Некоторые громкие переходы волейбольной Суперлиги одновременно вызывают вопрос: зачем игроки основы и лидеры своих команд соглашаются перейти в клуб, где они явно будут запасными?
Ответ в общем-то понятен: деньги и более комфортные условия. Однако, не является ли подобный выбор одновременным отказом от профессионального развития?
По неподтвержденной информации связующий Роман Порошин переходит из Урала в Зенит-Казань. С учетом того, в Казани будет играть Кристенсон это явно переход на скамейку. А ведь многие болельщики видели Порошина в сборной.
Также как многие болельщики видели в сборной Марину Бабешину и возмущались, когда ее в сборную не брали. Но Бабешина, на мой взгляд, сама сделал свой выбор. Сначала по семейным обстоятельствам она отказалась выступать за сборную в 2017 году, когда были проблемы со связками. А затем обосновалась на скамейке в ДМ.
Возможно на скамейку в Кузбассе переходит диагональный Виталий Папазов из Самотлора. Хотя тут ситуация немного другая. Вероятный игрок основы, бразильский диагональный Алан, не имеет опыта выступления за рубежом. Сможет ли он адаптироваться к ЧР пока непонятно и шансов играть у Папазова больше чем у Порошина.
У женщин потенциальные игроки сборной Ярослава Симоненко и Мария Халецкая переходят на скамейку в Динамо. Шансов вытеснить из состава Наталью Гончарову и доигровщиц легионеров откровенно немного. Про перспективы в сборной в этом случае, вероятно, также нужно забыть.
Зачем это клубам?
Наиболее наглядный пример того, какую пользу может принести длинная скамейка и ротация состава показал новосибирский Локомотив.
В чемпионском сезоне 2019-20 клуб постоянно использовал ротацию в доигровке и диагонали. А замены связующего и блокирующих использовались для того чтобы наигрывать молодых игроков – Константина Абаева и Дмитрия Лызика, вставших в основу на следующий сезон.
В сезоне 2020-21 Локо ротацию в регулярке практически не использовал. Зато замены пригодились в Финале шести, когда легионеры проявили себя не лучшим образом. Выходы Родичева и Круглов очень помогли. Павел Круглов в матче за бронзу с Кузбассом заменил Лубурича и реализовал 12/15 (80%) атак.
Другой пример, это помощь Ивана Подребинкина в Зените-СПб и Романоса Шкулявичуса в Динамо после повреждений у основных диагональных.
Для клубов длинная скамейка, при грамотном ее использовании это благо, особенно с учетом дополнительной нагрузки в виде перелетов в ЧР и участия в Еврокубках.
Минусы для игроков и чемпионата
Главный, пожалуй, минус, если на скамейке топовых команд оказываются молодые игроки с потенциалом играть в сборной. Яркий пример, это Федор Воронков, просидевший в запасе два года в Зените и лишившийся шансов выступить на Олимпиаде в Токио.
Тренировки, даже на самом высоком уровне, не заменят постоянной игровой практики, необходимой для прогресса.
Раньше я спокойнее относился к подобному «маринованию» молодежи в Казани. Логика была следующая: Кобзарь и Полетаев в итоге заиграли в Кузбассе, а значит и на скамейке Зенита можно расти.
Однако сейчас позиция поменялась. Удачные примеры подключения молодежи в Факеле, Кузбассе, Локомотиве, ДМ, Белогорье и т. д. показывают, что чем раньше молодежь встает в основу, тем быстрее она прогрессирует.
Второй негативный момент - запасные в топ клубах могут быть сильнее игроков основы в командах из нижней части турнирной таблицы. Что плохо сказывается на среднем уровне команд в ЧР.
Решение здесь вероятно одно – выравнивание финансовых возможностей команд. Мы же наблюдаем скорее обратную тенденцию - попытку за счет финансовой накачки создать топ клуб в Питере.
Ну что же, будем наблюдать, как распорядится волейбольная жизнь и как повлияет на карьеру игроков их выбор. Выше мы привели примеры переходов на скамейку в топ клубы.
Но есть и обратные случаи: Дмитрий Ковалев и Игорь Филиппов (из Питера переходят в Белогорье), Анна Котикова (из Казани в Краснодар) и Софья Кузнецова (из ДМ в Уралочку) и т. д.
