Вечер того же дня. У калитки старенького дома Нелли Игоревны остановился роскошный Мерседес. Из него царственно выплыла Альбина с большим пакетом в руках.
- Сватья, встречай гостью! – пропела Альбина, которой захотелось отдохнуть и выпить винца вместе с новой родственницей.
Позже, хорошо под хмельком, Альбина изрекла, стукнув кулаком по столу:
- Твой Вадька – мужик! Уважаю!
Чем же «маменькин сынок», безвольный Вадим, заслужил такой лестный комплимент из уст своей будущей тещи? Вот как было дело.
Вадим внял словам Дениса. Он понимал, что Денис полностью прав. Если он по-прежнему будет таким бесхребетным, то пустит свою жизнь под откос. Тем более, что в больнице у него было время подумать.
Но человек не может измениться в одночасье. Мы часто даем себе слово – стать другими, начать любить и уважать себя, начать новую жизнь. Однако, старые привычки, усвоенные стереотипы, страх перемен, и просто страх – все это тормозит наши благие намерения, а часто сводит их на нет.
Вадим продолжал жить с Тамарой. Теща, Альбина, пристроила его на работу. Взяла к себе на должность «мальчика на побегушках» - принеси – подай, уйди – не мешай. Но платила неплохо.
Более того, Вадим начал осознавать, что испытывает к Тамаре нежные чувства…
Однажды Тамара потребовала от жениха организовать романтический ужин. Но так, чтобы никуда не ходить, а сидеть дома и пить шампанское. Под хмельком она разговорилась, поведала Вадиму о своем детстве и юности.
- Я была хуже всех одетой девочкой в классе. Меня стригли под мальчика, и, что самое страшное, машинкой брили затылок. Боже! Какое же это было уродство в сочетании с моей худобой и тощей шеей! Маме некогда было возиться с моими бантиками и прическами… Постоянно ходила сопливая, при этом утиралась рукавом – меня некому было лечить, учить хорошим манерам, а также снабжать носовыми платками. Как же все смеялись надо мною! А однажды нашли вшей, и это в коротких волосах. Позорили меня, позорили маму…
Тамара говорила, глядя сухими глазами куда-то в угол. Потом, тряхнув пышной темно-каштановой гривой, продолжила:
- А однажды мама улетела в Турцию, за очередной партией «ценного меха»… Кушать было нечего. Она не оставила денег даже на хлеб. Может быть, денег не было, может – забыла. Я сумела отварить рис, и три дня ела только его – с вареньем. Теперь ненавижу рис!
И Вадим вдруг понял, как на самом деле уязвима, легко ранима Тамара. Он увидел ее внутреннего ребенка… Маленькую бедную девочку, скорчившуюся в самом углу класса, за последней партой… Как плети, хлещут по ней насмешки других детей, снисходительное презрение взрослых…
Такую Тамару он понимал и почти любил. Вадим тогда ласково обнял уже почти жену и прошептал ей на ухо:
- Тамарочка, милая, хорошая… Я всегда буду рядом и никогда не предам тебя. У нас все будет отлично, и дом – полная чаша, вот увидишь…
Тамара дернулась, чтобы отстраниться. Но замерла, и прижалась к плечу Вадима. Она улыбнулась несмело:
- Знаешь, потом все наладилось. Мама раскрутилась, да как… Я подросла, научилась сама себя обихаживать. Многие из тех, кто презирал меня, пытались подружиться, подлизывались – противно вспоминать. Такая вот я – резкая, самостоятельная, границ не знаю…
Да, Вадим остался с Тамарой. Возможно, именно такая женщина и была ему нужна – покладистому, ведомому, во всем сомневающемуся мужчине. Они нашли друг друга.
Но Вадим, наученный горькими ошибками прошлого, постепенно гнул свою линию. Он отстоял свое право материально помогать маленькому сынишке Артему. Шуму и визгу было много. Особенно возмущалась Альбина. Пока Вадим не отвел ее в сторонку и не сказал:
- Мама, разве Вы не достаточно хлебнули горя, когда одна растили Тамару? Вы хотите, чтобы мужем Вашей дочери стал ненадежный человек? Человек, бросивший собственного сына?
Обращение «мама» растопило сердце грозной дамы. А в душе она признала правоту Вадима.
Вторым пунктом молодой мужчина стал «дожимать» Тамару в вопросе ее собственного материнства. Он настаивал, чтобы «нагулянный» сын Тамары, Владик, жил с ними, и чтобы Тамара сама занималась его воспитанием.
- Ребенку нужна мать! Особняк с няньками и садовником ее не заменит! Ай! – проталкивал свою мысль Вадим, уворачиваясь от разнокалиберных метательных снарядов. Это он ловко научился делать.
А Николай… там все было сложнее и страшнее…