Лидию Русланову арестовали 27 сентября 1948 года в ее квартире в Лаврушинском переулке Москвы. Обвинение предъявили по тем временам стандартное: антисоветская пропаганда. На первом же допросе она и не скрывала, что в разговорах с коллегами говорила, мол: "в стране царит голод, народ обкладывается высокими налогами, в магазинах растут цены". О подобном кулуарном ворчании "сексоты" Лубянки докладывали своим хозяевам исправно. Такого "компромата" хватало на каждого порядочного артиста. Но в "дело" его пускали по какой-то более серьезной необходимости.
Тучи над Руслановой начали сгущаться еще раньше. Один за другим были арестованы многие ее близкие знакомые: генерал-лейтенант Телегин, артисты Алавердов, Максаков, Марьянов, а затем и ее муж - генерал-лейтенант Владимир Крюков. Надо заметить, что все они входили в круг знакомых прославленного маршала Георгия Жукова.
О том, что на самом деле охота идет именно на Жукова, затмевающего Сталина своей полководческой славой, Русланова, вероятно, поняла, когда специальным постановлением правительства у Лидии Андреевны был отобран боевой орден. 24 августа 1945 года Георгий Константинович Жуков подписал приказ N 109/н: "За успешное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистскими захватчиками и проявленное мужество, за активную личную помощь в деле вооружения Красной Армии новейшими техническими средствами наградить орденом Отечественной войны I степени РУСЛАНОВУ Лидию Андреевну".
Только тупой циник мог сомневаться в том, что она достойна такой награды. Вот лишь один эпизод, описанный теми, кто был в войну с нею рядом.
Однажды под Вязьмой в актерскую землянку зашли трое солдат. Они отправлялись в разведку и попросили спеть на дорожку. А ночью одного из них принесли на носилках.
- Он стонал в беспамятстве, - рассказывала потом Лидия Андреевна. - И все звал маму. Села я возле него, взяла за руку и запела тихонечко колыбельную. Пою, слез не сдерживаю: кажется мне, что это мой сын умирает. Так хотелось песней вдохнуть в него силу жизни! Перестал он метаться, а рука все холодеет... Вскоре увезли... Часто я вспоминала о нем, но долго не могла узнать, жив ли...
Прошло время. Концертная бригада была уже на другом участке фронта. Выступала под открытым небом. Только запела Русланова, как бросился к ней боец с Золотой Звездой на гимнастерке. Кричит: "Мама! Мама! Я узнал, я помню, это вы мне пели, когда я умирал". А потом в районе Сухиничей снова встретила Лидия Андреевна "своего" бойца, опять - раненого.
- И снова я гладила его окровавленную рану, - вспоминала она, - а он говорил, что доживет до победы, если нашел Русланову...
Вот конец войны. Последний военный концерт.
- Я пою русскую песню "Степь широкая", - продолжала рассказ Лидия Андреевна, - и вижу, что кто-то расталкивает людей, все ближе пробирается к нам. И вдруг бросается прямо на ступени. Сразу узнала его, хоть и возмужал он, офицером стал, вся грудь в орденах. Выжил. Подняла его руку и крикнула: "Смотрите! Вот русский солдат! Умирая, он верил в Победу. И он дошел до Берлина. Он победил".
В поразительной этой истории, почти легенде - все правда. И троекратная встреча. И финальная радость.
Но не только песня Руслановой была на фронте с солдатами. В конце 1943 года Лидия Андреевна в составе концертной бригады приехала во второй гвардейский кавалерийский корпус под командованием Героя Советского Союза генерал-лейтенанта Крюкова. В это время в одном из полков проходило собрание, на котором было зачитано письмо колхозницы - она передала свои сбережения государству, чтобы на эти деньги сделали пушку ее сыну-артиллеристу. Потом выступила Лидия Андреевна и сказала, что отдает свои средства на постройку двух батарей "катюш". Три месяца спустя Русланова снова прибыла в часть и торжественно "вручила" свой подарок бойцам.
Почему же у Руслановой отобрали орден? А просто - чтобы иметь "факт" о том, что Жуков раздавал награды "любимчикам" направо и налево...
ГЛАВНАЯ ЦЕЛЬ - ЖУКОВ
Дело Руслановой вел старший следователь по особо важным делам МГБ СССР майор госбезопасности Гришаев, курировали его лично министр госбезопасности Абакумов и главный военный прокурор Афанасьев. Характерно, что одним из первых вопросов после ареста был такой: "В каких отношениях вы были с маршалом Жуковым?"
