Жил-был царь. Звали его просто — царь Блаша. Потому что у нас всегда любили сокращать до уменьшительно-ласкательных. А так он был Благомир Благославович.
Правил он хорошо и честно, поэтому его все любили и уважали. Прямо как родного.
Каждый божий день выходил царь Блаша из своего старенького дворца и топал с двумя вёдрами на коромысле за водой к колодцу. А тот, меж прочим, располагался за три версты.
Сзади его, разумеется, никто не сопровождал (охрана ему была не нужна: ничто ему не грозило, потому что его все любили). Только собачка Тявка увивалась за ним порой, или кот по прозвищу Котофей.
Топает себе царь Благомир Благославович, в своих дырявых лаптях да в рубахе в заплатах, через всю округу к колодцу, песню насвистывает, корону свою старенькую-ржавенькую поправляет, чтобы на глаза не съезжала, да в кусты сморкается, а собачка Тявка, или Котофей ему подпевают, как умеют. У них же специального музыкального образования нет. Одна — тоненьким таким голоском, повизгивая, а другой — басом, мяукая.
— И что ж ты, Благославыч, во дворец-то никак не проведёшь водопровод? — спрашивали царя то и дело прохожие (с ним, между прочим, все по-свойски разговаривали).
— Да что ж тут непонятного? — удивлялся царь. — Я ж со своим народом заодно. Сначала надо во всём царстве порядок навести, а потом уж и у себя во дворце не грех. А так, пока люди из колодца воду черпают, значит, и я буду из колодца черпать. А как же иначе! Нечего мне с заморских царей пример брать! Эти прощелыги мне не пример!
— Да мог бы уж себе позволить, — говорили люди. — Ты же всё-таки царь. Один у нас такой. Главный над всеми. Глава, так сказать! А так, тебя и заморские цари-то небось уважать перестанут!
— А уважения, по-моему, только тот достоин, — отвечал царь, — кто о своём народе прежде всего печётся, а не тот, кто свой народ обдирает, чтобы богатством перед заморскими мордами кичиться.
— Ну, всё равно не дело это, чтобы главный человек в царстве сам за водой на колодец ходил, — спорил с царём конюх Филиппыч. — Главный человек в царстве должен...
— Ага! — смеялся, перебивая Филиппыча Благомир Благославович. — По-твоему, главный человек должен на мягком месте весь день штаны протирать, да команды направо-налево раздавать?! Только, скажи-ка мне, любезный друг Филиппыч, какой же это будет главный человек, если он свой зад лишний раз побоится поднять? А? Ха-ха!..То-то!
В общем, странный был царь, очень даже странный. Царство при нём, конечно, развивалось слабовато, прогресса особого не было, золото не переливалось, армия толком не развивалась (богачей не было, которые в защите нуждаются), но зато и позариться заморским злодеям особо не на что было. Тишина, покой да сплошная добродетель царили повсюду.
— Этак мы с тобой, батенька, и до второго пришествия подняться до мировых стандартов не успеем, — говаривали царю умники.
— А куда спешить-то? — усмехался Блаша. — Главное, не спешить, не гнаться за всеми, а жить по-человечески!
Как принесёт воды во дворец царь, позавтракает, чем Бог послал — лепёшками и манной кашей (заодно и Тявку с Котофеем покормит) — и топает дальше по делам. Теперь надо крестьянам помогать: в поле картошку сажать. Берёт царь свою лопату, закидывает на плечо, и идёт в поле.
Трудится в поте лица вместе со всеми. В обед ему миску щей наливают, кусок ржаного хлеба дают и компот в глиняной крынке. В компоте иногда муха плавает, баттерфляем.
— Ну, что ж, бывает.
Царь выловит её, погрозит ей пальцем, чтобы не хулиганила, отпустит, и пьёт дальше.
И опять некоторые хихикают:
— Ну и царь-государь у нас! Работяга какой-то обыкновенный, а не царь!
— Так обыкновенный работяга и должен быть царём, — смеётся царь. — Не лоботрясу же им быть! Ха-ха!.. — оближет ложку, сунет в нагрудной карман. — Пусть люди знают, что царь не за зря свой хлеб ест и свои щи хлебает!
А в другой день топал строителям помогать. Одёжка на нём рабочая, корона набекрень (верёвочкой к голове привязана, чтоб не спадала), ящичек в руках с инструментами. Молоток оттуда выглядывает, ножовка, рубанок, стамеска, рабочие рукавицы... Раствор месил лопатой, кирпич клал, ко́злы и леса сколачивал. Бахнет порой молотком по пальцу.
— Ё... п-р-с-т!.. — ругнётся сгоряча.
На все руки мастером был царь. Ну и медовухи с рабочими не прочь был опрокинуть крынку-другую, по случаю новоселья, когда новенький домик новым хозяевам вручали.
— Живите и радуйтесь! Плодитесь и размножайтесь! — говорил царь Блаша и вытирал рукавом усы и бороду, по которым "текло, а в рот не попало".
А потом начинал анекдоты травить и все весело смеялись. Ведь анекдоты, это вам не какое-нибудь враньё с серьёзным видом, а шуточки-прибауточки для настроения. Правда, во всякой шутке, как люди говорят, есть доля...а чего доля?.. тут вот я подзабыл )) 😊😏😉
ПРОДОЛЖЕНИЕ: Часть 2
Фото в шапке — рисунок автора
