Откуда взялся фашизм. Люди боялись этих огненных машин из преисподней. Они привыкли есть конский навоз, он с запахом почвы попадал им в грудь и членистые органы, что называются половыми. Они генетически были связаны с лошадьми. За тысячи лет эксплуатации. В генах была связь. Лошади привыкли к людям, считали себя равными с ними, такими же людьми, только на четырех ногах копытах, люди считали себя лошадьми, только двуногими двуколками на двух ногах. Единая связь была поколений лошадей и животноводов, они вмечте росли и редко умирали. И тут, с приходом этих двуруких роботов, убийц лошадей урон был настолько велик животноводческой культуре земледелия и хлебопашества на Руси, что животных стали отдавать на убой. Массово казнили ни в чем не повинных животных. Чтобы освободить место этим дырявым железным двуколкам без мозгов, они же не живые были эти монстры. Люди их называли продолжением лошадей без мозгов. Посмотрите историю, вы всё увидите - подтверждение моих слов о том бытие. И тут спустился Бог, новый монстр Саваоф. Бензиновый двигатель, монстра с переключателем скоростей, шипящий двучленный мотор вроде двух колос. Люди называли уродом двухколесные машины без лошадей. У них не было морды, не было хвоста, как на нем ездить, не убивая себя, душу свою не продавая в рай на небеса сразу, как попали в автомобиль. И оттуда пошел фашизм как изгнание бесов автомобилей из своей груди. Люди массово стали умирать на глазах от тоски от животных, тысячалетние связи в мозгу лопались с лошадьми. Ведь, когда ты скачешь верхом, а не на том баране животноводе, автомобиле без мозгов, ты единое целое сливаешься с животным. Ты любишь его, оно, она, лошадка любит тебя вы вместе общим дуэтом прыгаете, скачите на земле, ты верхом, она под тобой. Единый дуэт и песня. Идилия, в общем, многотысячалетняя история разворачивается на глазах. Люди, скача на лошадях, чувствовали многотысячалетнию историю своего народа, верили, что они - от древних предков произошли, что они уже в раю скачат по лошадям на них, лошадках верхом в двухместной кобыле. Для тебя и её сердца. Даже сердца бились в унисон в один ритм, когда они скакали. Тысячалетняя история осуществлялась в этой ходьбе рысью, рысаком, гулагом, а, голопом, простите меня друзья, за оговорку. Оговорился я. Голопом, конечно же, в скач на лошади повелевать этим миром как древние предки, любит свою землю, родину, родных, племенное животное скота. Лошади показывали свои, родным людям, свое потомство, хотели при родах, чтобы человек присутствовал и принимал роды, принял в свое племя человеко-лошадей. Рожали люди вместе с лошадьми, а лошади с животными других царств. И кланов на земле. Человек, скача на лошади, чувствовал свое уединение с миром. Что он на лошади, он творец его мира, он Бог на небе, он повелевает лошадкой, а она скачет рысаком куда глаза глядят. Люди были её глазами, лошадки бедные настолько доверились людям за тысячи лет, что не видели куда их ведут на убой. Они думали, бедные лошадки, их ведут на поилку, а их в массовый забой скота для животных. Весь мир рушился тогда. Приходили на смену другие животные. Без плоти без крови, без мозгов. Люди не знали как дальше жить. Умирать или убивать кого, кто виноват в их этом, лошадок убивали же родных своих. Племенные заводчики, что принимали роды своих лошадок, лошадей, знали всё их потомство всех их деток, родителей лошадей, дедушек, бабушек, родословную вели самцов, чтобы от них продлевать свой род. Чувствовали связь с лошадьми на кончиках своих членов, а женщины - запахом вагин лошадиных и людских. Они же похожи. Запах вагины у женщины и у лошади. Я не чувствовал, конечно, но предполагаю аналитическим путем, я все тут пишу аналитически, что логика у меня такая кривая, поганая обо всем додумывается сама, а я только спеши, успевай за ней записывать, как будто у меня два мозга. Мой и всеобщий, разума во мне открылся. В чертогах памяти. И люди сами стали убивать свох животных. Своей рукой стали убивать животных. Убивать животных. Убивать животных, убивать. Убивать. Убивать. Да все равно кого убивать. Убивать, убивать, убивать и снова убивать, лишь бы убивать, всегда убивать, все живое в себе истреблять, в людях, в природе. Запретил массовый выгул скота, чтобы лошадкам негде было пастись и они сами умирали с голоду и от бескормицы. Люди смотрели в их глаза и все понимали. Лошадки, так любившие людей, все понимали. У них сердце разрывалось от боли. Они понимали, что люди умирают вместе с ними. Идёт массовый выгул скота нового, машины построили, новые животные занимают их место в пищевой цепи. Связь времён рушится. Лошадки так понимал это по-своему лошадиным своим умом. Это сейчас мы привыкли думать, что лошадки не думают, думают только люди. А теперь