В своей основе большинство викторианских историй о привидениях являются косвенными комментариями к беспорядочному переходу от аграрного премодернизма к индустриальному капитализму. Конечно, в них заключалось гораздо больше, но истории о привидениях приобрели особую популярность во время промышленной революции, когда британцы (которые все больше становились представителями среднего класса, городского населения и интеллектуалов) пытались примирить эти радикальные изменения с тем, что многие, многие века они были суеверными крестьянами.
Фольклор был связующим звеном английского общества до 18 века, когда одни и те же семьи веками жили в одних и тех же дождливых деревнях, используя одни и те же технологии и слыша одни и те же истории о привидениях на протяжении многих поколений. С развитием капитализма и индустриализма появились новые технологии, лучшая медицина, более долгая жизнь и большая мобильность, и это заставило многих людей задуматься о том, развивается ли человечество, выходя за рамки морали прошлых веков?
В рассказах о привидениях Чарльза Диккенса, Роды Бротон, миссис. Олифант, Элизабет Гаскелл, Дж. С. Ле Фану, Шарлотты Ридделл, Амелии Б. Эдвардс и Уилки Коллинз, английских читателей побуждали задаться вопросом, насколько далеко мы действительно эволюционировали. В этих рассказах, как правило, говорится, что паровые двигатели, дарвиновская биология и массовые издания, возможно, немного украсили человечество, но мы все еще подвержены тем же преступлениям, соблазнам и ужасам, что и наши аграрные предки. Столкновение между не таким уж далеким прошлым и паровым будущим привело к огромной моде на призраков, обеспечив современным британцам удобное и легко ориентируемое пространство для размышлений о стремительно развивающемся времени, в котором они живут. Существует ли еще справедливость? Имеет ли еще значение мораль? Переросли ли мы социальную ответственность? Истории о привидениях отвечали на эти вопросы и успокаивали ноющие боли роста викторианского общества, поскольку в следующие сто лет человечество перешло от свечей, ланцетов и колясок к электричеству, пенициллину и автомобилям.
"Кентервильское привидение" - одна из самых необычных работ в этом жанре, поскольку в ней эти же проблемы рассматриваются скорее с юмором, чем с ужасом. Конечно, это не первый пример такого рода (во многом эта история написана в традициях Чарльза Диккенса, чьи комические рассказы о привидениях "Адвокат и привидение", "Дядя Багмана" и "Явление барона Кёльдветхаута" также использовали сверхъестественное как комический атрибут меняющегося времени), но это, без сомнения, самый известный комический рассказ о привидениях в британской литературе. Уайльд идет еще дальше и вводит еще одно пугающее явление викторианской эпохи, угрожающее национальным традициям Англии, - надвигающегося, фарсового врага многих чопорных английских персонажей в его пьесах и рассказах: американских нуворишей.
II.
На рубеже 20–го века американский посол в Лондоне Хирим Б. Отис арендует деревенское поместье Кентервиль-Чейз и переселяет свою шумную, буйную семью в мрачный замок и все это, несмотря на серьезные предупреждения местных жителей о том, что в нем веками водились привидения. Однако это вряд ли является сдерживающим фактором: Отис рассматривает призрака как причудливую особенность английской сельской жизни, а не как преграду, и соглашается купить призрака вместе с мебелью. Семья – его жена, его взрослый сын Вашингтон, его дочь-подросток Вирджиния и его младшие сыновья – близнецы – не ожидают увидеть призрака, но они быстро узнают сэра Саймона де Кентервиля - духа сквайра 16-го века, который стремится напугать их. Это начинается с ужасного пятна крови на ковре, но современные американцы не придают этому значения: Миссис Отис совсем не озабочена этим, и когда слуги сообщают страшную информацию о том, что пятно крови сверхъестественное и не может быть смыто, молодой Вашингтон уверенно рекомендует им использовать средство для удаления пятен "Чемпион Пинкертона" и моющее средство "Парагон".
