры с мужем решили поехать поздравить с днем рождения дедушку Петю, отца свекрови, который проживал в другом районе километрах в ста от нас. Я осталась одна с семимесячным сынулей и всем нашим хозяйством.
Утром, накормив малыша, я укутала его в меховой конверт, сшитый из старой шубы, водрузила на санки и отправилась на дачу кормить живность. В доме было относительно тепло, так как постоянно работали электропечки, добытые на железной дороге из старых электричек.
Надышавшись по дороге свежим морозным воздухом, сын вновь безмятежно уснул. Соорудив на кровати защитную баррикаду из подушек, я уложила его подальше к стенке, чтобы, проснувшись и заворочавшись, ребенок не свалился на пол. И пошла в сарай.
Приоткрыв калитку загона, я обомлела: на полу возле Зойки лежал маленький мокрый черный комочек. Зойка встала на ноги и начала странно потряхивать головой. Я кинулась к козленку и взяла на руки. Он был тепленький и живой. Сунув его за пазуху, помчалась в дом. Обтерев малыша полотенцем, уложила в плетеную корзину, которую поставила на железный остов стула прямо над электропечкой и метнулась обратно в сарай, прихватив на терраске эмалированную миску.
В углу мирно лежала отяжелевшая Зинка, а молодая мамаша уже усиленно подкреплялась сеном. «Козу надо срочно раздаивать, а то можно загубить, - стучало у меня в голове, - Да и козленку необходимо молоко». Честно говоря, как «раздаивать» козу я не знала. Но Зойкино вымя наливалось на глазах и затвердевало.
Весь ужас был в том, что внизу вымени едва угадывались два малюсеньких соска, длиной не больше сантиметра и толщиной в пол мизинца. Я попыталась ухватиться за один и выдавить жидкость. Зойка шарахнулась от меня в сторону. Я придвинулась к ней и начала руками массировать вымя. Коза этой манипуляции упорно сопротивлялась.
Зажав в угол строптивую бестию, я начала ее уговаривать как можно более ласково:
- Миленькая моя, хорошая, пойми, нужно раздаиваться, - ползала я за ней на коленках по сараю, - И малышу твоему нужно молочко и тебе станет легче, а то вымя лопнет.
Вредная Зойка отбрыкивалась, толкалась и пыталась поддеть меня рогами. Прижав ее к стенке посильнее, мне все же удалось выдавить в миску пару капель. Но тут зараза подпрыгнула и, перескочив через меня, оказалась в другом углу сарая.
- Тварь ты несносная, - не выдержала я и сунула ей кулаком в бок, - Дрянь! Эгоистка! Черная ведьма!
Придавив козу к другой стенке, я продолжила экзекуцию. На дне миски появилась малюсенькая лужица. Я поставила посудину на пол и вновь стала разминать руками каменное вымя. Тут Зойка вновь взбрыкнула и, сбив миску копытом, ломанулась в другую сторону.
Мне уже хотелось рыдать от бессилия. Тут я вспомнила, что в доме вот-вот проснется сынуля, да и козленок мог вывалиться на пол из корзины, если пожелал бы вдруг встать на ножки. Пригрозив козе кулаком, я выскочила из сарая и побежала в дом.
На кровати уже действительно кряхтел сын, пытаясь высвободиться из мехового конверта. Козленок мирно спал в корзине над электроплиткой. Расстегнув молнию, я освободила ребенка из плена. Он радостно заулыбался и начал что-то мне гугукать, пуская слюни, видимо рассказывая о том, что он мокрый почти до подмышек.
Погрев над плиткой запасные ползунки и штаны я стянула мокрые и переодела сына. Тут он пустил свой призывный клич, означавший, что он явно проголодался. «Господи, - подумала я, - какое счастье, что захватила с собой на всякий случай теплую бутылку с кашей и вторую с чаем».
Сынуля жадно вцепился в соску. Тут в корзине заворочался козленок. Прихватив одной рукой сына, придерживая бутылочку подбородком, я потянулась к корзине и поставила ее на пол. Наконец, мой «бубука» выплюнул соску. Я усадила его на кровати, обложив подушками, и дала пару погремушек.
Затем достала из корзины козленка. Он был забавный, с тоненькими ножками, уже обсохшей кучерявившейся шерсткой и малюсенькими рожками. Я поставила его на пол. Чуть пошатавшись и уловив равновесие, козленок тонюсеньким голосом мекнул.
«Тоже лопать хочет, - подумала я. – Что же делать то?» В миске, принесенной из сарая на донышке было чуть-чуть молока. Обмакнув в него палец, я поднесла его к мордашке козленка. Тот никак не отреагировал. Я попыталась засунуть молочный палец ему в рот, но козленок лишь поперхнулся и не стал даже облизываться.
В это время на кровати завозился сынуля, которому уже явно не хватало пространства и хотелось двигаться. Наскоро упаковав его снова в конверт и усадив в санки, я пошла в поселок, надеясь, что уже вернулась из Москвы моя мама. Я позвонила в дверь, за ней была тишина. У меня на глазах навернулись слезы.
