Поздравляю всех соотечественников с нашим великим праздником!
Позвольте мне преподнести вам в подарок короткий отрывок из моей повести "На острие".
Дороги
Когда Анджей увидел на улице Жоржа в советской форме, его первым желанием было — пристрелить предателя! Но пистолет раньше оказался в руке у Жоры и он, поцокав языком, добавил: «Иди, куда шёл...» И Анджей пошёл — впереди у него была война с коммунистами в родной Польше и неизбежная гибель его дела и его самого — честь офицера не позволила сдаться. А Егору предстояло пройти и Польшу и Германию, пустить кровь «вервольфам» и литовским «лесным братьям» - его война закончилась нескоро.
***
Не зря Егор ещё до войны заработал значок парашютиста. Понадобился и этот навык, когда потребовалось ликвидировать разведшколу Абвера на территории Польши. Сведения о ней были получены от сдавшихся её выпускников. А проводить операцию планировалось с участием отряда Армии Людовой. Приземление на ночной лес не было приятным, но Жора справился с вынужденной акробатикой на дереве и стянул с него парашют, чтобы его убрать с глаз долой. Явка ему была назначена у сторожа в помещичьем саду. Там его уже ждал связник отряда. И на следующую ночь Егор встретился с его командиром. Его ровесник Ян был в том же звании — поручник соответствовал старшему лейтенанту. Он знал задание в общих чертах. Егор познакомил его с подробным планом. Разведшкола была небольшой и располагалась в помещичьей усадьбе посреди старого парка. Панский дворец был прямоугольным в плане и штурмовать его следовало с торца — меньше окон — меньше амбразур для стрельбы. Первая штурмовая группа проберётся к левому от парадного входа торцу здания, а с началом её прорыва, двигавшаяся параллельно вторая, под прикрытием огня группы прикрытия, вдоль фасадной стены отправится к парадному входу. Проникнув внутрь, обе группы развернутся в соответствии с планом здания и полученным заданиям. Главное — это захватить картотеку, архив и другие документы, попутно уничтожая сотрудников и курсантов. Обговорили расположение двух групп прикрытия с пулемётами — по диагонали — чтобы контролировать все наружные стены. Группа прикрытия со стороны штурмовых групп брала на себя атакуемый торец и фасад, оппозитная — две другие стены. Ночью сняли часовых у ограды парка, проникли на его территорию, прикололи дополнительно пару патрулей подкараулив их за деревьями и к четырём утра были уже на исходных позициях. Обе штурмовые группы приблизились к торцовой стене и сходу запустили гранаты в окна первого этажа. После взрывов, помогая друг другу — подсаживая и подхватывая, бойцы первой группы, руководимой Егором, проникли внутрь и тут же ринулись вглубь здания, сея смерть и разрушение гранатами и автоматными очередями. А вторая группа, под командой Яна, двинулась вдоль стены к парадному входу, под прикрытием пулемётного огня по окнам фасада. Чтобы стрелять из них по наступающим с правой руки абверовцам пришлось бы сильно высовываться, но группа прикрытия такой возможности им не оставила. Из парадной выскочила охрана. Часть её положили автоматным огнём и на плечах оставшихся ворвались в здание. Каждая пара бойцов знала свой маршрут. Граната в дверь помещения, после взрыва — внутрь в нижнем уровне и в стороны, поливая огнём все углы. Главное было — не дать уничтожить документы. Уйти не удалось никому. Пару сотрудников взяли живыми и несколько мешков секретных бумаг нагребли. Глядя на это богатство, Егор от души пожал руку Яну и принял его приглашение отметить победу как следует у него на базе. А теперь надо было быстро смываться, попутно сбивая со следа германских ищеек. *** Разгромленный рейх капитулировал, отгремели победные салюты, но не все гитлеровцы с этим смирились. Вервольф пытался мстить оккупационным войскам и Егор занимался профилактикой, выявляя их лёжки с запасами оружия. Они предпочитали снайперские винтовки и мины. Могли навестить и немцев идущих на сотрудничество с комендатурой. Действовать приходилось, в основном, в городских условиях, среди чужого, иноязычного населения. Разговорник и словарь поселились в его полевой сумке — скромных школьных знаний немецкого было явно недостаточно. Но постоянная практика давала результат. Приятнее всего было практиковаться с молодыми вдовушками, но много времени отнимала охота за малахольными сиротами-переростками и их матёрыми эсэсовскими наставниками. Комендатуры обеспечивали комендантский час и патрулирование. СМЕРШ занимался зачистками. Действовали разбившись на оперативные тройки — так было удобнее. Проверяли любые развалины, чердаки и подвалы, промзоны и парки. И везде можно было нарваться на мину или засаду. На сей раз обследовали заброшенную фабрику, сильно покоцаную бомбёжкой. Шли осторожно, остерегаясь растяжек и снайперского выстрела - всего можно было ожидать в таком месте. У двери в большой корпус остановились. Егор крикнул по-немецки предложение всем выйти и в первую очередь женщинам и детям — хотя откуда им здесь взяться? Но формальность требовала. Захлестнул удавку на дверной ручке и, встав сбоку от проёма, дёрнул. Открыто и не заминировано. Бросил в помещение лимонку. Сразу после её взрыва, старшина скользнул на получетвереньках внутрь и влево. Егор повторил его маневр, но вправо. Младший сержант остался контролировать ситуацию снаружи. Внутри был длинный коридор, хорошо освещённый через большие окна. Ничего подозрительного, что бы заслуживало немедленной очереди. Егор крикнул сержанту: «Входи!» Оставив его у входа, двинулись вдоль стен — Егор у внутренней, старшина у наружной, подныривая под окна, чтобы не светиться снаружи. Дойдя до двери, Жора лягнул её сбоку каблуком и тут же подбросил внутрь гранату. После взрыва ввинтился следом в нижнем уровне. Не зря извёл боеприпас — свежий трупак с MP-40. Заглянувший старшина приказал сержанту: «Ракету!» и тот выскочил во двор, вытаскивая ракетницу. Занятое небольшое помещение представляло собой род шлюзовой камеры с постом — в противоположной стене была солидная дверь и её успели запереть. Но, когда Егор покинул комнату, старшина умело метнул в стальную дверь противотанковую гранату. В пыли и дыму после её взрыва не видно было ни хрена, поэтому очередь пошла веером. Пока Жора перезаряжался, отработал старшина. Когда дым рассеялся, предстало поле битвы — шестеро жмуров с автоматами и на дальних нарах один трясущийся «гитлерюгенд». «Ком, кляйне швайн!» - сказал ему Егор.
Увы, не всю нацистскую заразу удалось извести в 1945 году и её метастазы прорастают и теперь. Героический Донбасс и пришедшие ему на помощь из разных стран добровольцы-антифашисты приостановили наступление нацистского реванша и укронацисты просят теперь подмоги у благосклонного к их русофобской идеологии НАТО.
Ополченец
Когда твой дом
Укропский миномёт
В разрывов вилку
Буднично берёт,
Простой мужик
Бросает свой забой -
За род свой русский
Он уходит в бой.
Для них он ватник,
Ворог, колорад.
Донецка землю
Превратили в Ад.
Оставить фашистам
Семью и друзей -
Не мыслимо это
Для русских парней!
Беснуется банда
Нацистских уродов -
Готов для них суд
Всех нормальных народов.
Идут добровольцы,
Как деды их шли,
Что знамя Победы
В Берлин принесли!
Источник: https://poembook.ru/poem/698066-opolchenets