Вскоре после этого сэр Саймон появляется перед мистером Отисом посреди ночи, причитая и лязгая своими ржавыми цепями. Отис неуклюже поднимается с кровати, не впечатленный, и предлагает призраку попробовать смазку Tammany Rising Sun Lubricator, чтобы смазать его кандалы. Все это беспокоит призрака, который разочарован и обеспокоен тем, что теряет свою хватку, и он вспоминает о том, как он пугал прошлых жителей на протяжении веков. В течение следующих недель он пробует разные трюки – заставляет свое кровавое пятно отвратительно менять цвета и появляется в различных театральных, призрачных формах (включая Безголового графа, Кровопийцу из Бексли-Мура, Скелет Самоубийцы и Задушенного младенца), – но семья в лучшем случае слегка развлекается, а в худшем скучает, оставляя сэра Саймона подавленным и беспомощным.
Миссис Отис пытается справиться с депрессией сэра Саймона, подсыпая ему тоники от несварения желудка и размышляя о вступлении в Общество психических исследований (шаг, который Уайльд отмечает как знак того, что, хотя она была нью-йоркской наследницей, “во многих отношениях она была вполне англичанкой”), но призрак продолжает погружаться все глубже в страдания и бесцельность. Что еще хуже, над ним регулярно подшучивали отвратительные близнецы Отис, которые использовали растяжки, ведра с водой, горки с маслом и гороховые ружья, чтобы унизить самодовольного призрака. Возможно, самое неловкое, что близнецы пугают его собственным призраком - сделанным из простыни, фонаря и мясницкого ножа.
В этот момент настроение истории меняется: Сэр Саймон оставляет свои попытки реализовать себя и впадает в черную депрессию. Неожиданно он начинает находить сочувствие у единственного Отиса, который не пытался решить свои проблемы с помощью прагматизма, коммерции или унижения - 15-летней Вирджинии. Тихая и наблюдательная, Вирджиния не похожа на остальных членов своей семьи - она и сэр Саймон нежно сближаются из-за их общего одиночества, а он рассказывает о позорной смерти своей жены, леди Элеоноры, чья смерть оставила его дух в их общем доме.
Сэр Саймон убил свою красавицу жену в приступе ревности, из-за необоснованных слухов, и ее мстительные братья замуровали его в потайной комнате, где он умер от жажды и голода. Веками он томился от стыда и отвращения к себе, и теперь все, чего он жаждет, — спать в Саду Смерти, но Ангел Смерти запретил это, и его душа оказалась в ловушке в Кентервильском погоне.
Вирджиния терпеливо слушает сэра Саймона, разделяя его страдания, а он умоляет ее помочь ему - плакать за него, поскольку он не может плакать, молиться за него, поскольку у него не осталось веры, и отправиться с ним в подземный мир, чтобы молить об освобождении его души. Он надеется, что, поскольку она еще так молода, она исполнит пророчество о том, что его проклятие может быть снято только через любовь невинного ребенка - возрождение, которое заставит вековое засохшее миндальное дерево поместья снова зацвести. Вирджиния делает это - плачет и молится за него, а затем проходит сквозь стену в сверхъестественное царство - Сад смерти - где сопровождает его в загробный мир, страстно обращается к Ангелу смерти с просьбой освободить его душу и прощается с ним.
Вирджиния не появляется на обеде, и семья начинает беспокоиться, но после отчаянных поисков они находят ее стоящей на верхней ступеньке лестницы в темноте. Она вернулась в мир смертных, неся фамильные драгоценности Кентервилей - прощальный знак от сэра Саймона - и сообщает, что сэр Саймон ушел навсегда. Она ведет семью в потайную комнату в коридоре в самом сердце поместья. Там они находят жалкие останки сэра Саймона, прикованные цепью к стене и лежащие на том месте, где он умер от голода. Вирджиния становится на колени на этом месте и молится, чтобы его душа обрела покой, и в этот момент на улице чудесным образом расцветает загубленное миндальное дерево.
Четыре дня спустя они устроили ему пышные, достойные христианские похороны. Они приглашают предков сэра Саймона и предлагают вернуть фамильные драгоценности, но те настаивают, чтобы Вирджиния сохранила их в знак благодарности семьи.