Вдруг щелкнул замок и дверь неожиданно открылась. Мама удивленно смотрела на меня с сыном на руках.
- А что случилось то? – с улыбкой спросила она.
- Коза родила у нас! – выпалила я и вошла в прихожую. – Прошу тебя, собирайся, бери сынулю и идите к нам домой. Все уехали к деду, я одна, Зойку надо раздаивать, там вымя как камень и сосков нет, а там вдруг еще и Зинка родит.
- Хы, - мелко трясясь от смеха, выдала моя маман, - Вот где тебе навыки доярки то пригодятся!
- Да какие навыки? – взревела я, - Я и корову ни разу не доила, только запись в аттестате.
Я метнулась вниз по лестнице на улицу. На поселок уже опускались скорые зимние сумерки. Небо порозовело. Морозный воздух пощипывал ноздри. В окнах домов уже кое-где горел свет. А я шла в дом, где меня ждал маленький голодный новорожденный козленок.
- Мееее, меееее! – услышала я, открывая дверь дома ключом, покрытым инеем.
- Что, малыш? – улыбнулась я, - Ждешь меня? И есть хочешь?
Козленок смешно мотнул головой с маленькими черными бугорками едва выступающих рожек. Я вновь отправилась лядом.с миской в сарай к Зойке. Та встретила меня абсолютно безразличным козьим взглядом.
- Зоенька, Зоя, - приговаривала я, поглаживая по холке. – Дай нам молочка, пожалуйста.
В этот раз коза оказалась покладистее, дала помассировать каменное вымя, в миску начало хоть медленно, но все же стекать молоко, тщательно выдавливаемое мною из малюсеньких сосков. Возилась я минут пятнадцать, выжимая по капельке ценное для козленка первое молозиво.
Наконец, Зойке надоела эта процедура, она вновь взбрыкнула и отошла в сторону. Я помчалась с миской в дом. Козленок вилял маленьким куцым хвостиком, как собачка и подрагивал от голода. Окунутый в молоко палец, как и прежде, он лизать отказался. Я попыталась ткнуть его мордочкой в посудину, но малыш лишь отфыркался и чихнул.
В шкафу удалось найти стеклянную бутылочку и старую соску сына. Но и от нее козленок отказался наотрез. Честно говоря, я растерялась. «Надо отнести его к матери, - промелькнула мысль, - Ну должен же сработать природный инстинкт».
Зойка встретила своего ребенка удивленно. Словно увидела его в первый раз. Я поставила козленка рядом и подсунула его мордочку к соску. К моему удивлению, тот не вцепился в него. Я тыкала его раз за разом и даже выдавила из соска каплю молока.
Наконец, козленок сообразил, что это реальная еда и начал несильно сосать. Минуты через две он фыркнул и отошел в сторонку. Наелся он или нет, я не знала. «Ну, хоть пара-тройка глотков в него попала, - рассуждала мысленно я, утаскивая малыша в дом. - Позже еще попробую».
Я пошла кормить остальную скотинку, собаку Лайму, кур и кроликов, почистила клетки и сарай, кинула свежего сена козам, налила в миски воды. Козленку в доме соорудила лежбище и отгородила стульями от электропечки, чтобы не обжегся. Сунула ему подогретое молоко в бутылочке, он сделал глоток, но подавился и закашлялся.
- Вот же наказание мое! – высказала я малышу свой упрек и уложила на подстилку.
Вернувшись затемно домой и, отогревшись, я только тогда поняла, что еще ничего не ела. Мама хлопотала на кухне, сынуля бодро сопровождал ее, сидя в ходунках на колесиках. При этом он улыбался и с удовольствием мял чешущимися деснами дольку соленого огурца. Вот-вот у нас должен был прорезаться первый зуб.
В полночь, когда сын уже крепко спал, а мама читала книгу на кухне, я оделась и пошла на дачу, проведать коз и попробовать еще раз накормить козленка. На пустой заснеженной улице не было ни души. Прошмыгнула мимо жилых домов, в окнах которых уже редко где горел свет – деревенский люд имел привычку рано ложиться и так же рано вставать.
Потом перешла пустынную дорогу, освещаемую розовым светом уличных фонарей и дальше по тропинке к дому и сараям. Лайма учуяла меня метров за тридцать, начала радостно взлаивать и поскуливать. Войдя в калитку, я услышала, как из сарая доносятся странные звуки, похожие на хрипловатый стон.
Я быстро отперла навесной замок и включила свет. В углу загона стояла испуганная Зойка, а Зинка лежала почти посередине и изредка стонала. «Господи, - подумала я, - и эта рожает!» Подошла, присела рядом на корточки, погладила ее по вздувшемуся боку и заглянула под хвост. Козленка еще не было видно. «Значит, я вовремя успела», - радостно промелькнуло в голове.
