… это было жуткое сражение.
Мы бежали на неприятеля, стреляя из всех винтовок. Где-то позади нас ухала артиллерия, и впереди цепей атакующих вздымались пепельно-серые столбы взорванной земли. Нам некогда было их рассматривать, мы бежали прямо на них. Вот очередной фонтан земли вздёрнул кверху длинные брёвна, разметав обломки по сторонам. Мои солдаты возликовали и с новым порывом устремились вперёд.
Я бежал вместе со всеми, сжимая в руках винтовку и паля от бедра в белый свет как в копеечку. Целиться было некогда, чтобы не снижать темп атаки. Ротный, что бежал слева, повернул ко мне перекошенное в крике лицо:
- Серёга! Бери правее! Одиночный окоп. Там. Пулемётчик возится. Врежь ему, иначе…
Что было иначе я не расслышал – близкий грохот мины заглушил остальные звуки.
«Не столкнуться бы по цепи», - подумал я, устремляясь к указанному окопу. К моей радости, сосед по атаке услышал указания и тоже рванул к пулемётному гнезду.
Оставалось несколько метров, когда вражеский солдат заправил ленту и вот-вот откроет ураганный огонь, который, скорее всего, сметёт атакующих и собьёт темп атаки.
В бессильной ярости я заорал, высаживая в него пулю за пулей. Дыхание сбилось. Руки ходили ходуном. Ствол описывал круги, и мне никак не удавалось подстрелить пулемётчика. Я смотрел в его выпученные, какие-то нереально круглые глаза, но ничего не удавалось сделать! Щёлкнул боёк, в магазине закончились патроны. «Всё», - подумал я: «это коне…» И грохнул выстрел, глаза дёрнулись и исчезли в окопе. Мой сосед по атаке – прыткий малый – опередил меня на несколько шагов и этого хватило, чтобы всадить пулю в солдата и спасти и себя, и весь наш взвод. Сплюнув на осевший труп, сослуживец – чёрт, да как же его зовут? – перепрыгнул окоп и понёсся дальше.
Неожиданно ноги сделались ватными. Я осел наземь. Перед глазами всплыл образ погибшего врага: вот, он удивлённо-равнодушно смотрит на меня, доворачивая ствол пулемёта; руки уже привычно удерживают рукоятки и палец начал движение к гашетке – ещё секунда, и сотни маленьких смертей вырвутся на свободу в поисках жертвы. БАМС! И ствол задрался к небу, пулемётчик умер, но оружие своё не отпустил.
Мой взвод убежал вперёд. Вокруг меня пробегали незнакомые мне солдаты. Вот, недалеко, санитар обрабатывает раненого – не всем сегодня повезёт, как мне. Но надо догонять своих – этак и в дезертиры могут записать.
Перезарядив винтовку, я бросился догонять ушедших.
…
В том бою мы победили.
Вечером того же дня, на окраине деревеньки подводили итоги боя. Мы победили. И победители – все 12 человек (всё, что осталось от полнокровной роты в начале боя) – сейчас устало сидели на завалинке деревенского дома. Ротный – выжил, везунчик – со свежими бинтами на руках, и в разодранной гимнастёрке (зацепился за колючую проволоку) велел всем отдыхать и ушёл в штаб.
Утром же нас разбудили автоматные очереди, хлёсткие выстрелы винтовок и крики. Радостные крики, сливающиеся в одно слово: «ПОБЕДА»! Всё, конец войне. Мы победили. Совсем. Вообще. По всем фронтам. Конец войне, можно возвращаться домой.
…
Дом. Родной город. Родная улица. Третий этаж. Надо же, дом-то уцелел – ни снаряды, ни бомбы не зацепили. Взлетел, как на крыльях. Дверь открыта, голоса. Ну, ещё бы! Весна, все радуются победе. Такой родной коридор, но в полумраке. Не беда – это мы мигом лампочку заменим. Светло будет. Хорошо будет. С кухни пахнуло чем-то вкусным – обед готовят.
Навстречу вышла соседка. В платке. Заплаканная.
- Что случилось, тёть Люба? – спрашиваю.
Не отвечает. Лицо посерело всё от горя. Молча сочувствую. Посторонился, прижимаясь к стене. Какие тут слова найдёшь, когда у человека горе? Может, мужа убили? Сыновья-то при ней остались – инженерами на заводе работали. Бронь у них.
В зале стоят мать и жена. Рванулся к ним, радостный! Столько не виделись-то!
Стоп! Что-то тут не так. Они тоже в платках. Заплаканные. «Что происходит-то? По ком траур?! Да что, вообще случилось-то?» - озираюсь по сторонам.
На столе стоит фото. С траурной лентой. Перед ним – наполненный стакан, краюха хлеба. Горит свеча. Портрет, улыбаясь, смотрит на меня. Я смотрю на него. Сколько же лет этой фотографии? Помню, специально ходил в фотостудию. Когда техникум закончил. Отправлял карточку родителям на память – вот и осталась, память-то…
Словно небеса разорвались над моей головой: это ж по мне траур-то!
- Да вы чего?! – в голос кричу я. – Какой траур?! Кого вы хоронить собрались? Вот же я, живой, перед вами стою!
Машу руками перед лицами соседей, пытаюсь схватить за руки жену и мать. И – не выходит. Словно руки в лёд обморожены – не чувствую ничего. И меня не чувствуют. Как так-то?! «Я же всё помню. Я же – существую»! – говорю я сам себе пятясь в угол. Спиной наткнулся на стену, и словно вспышка озарила: «Серёга! Устьянцев! Мой сосед по атаке. Это ж ему кричал ротный «Выбей пулемётчика»! А я не Серёга, я – Семён»! Вспомнил тогда ещё хмыкнул: «Всё перепутал ротный в пылу боя». Серёга добежал. Серёга выполнил приказ. Серёга выжил. А я был убит. Сразу же, как только рванулся в атаку из окопа…
… мы победили.
Впервые свой рассказ опубликовал зде(C)ь
Ваши, Сказки в Каске, 2021 (С)
Ставьте лайки, оставляйте комментарии, подписывайтесь и очень даже приветствуются репосты для своих друзей, коллег, знакомых.
Не забываем заходить в витрину Мир Самоцветов: любимые товары, там большой выбор и самоцветов, и минералов, и украшений, а также регулярные скидки на них.