.
Одна давно уже никуда не хожу – заваливаюсь. Даже с тросточкой. Никчёмная стала. А вот на девятое с Юлей (соседкой) пошли послушать, как детей собрали песни наши петь. Правда, она такая же: идём, друг за дружку держимся.
Доковыляли.
А детки (в военную форму ряженые) прямо под дождиком поют в школьном дворе. Мы те песни пели, когда колоски собирали – Сталин приказал. Почти восемьдесят лет прошло. Самой скоро девяносто. Заставь сейчас кого колоски собирать! Нет, - только петь.
А тогда после школы – все в поле. После комбайна каждый должен по 20 килограмм колосков собрать: хочешь – за час, хочешь – до ночи. И машина стоит, ждёт.
Ты хоть, мил человек, знаешь, сколько этот колосок весит, и сколько их до нормы этой собрать надо?! А? После школы, не евши, в той же одёже. Никого не волновало. Собери и сдай!
А дома огород, корова, сено. Всё на мне. Мама неделями на работе. Кто сейчас это представит – ребёнок, девочка десяти-двенадцати лет: огород прополи, корову подои, на обед себе чего-нибудь сваргань… А ещё домашнее задание: никто не отменял – пятёрки требуют.
А как выходной к покосу дадут, мы с мамой – на луг. Она косит, складывает на телегу, а я на корове нашей домой везу.
А тут задремала от солнца – ребёнок же! – телега перевернулась, всё сено на дороге. Какие там вилы в десять лет! Я по земле ползаю, ручонками его собираю, чтоб ветром не раздуло, плачу, корову ругаю! До сих пор перед ней стыдно – она-то причём?
Хорошо, мужчина какой-то мимо шёл: молча возок поправил, вилами сено накидал на телегу. И дальше пошёл. Помню до сих пор. А дома-то уж всё просто: Зорьку круто развернёшь (где доску заранее подложили), сено опрокинется куда надо, а мы – опять к маме.
Вечером молока надоишь – государству обязан сдать: всё для фронта, всё для победы! Вот я и пру этот бидон до пункта. А там дед сидит. Раз журнал просмотрел, два:
«Нет вас, говорит, дочка, в реестре».
Как нет?! Вчера были!
«Нет, говорит, вот смотри на букву «Ш», видишь».
Я растерялась – а молоко куда? Не сдам фронту – что мне будет?!
А он:
«Может, вы похоронку получили?»
Нет, не получали.
«Ну, значит, получите».
Через два дня похоронка пришла. Вот как система работала! Какие компьютеры – на счётах считали. А как убили – сразу изменения в учётной записи: освободить семью погибшего фронтовика от сдачи молока государству.
А сейчас – и компьютеры и ещё справку принеси, да в очереди посиди, пока найдут, куда твою справку засунуть…
И компьютеры ваши не помогли: до сих пор неизвестно сколько народу за Победу нашу полегло. Да, видимо, и не интересно уже.
Хорошо нам с похоронкой! А вот у Нюры отчим без вести пропал. И только недавно стало известно: погиб, похоронен, вот место. А они с мамой так и прожили без пенсии, без признания, что их муж и отчим за родину пали. Чуть ли не предатель, - раз "не известно".
Путина ругают. Да что Путин! Сами-то мы лучше, что ли?! Всех настоящих поубивало, остались одни потомки палачей, стукачей да обозников. С такими – делай, что хочешь: стадо с айфонами на красивых машинах!
Вот такие мысли у меня в День Победы образовались. Уж простите старуху, ради Бога!
А детки кончили петь, побросали плакаты и пошли в красивых пилотках воздух пинать.
А я доковыляла до «хрущёбы» своей, поднялась на четвёртый этаж, смотрю парад и плачу!
Прямо – гордость! Хотя – профанация, конечно, как с масками этими: по полгода на подбородке таскают, пока серыми от грязи не сделаются. Так и тут… с лентами этими гвардейскими. И не только...
Но всё равно убитых всех жалко!
Да и живых тоже.
Подписывайтесь на канал ДЕДА, ставьте ЛАЙКИ. Оставляйте КОММЕНТАРИИ, делитесь с друзьями и близкими. Подписывайте даже врагов - пусть тоже помогают!
Читайте также на моём канале:
Страдивариус-1
ДАУН