Сегодня 9 мая. В этот день, 76 лет назад, Советский Союз с союзниками разгромил фашистский блок европейских государств. Как принято говорить — победа ковалась не только на фронте, но и в тылу. И одним из важнейших направлений этой "тыловой" работы была металлургия. Вот о металлургии, точнее — о производстве брони, считаю, нужно вспомнить.
Достаточно часто утверждается (вот только вчера в очередной раз слышал эту версию), что в 30-е годы с помощью американских специалистов в западной части СССР были построены огромные металлургические заводы, специально предназначенные для выпуска брони, что и позволило нашей стране обеспечить выпуск танков в больших количествах.
Прежде всего следует сказать, что качество стали вообще и брони в особенности, зависит как от химического состава стали, так и от самой структуры металла после термообработки и охлаждения.
То, что для получения качественной брони необходимо обеспечить волокнистый излом стали, было известно уже давно. Этим, в частности занимался один из основоположников броневого производства в России Александр Никанорович Фарфурин, с 1908 и до своей смерти в 1931 г. проработавший на Ижорском заводе в качестве начальника лаборатории, затем начальника броневого отдела и, наконец, главным металлургом. За изготовление корабельной брони в 1913 г. он был награжден орденом Станислава III степени, а решением ВЦИК СССР (еще до утверждения статуса Героя социалистического труда) ему было присвоено звание Герой Труда.
Разницу в ударной вязкости обычной конструкционной и специальной сталей можно было ощутить чисто физически. Если сквозь образец обычной стали маятник копра пролетал, едва заметив, то удар об образец такого же размера из спецстали ощущался содроганием пола лаборатории мехиспытаний, хотя копер, конечно, и был установлен на специальном фундаменте.
В общем, с помощью термообработки можно было из хорошей стали получить броню требуемого качества. А вот выплавка броневой стали на заводах нашей страны, где производилась броня до войны (на новых заводах Урала и Сибири броню до войны не выпускали), проходила по техпроцессу, совершенно отличающемуся от технологии выпуска стали для массового потребления. А именно для массового выпуска дешевой стали для народного хозяйства, собственно и были построены у нас в стране с помощью американских инженеров крупнейшие в Европе доменные печи.
Дело в том, что для получения заданного химсостава брони в СССР до войны (да и после нее) использовался дуплексный процесс — последовательная плавка в основной и кислой печах. Это позволяло получать сталь отличного качества. Причем плавку вели в печах относительно небольшого размера, т. к. процесс вывода вредных примесей зависит и от температурного режима мартена, который, конечно, легче выдерживается в малых печах.
О влиянии температурного режима на качество брони говорит такой факт, что когда уже после войны для повышения стойкости сводов мартеновских печей на Ижорском заводе снизили температурный режим, то пошел сплошной брак, т. к. при снижении температуры начиналось сказываться влияние количества и качества шихты, добавляемой при плавке.
Однако, если температурный режим еще можно было изменить, то вот переделать основную печь на кислую (а на новых заводах, где предстояло разворачивать танковое производство, печи были только основные) никакой возможности не было. Для этого надо было остановить печь и полностью менять футеровку, что в условиях войны (да еще с учетом потери украинской металлургии) было совершенно невозможно — металл и во время войны был нужен не только в виде брони для танков.
И вот уже в июне 1941 г. на Ижорском заводе была выделена самая большая печь №8 10-го мартеновского цеха для выработки технологии, позволяющей варить броневую сталь только на основных печах. Печи мартеновского цеха № 30 были остановлены 28-29 августа 1941 г., печи цеха № 10 — к 31 августа, а вот самая большая печь № 8 работала до 12-го сентября — на ней продолжали отрабатывать технологию брони с использованием только основных печей, хотя уже 8-го сентября основная документация техпроцесса была спецавиарейсом вывезена из осажденного Ленинграда.
В дальнейшем часть инженеров Ижорского завода были направлены на металлургические предприятия, переводившие свое производство на военные рельсы. В книге "Путеводная звезда", написанной одним из начальников ЦЛЗ Ижорского завода С. И. Ривкиным и посвященной истории Центральной заводской лаборатории Ижорских заводов, об этом говорится:
"А.Ф. Якимович был назначен главным металлургом завода № 200 в Челябинске, а его заместителем — М.И. Ходак. Д.Я. Бадягин стал главным металлургом Уралмашзавода в Свердловске, О.Ф. Данилевский возглавил службу главного металлурга на заводе "Красное Сормово" в г. Горьком, И.А. Фрумкин стал начальником мартеновского цеха на заводе "Красное Сормово", а затем главным металлургом Кулебакского завода, Л.М. Кузнецов был назначен главным металлургом Муромского завода (г. Муром Владимирской области), Г.А. Петров стал начальником мартеновского цеха Нижне-Тагильского металлургического завода."
Таким образом, металлургия 30-х годов строилась для мирного развития нашей страны. То, что ее удалось все-таки приспособить к нуждам броневого производства (хотя встречается мнения, что у танков "военного" выпуска качество брони было хуже, чем у довоенных), является несомненной заслугой советских металлургов.