Здесь мертвецы стеною за живых!
Унылые и доблестные черти,
Мы баррикады строили из них,
Обороняясь смертью против смерти.
За ними укрываясь от огня,
Я думал о конце без лишней грусти:
Мол, сделают ребята из меня
Вполне надежный для упора бруствер.
Куда как хорошо с меня стрелять.
Не вздрогну под нацеленным оружьем...
Все, кажется, сослужено... Но глядь,
Мы после смерти тоже службу служим!
1940 г. Финский фронт
«Родился на Волге, в Хвалынске, учился в Москве, воспитывался на Колыме». Так говорил о себе литератор, фронтовик, редактор «Нового мира» Сергей Наровчатов.
Сергей Наровчатов из легендарного, первого - 1937 года - выпуска первой магаданской средней школы - школы Берзина и Крупской. Почти каждый из того выпуска стал личностью с большой буквы. Один из них Наровчатов - поэт, писатель, литературовед. Он возглавлял писательскую организацию Москвы, был членом Верховного Совета РСФСР, главным редактором журнала «Новый мир». Прошел две войны, был удостоен за боевые и трудовые подвиги ордена Отечественной войны второй степени, ордена Красной Звезды, звания Героя Социалистического Труда с присвоением ордена Ленина, шести медалей.
На рубеже
Мы глохли от звона недельных бессонниц,
Осколков и пуль, испохабивших падь,
Где люди луну принимали за солнце,
Не веря, что солнцу положено спать.
Враг наседал. И опять дорожали
Бинты, как патроны. Издалека
Трубка ругалась. И снова держались
Насмерть четыре активных штыка.
Потом приходила подмога. К рассвету
Сон, как приказ, пробегал по рядам.
А где-то уже набирались газеты.
И страна узнавала про всё. А уж там
О нас начинались сказанья и были,
Хоть висла в землянках смердящая вонь,
Когда с санитарами песни мы выли
И водкой глушили антонов огонь.
1940
Я проходил, скрипя зубами, мимо
Сожжённых сел, казнённых городов,
По горестной, по русской, по родимой,
Завещанной от дедов и отцов.
Запоминал над деревнями пламя,
И ветер, разносивший жаркий прах,
И девушек, библейскими гвоздями
Распятых на райкомовских дверях.
И вороньё кружилось без боязни,
И коршун рвал добычу на глазах,
И метил все бесчинства и все казни
Паучий извивающийся знак.
В своей печали древним песням равный,
Я сёла, словно летопись, листал
И в каждой бабе видел Ярославну,
Во всех ручьях Непрядву узнавал.
Крови своей, своим святыням верный,
Слова старинные я повторял, скорбя:
- Россия, мати! Свете мой безмерный,
Которой местью мстить мне за тебя?
1941 год