представьте. Подумайте аналитически, откуда взялся фашизм на земле, концлагеря для животных были придуманы ранее. Пытки голодом бедных несчастных созданий Христов. Они же нарушали заповеди блаженства. Рай на небе, рай на земле. Не убивай животных понапрасну, без особой нужды, не веселись, глумясь над их телом, только играючи, по-доброму, в шутку. И тут пришли автомобили, после всех этих конлагерей для лошадок. Племенных заводчиков для скота. Убийства малого, зверушек и конкистодоров в себе, завоевателей планеты, перебесчиков из рая в отчий дом. Убийство скота пошло поголовное. Люди рыдали, но убивали. Люди рыдали и убивали. Люди рыдали и убивали вновь. Масовая резня животных пошла по всей земле, нарушение заповедей Господних. А теперь представьте, откуда пошел фашизм и массовое отпадение от веры. Люди не могли видеть этот скот, зная, что его надо будет убивать, брать живым и резать ножом по горлу, предварительно накинув на голову мешок. Массовое убийство людей началось с убийства племенного скота, в угоду нового вида животных, лошадок нового типа, без сердца и мозгов, живых, но другого типа. С колесами, с мотором. Люди не знали как дальше жить. И вслед за убийством лошадок стали убивать себя. Массово вешаться целыми деревнями, как скоро будет со всей этой электроникой, уверяю себя. Так что берегите себя от демона ока Саурона, Господнего проклятия на Земле. Отмщения за нарушения заповедей Божьих. Когда слабые поубивали себя и люди смирились со смертью, навешавшись трупов, снимая их с петель, люди вешались с ними натурально, в полный рост. Так же висели, только живыми с привязанными к телу камнями, чтобы не улетели преждевременно на юг, к братьям свои праотцам и дедам. Мир, которому тысячи лет, стал рушиться на их глазах, отменились заповеди Господни, ещё до убийства лошадей это пошло, сердец их, а потом укрепилось в одночасье. Люди не могли смотреть на небо синее без слез своих. Смотрели в небо и проклинали тот день, когда родились на свет. Не хотели жить потому что. Проклинали себя и детей. Готовили убийство своих деток ещё до рождения. Вешались беременными, не знали жизни без своих лошадок. Они же срослись с ними, членами мерились в шутку, признавая, что у лошади член больше. Лошадки понимали эту шутку. Понимали улыбки на лицах, при виде их члена и наслаждались превосходтвом над людьми, в этом утешали себя, что люди на них ездят, закаболили их, не дают свободы, все мечтали о пастбищах с лугами, а не получали ничего в замен, за езду на себе. Только не вкусный овес, да седло на ремне, которое не скинешь без посторонней помощи. Вот и наслаждались лошадки шутками людей про их члены. Людям было приятно и лошадкам приятно, что над ними шутят так по-доброму их господа. Значит любят, значит все в порядке и нечего брыкаться, когда на тебя лезут с их сапогами и тычут тебе в бок, чтобы ты поворачивал. Все же понятно было, что тыкать, повел узду - поеду. С ними ласковыми нужно было быть как с женщинами, заботиться, ухаживать. Лошадки были полноправными членами семей. Потомство свое показывали своим хозяевам, господам, как я уже говорил. Любили лошадей, а лошади людей за заботу, показывали деток. А после перестали, когда пошли на убой. И не понимали, как дальше жить, если их убивают ни за что, ни про что. Наказывали себя за это, ругали, думали, что провинились в чем-то перед их лошадным Богом, они же тоже верили в Бога своего, Господа Бога нашего Иисуса Христа, но переиначивали на свой лошадиный лад. Они были как люди, мыслили как люди, перенимали наши обряды перед поездкой. Любили нас, а мы их. И тут начался поголовный падеж скота по власти людей, которым доверились лошадки. Сейчас лошадки ничего не чувствуют и не любят людей. Возить их не любят монстров этих. Генетическая связь оборвана. Знаете, как сейчас сложно научиться кататься на лошади современному человеку, после автомобилей, а тогда взял - поехал, что сложного. Сердца ритмы одни и те же с рождения. Ритмы сердца в унисон генетически, сколько тысяч лет люди ездили на лошадях, а потом стали убивать. Посмотрите, какие сейчас животные в загонах, безчувственные, безсердечные, предпочитают не думать ни о чем. Посмотрите фильмы, как сейчас их снимают. Массовое убийство лошадей осталось в наших генах, оно портит людей. Гены до сих пор те же, что были тысячи лет назад. До сих пор у людей гены сердца, то есть, сердце само, без генов бьется в унисон с сердцами лошадей. Связь нарушена только с воспитанием, чтобы это передавать от отцов к дедам и наоборот, от внуков к дедам, только наоборот. У нас до сих пор живет связь веков с природой и генами лошадок. Разбудили её в себе. А теперь прикиньте, какого было убивать людям лошадей живых плоть от плоти генов своих. А теперь вопрос: откуда взялся Освенцим?