Григорий (Постников), митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский
В Неделю вторую по Пасхе, апостола Фомы
Фома же, один из двенадцати, называемый Близнец, не был тут с ними, когда приходил Иисус. Другие ученики сказали ему: мы видели Господа. Но он сказал им: если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю. После восьми дней опять были в доме ученики Его, и Фома с ними. Пришел Иисус, когда двери были заперты, стал посреди них и сказал: мир вам! Потом говорит Фоме: подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим. (Ин. 20. 24–27)
Эти слова, сказанные Господом апостолу Фоме, всякий из нас должен вырезать на своем сердце так глубоко, чтобы они никогда не стерлись, и так четко, чтобы всегда бросались нам в глаза сами собою. Почему? Потому что заключающееся в них наставление крайне важно. Вера была в большой опасности потери во все времена. Святой апостол Павел в свое время весьма сильно убеждал верующих беречь веру. Бодрствуйте, — писал он к коринфянам, — стойте в вере, будьте мужественны, тверды (1 Кор. 16, 13). Следовательно, в его время очень удобно было потерять веру. В той же опасности вера была целых два века после святых апостолов, то есть во время гонений на веру. Тогда все ухищрения ада были употреблены на истребление в людях веры. В последующее время, по-видимому, легче было беречь веру; но история говорит не то. Сперва страсти и разные мудрования о вере, потом возникшее магометанство, а далее опять разные страсти и мудрования о вере Христовой поколебали, ослабили или и совершенно истребили веру в бесчисленном множестве народа.
Удобнее ли беречь веру в наше время? Нет! Будем прямодушны. Неприлично обманывать себя в таком важном деле. И в наше время теряют веру весьма многие. Иные теряют веру по слабости и гордости своего разума, иные — от своих страстей и иные — от соблазнов мира.
Хочу остановиться на этих трех причинах, колеблющих, ослабляющих или и совершенно истребляющих во многих людях веру, и рассмотреть эти причины.
Человеческий разум весьма слаб и в то же время весьма дерзок. Он весьма ограничен в своей проницательности и в своих исследованиях крайне предприимчив. Он часто не может понять даже того, что видит и чувствует, не знает сам себя — и так мечтателен, горд, самонадеян, что хочет узнать всё не только на земле, но и на небесах. Во всей природе нет ничего сокровенного, чего он не домогался бы высмотреть, ни великого, чего не хотел бы измерить. Он очень часто задает себе вопросы: «В самом ли деле есть Бог или нет? И если есть, то управляет ли Он миром? Управляет ли людьми и как управляет ими? Для чего Он допустил и допускает в мире зло: разные болезни, землетрясения, бури, наводнения, засухи и т. п.? Для чего не истребляет зла? Для чего Он часто попускает так жестоко мучиться людям благочестивым? И для чего еще чаще дает такое раздолье на свете людям развратным? Нужно ли принадлежать к Православной Церкви или можно спастись и вне нее? Почему нельзя спастись и неверному? Есть ли особенное присутствие Божие в этом храме? Действует ли Бог Своею благодатью на ум и сердце человека и как действует? Как соблазняют злые духи людей? Соблазняют ли в самом деле? И есть ли они? Свободны мы или нет?»
Таковы вопросы гордого разума! Что от того происходит? Люди, у которых разум потеет над разрешением таковых или подобных таковым вопросов, опираясь только на себя самого, сначала обыкновенно порождают только разные мнения. Ибо как умственные их способности неодинаковы, образование их умственных способностей и обогащение их разными сведениями тоже неодинаково, а страсти, ими управляющие, различны, то их мнения о всяком предмете их рассуждения почти обыкновенно бывают различны: что одни утверждают, то другие отвергают, и что одни отвергают, то другие утверждают. Они согласны только в том, что должно видеть и исследовать всё самим и что в самом слове Божием, в учении Святой Церкви и Святых Соборов должно принимать за истину только то, что согласно с мнениями их разума. Разность мнений у некоторых людей сего рода бывает тем необходимее, что они еще в молодые лета — еще тогда, как их разум только начинает чувствовать в себе некоторую силу, но еще не получил первых достаточных сведений, — тотчас выходят из-под руководства своих учителей и начинают умствовать сами. Правда, сначала они несколько остерегаются и кажутся несмелыми, но своевольство скоро берет верх, и тогда они подвергают сомнению совершенно всё, хотят всё проверить сами, проверяют — и что наконец оказывается? Они теряют веру! Ничего иного и быть не может. Ибо у гордости и своевольства нет покорности — а где нет покорности, там нет и веры. Итак, слабый и вместе своевольный, гордый разум подлинно весьма опасен для веры.
Другую опасность для веры, опасность непрестанную, составляют наши страсти. Эта опасность рождается вместе с нами и прекращается не прежде как с нашей смертью. Нет ни одного человека без страсти — а у страсти никогда нет мира с верою. Страсти всегда противоположны вере, а вера — страстям, и когда в нас сильнее бывает вера, тогда страсти смиряются и мало-помалу исчезают, но когда преобладают страсти, тогда слабеет и мало-помалу исчезает вера. Страсти всегда внушают нам нечто противное вере. И сколько все внушения веры для нас спасительны, именно столько же внушения страстей пагубны. Например:
Вера говорит: «Цель нашей жизни есть Божия слава (Мф. 5, 16; 1 Кор. 10, 31) и наше блаженство в Боге (Мф. 6, 33; Лк. 12, 31); средства к достижению нашей цели — вера (Ин. 3, 15-16) и добрые дела (Иак. 2, 14); наше отечество — небо (Флп. 3, 20)». А страсти говорят: «Наше отечество — земля, наша цель — мы сами, наше блаженство — удовольствия и радости земные, а средства к ним — какие возможны».
