В начале двенадцатого Наталья Васильевна предложила мне съездить в городской противотуберкулёзный диспансер.
— Не хотели бы сделать флюорографию? — обратилась она ко мне сразу же от порога. — Я посмотрела в документах, в последний раз Вы проходили в феврале прошлого года. Пора обновить.
Предложение было из тех, отказаться от которых ни при каких обстоятельствах совершенно невозможно.
— Мы сейчас формируем группу. Если есть маска, возьмите с собой, если нет, то принесу.
Через несколько минут Наталья Васильевна вернулась, на этот раз одетая уже в тёплый халат с капюшоном, который вполне можно было представить и в качестве лёгкого пальто, — фантастического небесно-голубого цвета.
Я показал маску, выданную вчера Полиной Семёновной, и ожидал дальнейшего.
— Идёмте одеваться, — пригласила Наталья Васильевна, и мы направились на первый пост, где рядом с вещевым складом, располагающимся в угловом помещении, находился полностью и наполовину своеобразно одетый народ в количестве не менее десяти человек. Присматривал за формирующейся группой уже знакомый санитар Здоровяк, оказавшийся, к слову, Валентином.
Одеждой управляла Вера Васильевна, которая с понедельника, помимо своих, выполняла ещё и обязанности сестры-хозяйки. Мне она выдала широкую тёплую куртку из чёрной искусственной кожи, подбитую изнутри каракулем, и такую же кепку, наверное, чтобы не нарушать ансамбль.
— Это не моя одежда, — пожаловался я Вере Васильевне, испытывая неприятное удивление.
— А кто же Вам Вашу даст? — пояснила ситуацию вопросом стоявшая позади и наблюдавшая моё замешательство Наталья Васильевна.
— Вы шутите?
— Нет, конечно. Зачем Вам своя? — продолжала она объяснения. — Вы же не домой собираетесь. Одевайтесь уже скорее!
Я, удачнее не скажешь, нарядился и после стал присматриваться к гардеробу своих товарищей, начиная понимать происходящее.
На каждом были такие же неновые вещи, состоящие в общей больничной собственности и выданные со склада, как и мне, — напрокат. Наверное, собраны они были в результате благотворительности и потому не отличались хотя бы некоторой изысканностью. По этой причине наша компания выглядела невероятно похожей на сборище горнозаводских бомжей.
Чтобы как-нибудь выделится за счёт индивидуальности стиля, мне придумалось надеть кепку козырьком назад.
— Вера Васильевна, дайте, пожалуйста, ботинки! — обратив внимание на свои сланцы, я, наконец, вспомнил, что упустил из виду переобуться.
— Какого размера?
— Сорок второго – сорок третьего.
Вскоре Вера Васильевна принесла зимние полусапожки с застёжкой на молнии, но попытка надеть их закончилась неудачей.
— Ты чего возишься? — по-свойски грубо поторопил меня Валентин Здоровяк.
— Обувь меняю, — уточнил я, получая взамен первых ботинки огромного размера и без шнурков.
— Эти точно подойдут, — радостно сообщила Вера Васильевна.
Сомневаться в её словах не приходилось, но гораздо более важным представлялось не потерять ботинки во время поездки, так как они в силу своего размера могли в любой момент свалиться от всякого неловкого движения.
Вывел группу из отделения суровый санитар Здоровяк, а Наталья Васильевна за моей спиной замыкала процессию. Мы спустились на первый этаж и вышли на задний двор, где нас уже ожидал небольшой, и, как мне показалось, больничный автобус. В нём уже разместились доставленные из женского отделения дамы разного возраста, одетые также элегантно, как и наши кавалеры.
Помимо Валентина, нас сопровождали двое незнакомых санитаров из других отделений, а возглавляла выездной отряд Наталья Васильевна, о чём можно было догадаться по папкам с документами у неё в руках. По-видимому, количество отъезжающих было тщательно посчитано, и все места для сидения в автобусе были заняты.
Дорога до диспансера и размещение в нём заняли не более десяти минут. В прихожей попросили надеть маски, а дежурившая у входа медсестра продезинфицировала нам руки в связи с карантином «по гриппу». Только теперь прибывшую группу допустили к ожиданию в очереди перед кабинетом, обозначенным табличкой как рентгеновский.
На флюорографию приехало около двадцати пациентов, а запускали в кабинет по одному, поэтому на всю процедуру ушло не менее сорока минут.
Обладая запасом времени и до сих пор воспринимая произошедшее утром с тяжестью на душе и «отчётливой неясностью» сознания, я захотел поделиться своими переживаниями со скучающей Натальей Васильевной, в надежде получить сочувствие и сострадание. Нельзя не заметить, что с нею у нас ещё с момента поселения на третий пост стали складываться доверительные и взаимно приятные отношения.
Я коротко, но в ярких красках изобразил картину сложившейся ситуации, пожаловался на обстоятельства и постарался донести свои многочисленные сомнения и не устроившиеся ещё в последовательную позицию мысли.
— А может это для Вашего блага? — спокойно рассудила она.
Мне было что возразить, но я не стал, несмотря на сильное, почти непреодолимое желание сделать это.
Закончили разговор на обратном пути, поднимаясь по лестнице в отделение. Не получив ожидаемого понимания, я тем не менее был благодарен Наталье Васильевне за искреннее участие и оказанное мне внимание.
Дневник пациента. Запись 055
Начало ← Предыдущая ← → Следующая → Все записи