Коронавирус не создаёт новой экономической реальности, он закрепляет как норму то, что уже было, делает достоянием общественности те тенденции, которые до того подмечали одни специалисты. Если правы авторы, написавшие «Есть ли будущее у капитализма?» (2011, русск. пер. 2015), то уже более десяти лет мировой капитализм пребывает в состоянии структурного кризиса. «Великая рецессия» 2008-го была всего лишь первой ласточкой, известившей о кризисных временах. Этот кризис порой выходит на первые полосы газет, порой отступает в тень. Как замечает один из соавторов названной книги социолог Рэндалл Коллинз на структурный экономический кризис могут наложиться другие неэкономические кризисы, делая экономический кризис отчётливее, ощутимее. Кажется, именно это случилось в течение минувшего года. Пандемия, отнюдь не являющаяся экономическим кризисом, высветила именно экономические проблемы: безработицу, неравенство внутри общества, неравенство между обществами. Приметой минувшего года стали массовые протесты под разными лозунгами. От «Жизнь чёрных имеет значение» до «штурма Капитолия».
Впрочем, предмет нашего исследования гораздо скромнее; это – метаморфоз процесса труда, превращение работы онлайн в норму. Нас не интересуют технические аспекты этого метаморфоза. Достаточно того, что работа онлайн сегодня возможна. Наш интерес – социальные последствия нормализации работы онлайн, то есть превращения работы онлайн в норму.
В обычные времена изменения в самом процессе труда (его локации, длительности, чередовании работы и отдыха) наталкиваются на прижившиеся в обществе стереотипы, привычки. Это не значит, что изменения невозможны. Они возможны и могут быть предложены обществу как желательные. «Стань свободным творцом с ноутбуком!» «Путешествуй по миру и работай от случая к случаю!» Реклама меняет стереотипы и привычки. – В период пандемии не возникает самого вопроса «Почему?» («Почему нужно что-то менять?»), ответ очевиден.
Цифры говорят сами за себя. В январе 2020-го на рынке IT в Украине (ок. 20% всего рынка труда) удалённые вакансии составляли менее 10%, за время карантина количество удаленных вакансий возросло до 40%. Что это, новая норма?
Труд онлайн: кто выигрывает – кто проигрывает?
Преимущества работы онлайн для работника очевидны: достаточно подсчитать, какое количество часов (!) проводит житель большого города в дороге на работу и с работы. Критиковать работу онлайн ради фетиша «ходить на работу» глупо. Однако отнюдь неглупо критиковать те формы, которые принимает работа онлайн в условиях структурного экономического кризиса.
Даже при официальном трудоустройстве в период пандемии люди, вынужденные перейти на удаленную работу, стали перерабатывать в среднем на пятьдесят минут. Конечно, пятьдесят минут – не так много, особенно если учесть экономию времени, ранее тратившегося на поездку в переполненной маршрутке. Проблема скорее в другом – в невозможности должным образом подсчитать время работы и отдыха. Куда отнести периоды ожидания, боевой готовности? С точки зрения работы, это – свободное время, не занятое полезным трудом: ничто, кроме ригидности мышления самого работника, не мешает ему пойти погулять, почитать книжку или выучить новый язык. Но по факту для работника это – пустое, потерянное время.
«Всегда быть на связи» – требование, уже ставшее нормой, обычный совет из бизнес-блога.
При удалённой работе результат становится важнее процесса. У работника есть определённое задание, которое нужно сдать в срок. Если он не успевает, вина лежит на нём, его неорганизованности. Открывает ли это возможности для манипуляции, увеличения объёма задания в сравнении с тем, что и сколько делалось в офисе? – В любом случае, на работнике лежит ответственность за результат, а работодатель освобождается от ответственности за организацию рабочего процесса.
Работодатель экономит миллионы на удаленной работе, при том факте, что работник в домашних условиях не только платит за интернет, электричество и проч., но и остается в одном доме со своими детьми или родителями, которые нуждаются в заботе. Быт (или объём задания) не позволяет ему выполнить работу вовремя. Благо работник находит себя достаточно «свободным», чтобы работать круглосуточно («гибкий график»).
Обратимся к цифрам. Больше всего проблем у удаленных работников в период пандемии вызывает разделение работы и отдыха, сложность закончить свой рабочий день, отсутствие необходимого оборудования и забота о детях.
Социальные последствия: онлайн + фриланс = свобода. Для кого?
Работа онлайн обычно существует в связке с фрилансом. Это не значит, что не может быть онлайн без фриланса (или наоборот). Напр., в период пандемии школы и вузы в той или иной степени перешли на дистанционное обучение без перевода учителей и преподавателей на фриланс. Но как правило, это так.
Онлайн + фриланс – новая форма занятости, или отношения Труда и Капитала, или работника и Государства. Если верить английскому социологу Гаю Стэндингу, автору работы «Прекариат: новый опасный класс» (2011, русск. пер. 2014), это – оптимальная форма, с точки зрения нового неолиберального курса, заданного Маргарет Тэтчер и Рональдом Рейганом, суть которого в освобождении Капитала и Государства от каких-либо обязательств перед работником и гражданином. Книжка Гая Стэндинга позволяет по-новому взглянуть на хорошо известные нам проблемы: неофициальное трудоустройство (теневая экономика), исчезающие надежды на пенсию и не менее призрачные надежды на пособие по безработице – всё это не просто приметы кризиса на «постсоветском пространстве», но и неолиберального курса как такового. Ядро и периферия мирового капитализма, конечно, отличаются, но скорее по степени, чем по сути.
Удаленные работники разобщены и могут даже не знать о том, кто их работодатель. Рабочие забастовки и мощные профсоюзы не для фрилансеров. Работники больше физически не могут защищать свои права, их можно уволить, а заменить ещё легче. Капитал получает свободу манёвра, или по меткому выражению Зигмунта Баумана, «путешествует налегке».
Некоторые промежуточные итоги. Принято говорить, что кризис открывает новые возможности. Это так. Пандемия закрепляет как норму работу онлайн, даёт прикрытие структурному экономическому кризису и благовидный предлог для распространения фриланса. В период пандемии (кризиса) нельзя быть слишком разборчивыми. – А для работников хороших новостей нет? Разве что из области теоретического мышления. Пока онлайн и фриланс были чем-то эксклюзивным, выбором молодёжи, не способной, по мнению взрослых, к усидчивому и ответственному труду, мимо них можно было пройти. Сейчас, когда онлайн и фриланс превращаются в норму и ожидаемое будущее для многих из нас они требуют признания: больше нельзя говорить об «экономическом», «социальном» или «политическом» без учёта этих новых явлений.