Был чудесный докоронавирусный май, я уже неделю как зажигала в Париже с несколькими комплектами друзей (американскими, ливанскими и даже французскими), и тут, наконец, приехали самые любимые и долгожданные - мюнхенские.
Друзья летели в Париж с пересадкой и задержкой рейса, до своей квартиры добрались очень уставшие и зверски голодные. После 10 вечера с едой в Париже довольно плохо, можно найти только стрит фуд или фаст фуд.
В тот вечер мы с другом-парижанином гоняли на мотоцикле по Перефирику и вдоль Сены (без масок, перчаток, и я в его запасном шлеме). Какие дикие и негигиеничные были времена.
Проехали через Латинский квартал. Там все работало и толпился народ. Без масок, не соблюдая дистанции и даже совсем наоборот.
Мы взяли оголодавшим друзьям бублики-бейгелс с разными начинками, он отвез меня к кладбищу Пер-Лашез, где находилась квартира друзей. Было около 11 вечера - в докоронавирусную эпоху понятие "комендантский час" мне было известно из книг про гражданскую войну и латиноамериканских повстанцев.
В тот вечер мы сидели у друзей в садике в зарослях сирени под хорошее вино и задушевную беседу до упора.
Ближе к двум темы наших разговоров перетекли от земного к возвышенному и потом к совсем уже высокому, паузы начали затягиваться, а мы - понемногу засыпать.
Я решила, что пора уже откланиваться, и вызвала Убер.
Друзья оставляли ночевать у них на диване в гостиной, но я - человек, помешанный на комфорте, в отеле меня ждала роскошная кровать, пижама, кремики и аспирин для предотвращения мрачного хэнговера поутру.
Лайфхак - таблетка аспирина перед сном плюс много воды - утром будете живее всех живых. Не благодарите.
Мой Убер был уже за углом, друзья проводили меня до калитки и ушли в дом. Дверь за ними закрылась с мягким щелчком.
Я не сразу осознала всю значимость этого факта.
Я толкнула калитку. Она не поддалась. Я попыталась, подсвечивая себе телефоном, найти ту самую волшебную плоскую кнопочку, нажав на которую, я вышла бы на свободу, в объятия прекрасной парижской ночи, на улицу, благоухающую сиренью и ирисами.
Mais non, как говорят фрацузы. Нифига.
Надо сказать, у меня был бурный день. В Париже мы начинаем пить еще в обед, к вечеру разговариваем с дикцией Леонида Ильича и ведем дискуссии, которые которые могли бы вести, например, Сергей Довлатов с Иосифом Бродским или, чего уж там, Пруст с Кантом. В общем, то еще было у меня состояние.
Остатками серого вещества я понимала, что калитка должна открываться как-то элементарно, не секрет Полишинеля, и для того, чтобы ее отворить, не обязательно иметь высшее техническое образование. Но в то же время интуиция подсказывала, что мне непросто будет найти выход из этого исхода.
Мой убер давно уже приехал. Это был роскошный черный Мерседес S-class с импозантным водителем в тон “Мерседесу”. Я продолжила поиски выхода.
Наконец, я нашла замок. Для того, чтобы калитка отворилась и выпустила меня в ночной Париж, к ждущему меня водителю Убера, в отель, к пижаме и крему с лавандовым маслом, мне нужен был ключ.
Ключа у меня, очевидно, не было.
Я позвонила друзьям по телефону, вотс апу, вайберу и, в отчаянии, по фб-мессенджеру, что является страшным моветоном. Они не отозвались ни по одному каналу связи - видно, заснули там, где сидели или даже стояли. Я и сама пребывала примерно в той же кондиции, но ночевать на ступеньках дома у кладбища Пер-Лашез даме моего возраста и статуса как-то не пристало.
Не оставалось ничего другого, кроме как продолжить поиски выхода из создавшейся ситуации.
Звонить в дверной звонок я не решилась, дабы не перебудить весь дом.
Водитель Убера ждал. Время шло.
Я зависла между двух миров: и не в доме, и не на улице. Выхода из исхода не находилось. Кроме одного - перемахнуть через забор.
Я вспомнила детство, совхозные виноградники, где мы воровали опрысканный медным купоросом горько-кислый зеленый совхозный виноград, игры в Робин Гуда вечерами в закрытом детском саду, и садикового сторожа Гаврюшу, который гонялся за нами, не осознавая, что являет собой самого шерифа Ноттингемского. И как мы удирали от совхозного сторожа и матерящегося Гаврюши по крышам, беседкам и перемахивая через заборы и колючую проволоку на виноградниках.
И, как была, в скинни-джинсах и на шпильках, я полезла через забор.
Надо сказать, былая сноровка и занятия йогой оказали мне добрую службу: я благополучно вскарабкалась на забор (высота не меньше двух метров), перенесла центр своей тяжести и обе ноги на другую сторону, повисла на руках, нащупала ногами бетонный бордюр, встала на него и спрыгнула на тротуар.
За всей этой сценой совершенно спокойно и без эмоций наблюдал водитель Убера.
В тот раз в Париже со мной случилось много всего веселого, но лицо афрофранцузского водителя Убера, который, глядя на меня, вылезающую в парижской ночи из сиреневого сада через забор, невозмутимо подал машину, вышел и шикарным жестом открыл дверь, я не забуду никогда.
Типа, раз это происходит, значит, так надо - ну, видно, у мадам такой способ покидать дом.
- Bonsoir, madame! - сказал он мне приветливо.
Не знаю, часто ли ему приходилось видеть веселых лохматых слегка покачивающихся мадам на шпильках с красными дизайнерскими сумками, прыгающих к его машине с двухметровой высоты. Но в моей бурной биографии такое произошло лишь однажды.
Уже через несколько минут я была в отеле и стояла под душем, через полчаса пребывала в стране грёз, а наутро первым делом, пока не забыла, попросила подругу прислать мне фото того самого забора.
И да, она подтвердила - калитка открывается только ключом, так что я все сделала правильно ))
Неизвестно, когда теперь мы снова сможем путешествовать, веселиться и сумасбродствовать, не думая о масках, дистанции, комендантском часе. и тестах PCR по прилете.
И какое счастье, что у меня были эти безумные дни в Париже, душистый сиреневый майский #вечер, задушевный разговор с друзьями, и даже та калитка с замком и забор.