Вера говорит: «Помышляй о горнем, не о земном (Кол. 3, 2), непрестанно старайся исполнять волю Божию (Мф. 6, 10; Лк. 11, 2), ищи небесных сокровищ, не земных (Мф. 6, 20; Лк. 12, 33)! На земле будь доволен тем, что дал Господь (1 Тим. 6, 6). Будь смирен (Рим. 12, 16) и мирен (Рим. 12,18)!» А страсти говорят: «Наслаждайся настоящей жизнью! Пользуйся всеми ее благами! Живи, как хочется! Ищи денег, чести, имущества, власти! Толкай с дороги всех, препятствующих тебе, особливо если можешь сладить с ними без большого шума и зазора!»
Вера говорит: «Когда умирает тело, душа остается живой (Еккл. 12, 7): нечестивые могут веселиться и господствовать только на земле, по смерти жилище их — ад». А страсти говорят: «С душою при смерти бывает то же, что и с телом, — веселись, пока жив! Ада боятся люди глупые!»
Когда страсти подавляются волей, тогда и разум начинает говорить разумно; истина становится очевидною, и Евангелие получает силу. Тогда уже нет противников Евангелия, нет преобразователей Церкви. Тогда не употребляют своей свободы на зло, не сопротивляются благодати. Тогда нет ропота на Божие провидение, нет дерзких и нелепых мудрований. Тогда не опровергают описанных в Евангелии чудес и небылицы не выдают за истину. Тогда прекращаются все ухищрения, кощунства, клеветы на Святую Церковь и перестают все споры. Тогда уже не признают весьма многих малограмотных людей за просвещенных и эти малограмотные люди не забывают своего невежества в делах веры. Но как скоро берут верх над человеком страсти, то человек тот становится весь не свой: тогда он весь страсть, какая им обладает. Так, когда люди допотопного мира предались похоти плоти, то Господь Бог не нашел для них иного имени, как «плоть»: Не имать Дух Мой пребывати в человецех сих, — сказал Он о них,— зане суть плоть (Быт. 6,3). То есть: «Эти люди как бы совершенно не имеют души и состоят только из плоти. Они сущая грубая плоть и делают только то, чего требует плоть». Если есть в нас вера, то мы боимся Бога, а боясь Бога, обуздываем свои страсти, стараемся жить согласно с Божией волей. Но если нет в нас веры, то наши страсти — наши боги: мы отнюдь не желаем обуздывать свои страсти и лучше хотим умереть с нашими страстями, нежели истребить их.
Бойтесь всего от слабости и гордости своего разума, бойтесь всего от своих страстей — но бойтесь и соблазнов мира! Мир — народ, не живущий по заповедям Божиим и не любящий Божиих заповедей,— может быть весьма опасен для нашей веры.
Этот мир, по свидетельству снятого Апостола, весь во зле лежит (1 Ин. 5, 19),— посему он во все времена был величайшей заразой. Есть в этом мире люди совершенно развратные, которые явно удовлетворяют своим страстям, нимало не обращая внимания ни на христианские правила, ни на других, видящих предосудительное их поведение. Есть отвергающие всё святое. Есть не признающие ни будущего Суда, ни вечного Судии. Есть публично распространяющие нечестие и старающиеся доставить себе славу гнусными пороками: своими хитростями и обманами, своим неверием, своим кощунством над святыней и т. п. Кто из нас, живя среди таких людей, не должен бояться опасности? Как легко, живя в этом мире, мыслить по-мирскому, говорить по-мирскому и жить по правилам мирским! Как легко увлечься благосклонным, вежливым и ласковым обращением людей сильных или довольно значительных в обществе, но преданных разным порокам! Как легко потерять правоту сердца от их обещаний или угроз, похвалы или осрамления, дружбы или вражды, доброхотства или зложелательства!
Велика опасность от мира! И эта опасность может быть не только от посторонних — мирских людей, но и от близких к нам: от родственников, знакомых, покровителей. Эта опасность есть и в городах, и в селах и деревнях. Везде видны пороки, везде расставлены сети. На города ли посмотришь, на села ли и деревни — как везде много грехов! Как много лжи, обманов, злобы, нечистоты, лицемерия и бездельничества!
Дух мира совершенно противен духу веры. Учит ли вера, как учит и поступает мир: обещай начальству всё, чего требует, а исполнять можешь только так, чтобы оно видело ревность и не заметило упущений?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: временами ходи к богослужениям для того, чтоб другие не подумали, что ты презираешь веру, а во время богослужения можешь не молиться и думать о чем хочешь?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: тверди всем, что любишь ближнего, и временами показывай себя сострадательным, ласковым и доброхотным ко всем — а между тем в душе можешь всякого ненавидеть, гнать, злословить, обирать, оклеветывать и подготовлять к неминуемой погибели?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: старайся приобретать себе общую любовь, а средства можешь употреблять какие представятся?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: когда бываешь в благородном обществе, то ни с кем не говори о вере, не говори о нужде покаяния, иначе будут чуждаться и презирать тебя?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: прислушивайся в свете к общему тону, каков бы он ни был, и не борозди: иначе все возненавидят тебя, и ты пропал?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: ты занимаешь место, на котором можешь достать хороший кусок хлеба,— пользуйся, иначе ты глупец?
Учит ли вера, как учит и поступает мир: у Бога дней много, и Страшный Суд еще далеко — успеешь покаяться?
Братья! Будьте осторожны против всего опасного для вашей веры; не вдавайтесь в искушения; берегите свою веру: без веры невозможно угодить Богу (Евр. 11, )!
Аминь.