Вирджиния духовно преображается в результате этого опыта и возвращается из Сада смерти с безмятежной зрелостью, которая, кажется, готова искупить мелкую грубость ее американской семьи и неуместную отстраненность принятой ею британской культуры. Она никогда не делится со своей семьей тем, что пережила в Саду смерти, и это остается ее тайной до конца жизни. Через несколько лет она выходит замуж за английского герцога, которому рассказывает историю своего трансцендентального опыта с сэром Саймоном: призрака, который научил ее "что такое жизнь, и что означает смерть, и почему любовь сильнее и того, и другого".
III.
К 1880-м годам Соединенные Штаты неожиданно смогли пережить войну за независимость, конституционный кризис, войну 1812 года, несколько экономических депрессий, убийство двух президентов, несколько полных преобразований основных политических партий, национальный грех рабства и великую гражданскую войну. До этого момента Британия была бесспорной сверхдержавой западного мира, и, хотя это превосходство оставалось неоспоримым до Первой мировой войны, каждый мог видеть, как звезда Америки постепенно поднимается. Трансатлантические отношения между двумя странами стали более сбалансированными: до гражданской войны американцы были безнадежно отсталыми и, хотя очаровательно провинциальными, все еще отчаянно нуждались в принятии своих английских кузенов. Но при администрации Гровера Кливленда Соединенные Штаты стали значимой экономической державой на мировой арене, и самоуверенные янки наводнили британское общество, шокировав британскую элиту своим непримиримым оптимизмом и очаровав средний класс своим солнечным эгалитаризмом.
В "Кентервильском привидении" встреча Отисов (кстати, это фамилия уважаемой семьи из Новой Англии) и сэра Саймона — это нечто большее, чем трансатлантический культурный шок, во многом это глубоко духовное примирение между самыми глубокими различиями обеих стран. Американцы были вульгарными, мелочными, поверхностными, материалистичными и чрезмерно оптимистичными. Британцы, с другой стороны, были определенно классовыми, серьезными, мелодраматичными, одержимыми прошлым и чрезмерно пессимистичными. Уайльд, который обожал американцев, заставляет обе стороны обращаться к недостаткам друг друга: Американцы учатся ценить историю, гравитацию и метафизику, а британцы - быть активными, конфронтационными и отпускать прошлое.
Вирджиния - типичная для Уайльда непорочная американская красавица - служит связующим звеном между двумя сторонами. Ей не хватает рабской веры ее родителей (и братьев) в капитализм (проявляющейся в их уморительной вере в способность товаров массового потребления решить все метафизические проблемы), но у нее есть юношеская невинность, необходимая для снятия проклятия (редкая находка в болезненной, сардонической Британии).
Эта история абсолютно истерична, но, что примечательно, заканчивается на мрачной, духовной ноте, когда американцы теряют свою неуклюжую глупость, а британцы учатся преодолевать прошлое, повернувшись к историческим ошибкам лицом к лицу. Свадьба Вирджинии с герцогом - кульминация этого трансатлантического воссоединения, обещающая помочь двум странам излечиться от пороков и преодолеть неуверенность в себе. Сэр Саймон обретает мир благодаря вере Вирджинии в благодать (в то время как многие другие женщины были сведены с ума, доведены до припадков и до самоубийства из-за встречи с ним) и ее вере в прощение (что является довольно редкой чертой британских женщин Уайльда - например, сознательная Гвендолин и Сесили в "Быть Эрнестом").
Как и Сибилл Вейн из "Дориана Грея", Вирджинию не интересуют публичные зрелища или фальшивые эмоции: обе женщины выделяются из зверинца персонажей Уайльда тем, что они открыты сердцем, принятием и искренностью. Но в отличие от Сибил, которую отвергает Дориан, Вирджиния способна снять проклятие греха, бесстрашно встретив его лицом к лицу и оказав сэру Саймону непоколебимую моральную поддержку. Руководствуясь ее добротой и принятием, он может перейти в загробный мир, и история заканчивается обнадеживающей перспективой для трансатлантических отношений Британии и Америки.
Благодарю вас за то, что прочитали статью до конца. Ставьте лайк, подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить что-нибудь интересное.
Другие статьи на канале:
Водяной - демон или друг людей? Откуда взялись эти существа?