В ответ певица начала рассказывать о поездках с концертами на фронт, о знакомстве с маршалом и дальнейших дружеских связях после войны. Но следователь нетерпеливо перебил: "Кто из присутствовавших на обедах у Жукова на даче в Сосновке возвеличивал его роль в войне и умалял вклад Верховного Главнокомандующего? Преследовал ли Жуков цель захватить руководство в армии и стране в свои руки?" Лидия Андреевна отвечала: "Не знаю. В свои планы не посвящал. Разговоров на эту тему не велось". В конце концов, чтобы прекратить подобные вопросы, Русланова откровенно сказала следователю: "Когда Жукова понизили в должности и отправили в Одессу, я послала ему телеграмму, которую подписала: "Преданная вашей семье Русланова". Этим все определено".
153 КАРАТА
После этого следователь подключил к допросу свой главный "компромат". Дело в том, что во время обыска на квартире бывшей няни артистки Валентины Егоровой был обнаружен тайник с 208 бриллиантами общим весом 153 карата. Старушка не скрывала, что они принадлежат Лидии Руслановой. Вот фрагмент допроса:
"Следователь: Почему до сих пор вы скрывали, что обладаете такими ценностями?
Русланова: Мне было жаль лишиться бриллиантов, приобретению которых я отдала все последние годы. Стоило мне хоть краем уха прослышать, что где-либо продаются редкостные кольцо, серьги или бриллиантовый кулон, я, не задумываясь, приобретала их.
С.: Где вы находили деньги для этого?
Р.: Выступая с исполнением русских песен, я зарабатывала помногу. Так, в 1946 году в четырехмесячной поездке с концертами по городам Урала и Сибири я заработала более 500 тысяч рублей, а перед войной на Дальнем Востоке за полтора месяца сумела получить от концертов 100 тысяч рублей. Летом 1948 года я выехала с концертами в Донбасс, Ворошиловград, Макеевку, другие города Украины, где также заработала 100 тысяч рублей. Во время поездок даже по существующим твердым ставкам оплаты выступлений артистов я без труда могла заработать в месяц не менее 50 - 60 тысяч рублей. Таким образом, у меня на руках всегда оставались крупные суммы свободных денег. С 1930 года я занялась скупкой бриллиантов и делала это, признаюсь, не без азарта... Для меня они были как деньги, как устойчивая твердая валюта на "черный" день.
С.: Точнее, ничем не отличаясь от всякого валютчика, вы предполагали спекулировать в случае нужды на дорогостоящих бриллиантах?
Р.: Я бы не хотела, чтобы меня сочли обыкновенной спекулянткой или валютчицей. Хотя не отрицаю, что по необходимости могла бы продать ту или иную вещь.
С.: Расскажите, где, когда и при каких обстоятельствах вы их (бриллианты. - Авт.) приобрели.
Р.: Один приобретен в 1943 году, а второй - в 1944-м у некоей "тети Саши" из Рязани. Она явилась ко мне на квартиру по рекомендации портнихи Марии Константиновны, фамилии не знаю, проживающей в районе Пушкинской площади. "Тетя Саша" заявила, что решила один из бриллиантов сбыть мне вместо артистки Любови Орловой, которая в то время гастролировала вне Москвы. Бриллиант мне понравился, я его купила за 30 или 40 тысяч рублей, предварительно убедившись в том, что он неподдельный, у знакомого ювелира. "Тетя Саша" продала мне и второй драгоценный камень..."
Приводить многочисленные допросы по этому поводу не имеет смысла. Главное, лубянские следователи не смогли доказать, что хотя бы один "камешек" приобретен незаконно. Пытались они "повесить" на певицу и трофейные картины, найденные на служебной даче мужа, - тоже не вышло. Но "пришить" уголовщину они и не стремились. Это был шантаж с целью выбить показания против Жукова. Не вышло. Пришлось привлечь по 58-й статье и отправить в ИТЛ (исправительно-трудовой лагерь).
В 1953 году Лидия Андреевна была освобождена, реабилитирована, но обывательские разговорчики вокруг бриллиантов до сих пор не иссякают - как видим и по письму в редакцию из Оренбурга. Все-таки любим мы иной раз завистливо пошелестеть купюрами в кармане ближнего.