Он стоял и просил. Он хотел одного:
-Разреши, отпусти, я сумею.
А она лишь с любовью смотря на него,
на такого родного, всегда своего,
сдвинув брови, спросила:
-Уверен?
⠀
Он в запале мальчишеском стал объяснять
про атаки, штык-нож и гранаты,
как гордиться им будут сестренка и мать,
как он будет весь мир от фашизма спасать,
как он станет советским солдатом.
⠀
Сколько в жизни ее вот таких же ребят,
за эпохой эпоху сменяют.
Все они о войне так геройски твердят.
Нет сомнения в том, что они защитят
свой народ, на полях погибая.
⠀
Она снова отпустит, она снова поймет,
всей душою ребенка жалея.
Спросит только:
— Ножом человека в живот не легко. Ты сумеешь?
— Сумею!
— А в грязи по колено? По пояс в снегу?
Ради наших потомков ты сможешь?
— Смогу!
— А в мороз тридцать градусов? В дождь и пургу?
Оборону держать точно сможешь?
— Смогу!
— Когда друг у тебя на руках без ноги
или держит кишки, холодея.
Разве сможешь продолжить в атаку идти, оставляя его?
— Я сумею!
⠀
Мать конечно же знает, что в этих «смогу»
много фальши еще и бравады.
Если близко судьба к сыну пустит каргу,
то важнее других станет «надо».
⠀
И конечно отпустит, конечно поймет
и его и таких же других.
Свое сердце она на куски разорвёт,
и частичка его с сыновьями уйдет
ради жизни и внуков своих.
⠀
А их внуки, которых они,
Убивая себя, защищали,
Вспоминают о них в эти громкие дни —
Лишь восьмого-девятого мая.
⠀
Черно-рыжие ленты к машинам своим
прицепляют и в косы вплетают.
А солдаты за ленточки эти, увы,
кровь свою на полях проливали.
⠀
Дед стоит. Остановка. Автобуса ждет.
Внуки мчат поскорее к обеду.
А дедуля лишь вскользь на машинах прочтет,
мол, спасибо ему за Победу.
⠀
2012