В честь окончания училища тётя Тася подарила мне наручные часы. Она могла себе это позволить. Детей у них не было. Кошки, собаки. Учёные. Кот обнимался по команде и мыл хозяину уши: тыкался носом в ухо и мурлыкал. А собачка ездила с дядей на велосипеде, сидя на дощечке и опираясь лапами на руль. И тётя Тася периодически баловала племянника сладостями. Потому, что племянник тоже любил кошек и собак. И всегда восхищался учёностью их животных. Искренне. Корова у них тоже была ручной. В отличие от нашей, за которой надо было побегать, чтобы домой пригнать.
А тут племянник стал взрослым. Ну и подарок, соответственно.
Часы у меня были и до этого. Простенькие. Заработал на школьных каникулах в совхозе. Они были со мной в училище. Я их берёг. По совету инструкторов на сложный пилотаж в них не летал. А тут — подарок. Красивее старых. Синий циферблат. Под цвет неба. Спасибо!
И тут я потерял бдительность. Стал в них летать на все виды лётной подготовки. Не я же их заработал. Даром достались. И в первый же месяц полётов часы остановились. Забастовали. Не понравилась им лётная деятельность. Ожидаемо. Это хозяин рвался в небо. А для часов полёты — принудиловка. Вовсе их не грело то, что они на руках лётчика-истребителя. Отнёс их на лечение. Хотел привить любовь к небу. Но мастер не понял моего тайного замысла. Молча починил. Молча принял оплату. Часы пошли.
Через пару полётов на сложный пилотаж часы снова остановились. Мы в это время уже были в Камень-Рыболове. Летали на грунтовом аэродроме. Выбрался в город к лекарю часов. Он при мне их вскрыл, осмотрел вооружённым глазом.
- Ты что, о пол их бил?
- Нет. С чего вы взяли?
- Ось анкера погнута. Обычно это бывает при ударе о твёрдую поверхность.
- Ничего такого не было. Даже не ронял. Может это от перегрузок, - догадался я.
- От каких ещё перегрузок, - не понял мастер.
Пришлось пояснить ему чем занимаюсь и какие перегрузки у нас бывают.
Мужчина оказался понятливым.
- Нет, с этими часами летать нельзя. Не приспособлены они для этого. Механизм больно нежный.
И мастер назвал мне калибр часов завода «Заря», которые точно будут любить летать. Я записал четыре цифры, дождался окончания ремонта, забрал свои часы «ЗИМ» и сразу ринулся в универмаг искать замену.
Не тут-то было. Проблема была с часами такого калибра. Пришлось дарёные часы в полёт не брать. Больше года я искал себе часы. В очередном отпуске забрал свои старые школьные. Они валялись на подоконнике кухни, стрелки даже поржавели от сырости. Но затикали, как только крутнул заводную головку. Удивительная живучесть. Умели же делать.
Часы с нужным калибром я всё-таки нашёл. Не помню где они мне попались. Калибр был тот, да часы оказались женского формата. Но надежды, что найду мужские у меня не было. Не особо было с выбором часов в Союзе. Или на завод надо ехать. Недолго поколебавшись, часы купил. Решив, что на моей тонкой руке они будут смотреться в самый раз. Рука станет шире. А часы назывались «Луч». С этими часиками я и пролетал до той поры, когда лётчикам стали выдавать штурманские. Произошло это не скоро, но «Луч» меня ни разу не подвёл, стойко переносил тяготы и лишения воинской службы и перегрузки. Только позолота на углах стёрлась.
Штурманские часы надёжностью не блистали. Но обладали одним неоспоримым преимуществом: на заводе принимали неисправные и тут же выдавали новенькие. И завод был в Москве. А все пути проходят через Москву. Москвичи несли эту повинность: забирали у пилотов неисправные механизмы и возвращали новые после отпуска. Или командировочные, бывало, заскакивали на проходную завода с таким же заданием. У меня до такого ни разу не доходило. Правда, однажды, после полёта на «потолок», опустившись по трапу на бетонку, обнаружил отсутствие стекла. Техник быстро нашёл стеклянный кругляшок на полу кабины. Повезло. С посторонним предметом в кабине выпускать самолёт в полёт нельзя. Поставил стекло на место, больше не выпадало.
Со временем надёжность этих часов возросла. Я успел вторые получить, новой модели. После дембеля сынок добрался до них, потыкал кнопки беспорядочно и они встали. Местный мастер отказался в них ковыряться. Больно хлопотно. Но у меня уже были командирские. Комполка подарил на дембель. Стал носить их. А потом пришли сотовые телефоны. Надобность в часах отпала. Просто я не фанат часов. А мужики носят. Крутые мужики. Крутые часы. И не наши. А если мы во всём не нашем? Мы сами — наши?
В Монино на курсах повышения квалификации меня поселили в комнате с вертолётчиками. Перепутали МиГ-29 с Ми-24. Ну, если список слушателей был рукописный, то вполне возможно. Через неделю пришли, извинились, предложили перейти в комнату к истребителям. А я уже познакомился с парнями, обжился. Интересно общаться. Тактику действий в Афгане прояснял. Вдруг пригодится. Отказался от переселения.
Был среди этих парней большой ходок по женской части. Весельчак и выпить не дурак. А деньги при разгульной жизни быстро заканчиваются. Но у него был способ их заработать. Проверенный способ. Часами зарабатывал. В Афгане приобрёл фирмУ. Стекло у часов было крепкое. То ли кварцевое, а может — сапфировое. Название изделия запамятовал. Естественно, противоударные и т. д.
На спор с гражданской подвыпившей братией он со всей дури бросал часы на асфальт. За 25 рублей. Получал он, если не остановятся. Отдавал четвертак, если случится остановка механизма. В 88 году это были ещё деньги.
После очередной такой подработки понёс часы в мастерскую. Уголок стекла откололся. Малюсенький. Еле заметный. Но фанат не может этого терпеть. Приходит к мастеру.
- Есть у вас такие стёкла?
- Есть.
- Замените.
Мастер осмотрел часы:
- Что, о тротуар бил?
- Откуда вы знаете?
- Ты не первый кто мне приносит часы с таким дефектом. Рассказали.
Вот думаю: может купить умные часы? Пульс, давление, кардиограмма...