- Рожай, милая, рожай, я с тобой, - попыталась я подбодрить роженицу.
Козленок, услышав, как я открываю дверь в дом, поднял голову. Он недоуменно смотрел на меня своими глазами – черными блестящими пуговками, выглядывающими из-под кудрявого чубчика на крутом лобике.
- Ну, что, разбойник? – весело спросила я, - Есть будем?
- Меее, – тоненько пропищал козленок и встал на ножки.
- То-то же, голод – не тетка! – хохотнула я, и, вспомнив старую шутку, добавила, - А родной брат лечебного голодания.
Выдоенное днем молоко было уже холодным и явно несвежим, его я просто вылила в миску Лайме. Она радостно взвизгнула и принялась доедать свою кашу, сдобренную козьим молоком. «Наверное, стоит взять маленькое ведерко, - подумала я, - Чтобы подставить его к вымени и попробовать поочередно тянуть за оба соска».
В сарае, присмиревшая от Зинкиных стонов Зойка вела себя прилично. Она уже не брыкалась, лишь слегка пыталась пятиться назад, но, упершись хвостом в стенку, остановилась окончательно. Очередная попытка доения оказалась более успешной. Появилась некая сноровка выдавливания молока через такие же маленькие соски. Иногда даже выдавливались маленькие струйки.
Дно маленького пластмассового ведерка покрылось молоком. Надоить получилось примерно стакан. «Доярка, ты делаешь успехи», - мысленно похвалила я себя за упорство. Потом сходила в дом за козленком и подтолкнула его к вымени. Тот, на удивление, довольно охотно вцепился в сосок и начал сосать молоко. Правда, делал он это также не долго. Но это уже был прогресс.
Уложив его спать в доме, я вернулась в сарай к стонущей роженице. У нее явно шли схватки и даже потуги, но детёныш не появлялся. «Интересно, а как долго козы рожают? – подумала я, вспомнив, как не так давно сама корчилась в предродовой палате, желая просто побыстрее помереть, - Вообще-то животные рожают легче и быстрее, это мы, люди, мучаемся долго».
Я еще раз заглянула козе под хвост и увидела маленький кусочек белесоватой плоти. Я осторожно пощупала его, не понимая, что это может быть. На ощупь это была какая-то твердая косточка, покрытая мягкой плотью.
Прошел примерно час. Зинка также изредка тужилась и хрипловато стонала. Но козленок не появлялся на свет.
- Зиночка, миленькая моя, - уже рыдая, ползала я вокруг козы, - Ну, роди уже, пожалуйста! Ну, как-нибудь роди, миленькая моя, хорошая. Я не знаю, чем тебе помочь, и ночь на дворе, к кому бежать?
Присев в углу на охапку сена, и привалившись спиной к стене, я впала в какое-то забытье. Очнувшись и открыв глаза, я увидела, как сквозь маленькое мутное окошко сарая пробивается утренний свет.
Вдруг залаяла Лайма, послышался скрип шагов по снегу, дверь сарая распахнулась, на пороге показалась жена брата мужа.
- Ну, что? – с тревогой в голосе спросила она, - Не родила?
- Нет, - горестно ответила я. И подумала: «Откуда она узнала, что я в сарае и коза рожает? Вот деревня! Воистину, на одном конце кто-нибудь пукнет, как на другом уже говорят, что обкакался». Но выяснять это я не стала.
- Надо ветеринара звать! – сказала жена брата.
- А где? Кого? – чуть не разрыдалась я, - Я вообще не представляю, где они водятся, эти ветеринары!
- Иди домой, - командным тоном приказала мне сноха, - Тебе поспать надо! Что-нибудь придумаем.
Я безропотно повиновалась и поплелась домой. Там меня встретила полу заспанная мама. Наскоро все объяснив, я рухнула в кровать.
Позже я узнала, что вернулись наконец, свёкры с мужем. Что нашли все-таки ветеринара и, раздробив внутри козы так и не родившегося козленка, у которого была огромная голова, и потому полез он вперед копытцем, спасли Зинку от неминуемой гибели.
К весне обе козы были уже раздоены и у Зинки, которая была заанненской породы, вымя оказалось в два раза крупнее. Соски, огоромные, почти как у коровы, и давала она молока за один раз около двух литров.
«Да уж, - думала я всякий раз, возвращаясь с двумя ведерками с дойки на выпасе, - Расскажи кому из городских друзей или однокурсников, что я коз дою, пожалуй, и не поверят»…
.....
Продолжение тут. Ваши лайки и комментарии помогают каналу развиваться. Навигатор по каналу «КУЛЁК» ссылки тут.
Вы не пропустите новое, если подпишитесь на мой канал. До встречи!
Кого интересует, с чего все началось, читайте мои рассказы из цикла "Записки театрального ребенка" тут.
Для более серьезного и несерьезного чтива цикл рассказов "Обезьянообразные" тут.