Эта история о войне и о людях. О людях, у которых ещё осталось что-то человеческое и о нелюдях, которые не достойны называться человеком.
Её мне рассказала моя покойная бабушка. Мы с ней были очень близки. Она меня любила за мой неуёмный характер и огромную неугомонную энергию. Я росла шустрым ребёнком и очень любопытным.
Мама моя была инвалидом. Мы с сестрой её очень любили и жалели. Растили нас бабушка с дедушкой. Они делали всё, чтобы мы с сестрой ни в чём не нуждались.
Я с детства была любознательна. Меня магнитом тянуло ко всему новому и непонятному. В то время, конец 70-х начало 80-х годов, патриотизм детей и школьников был на очень высоком уровне. Великой отечественной войне в школьных учебниках уделяли массу времени. Мы знали все подробности. О том, как началась эта кровопролитная война, как немцы хотели взять Москву и Сталинград и ничего не получили. Как помогал тыл нашей армии. Как советские войска взяли Берлин и спасли Дрезденскую галерею.
И всё это благодаря героизму наших советских солдат и умному, грамотному руководству наших военных генералов…
Мы гордились нашей страной, нашей армией и нашим народом. Наше поколение любило наш СССР, любит и сейчас матушку Русь.
Будучи любознательной, я часто приставала к дедушке с бабушкой с вопросами. Мне хотелось услышать истории о войне.
Но дедушка всегда отвечал, что ничего там интересного нет. И мне это не нужно. Я расстраивалась. Мне было не понятно, у него столько медалей, два ордена. Почему он ничего не рассказывает?
Я поняла это, когда стала взрослой. Война – это смерть, убийства. Он просто боялся нас ранить.
Мой дедушка, Владимир, был военным артиллеристом по профессии и героем войны. Он награждён двумя орденами Красной звезды, за мужество и спасение жизни личного состава. Имеет много медалей.
Видя мою настойчивость и желание что-то узнать, сдалась бабушка. Эту историю я помню до сих пор.
Наш небольшой городок, в котором я родилась, находился под оккупацией немцев.
Дедушка ушёл на фронт. Бабушка осталась дома. На руках двое детей: моя маленькая мама и грудной ребёнок, мой дядя. Жили они в своём доме на окраине городка. В огороде росло всё: фруктовые деревья, кусты смородины, крыжовника и другое.
Бабушка рассказывает:
- Сидим мы во дворе с кумой Валентиной и перебираем два ведра чёрной смородины, готовим на варенье. Маленький дядя, ему на тот момент было 2,5 месяца, спит в гамаке, привязанном к деревьям. Ваша мама сидит рядом с нами.
Вдруг во двор заходят два немца с автоматами, один постарше, а другой помоложе. Мы молча продолжаем перебирать смородину, не обращая на них внимания.
Немцы начали осматривать двор. Один из них подходит к гамаку с ребёнком. Обходит его вокруг, цепляясь за ветки деревьев. В следующую минуту мы услышали рычащий немецкий язык.
Один из немцев, который помоложе, начал что-то резким голосом говорить своему напарнику. Понятно было, что они спорят. Второй чётко и без сомнения, так мне показалось, что-то ему ответил. Взял за руку и отвёл от гамака.
Ещё через минуту они подошли к нам и спросили на ломанном русском языке, есть ли куры, свиньи. Мы ответили, что нет, но есть чёрная смородина. Немцы сделали кислый вид, походили по двору и ушли. Мы выдохнули.
Валентина знала немецкий язык. Мне было интересно, о чём фашисты разговаривали между собой возле гамака.
Валентина подняла на меня глаза и неохотно рассказала, что одному из немцев, молодому, понравился гамак. Он хотел его забрать. Немец, который постарше сказал, что тогда малышу негде будет спать. На что молодой фашист предложил расстрелять ребёнка и выбросить. Тогда вопрос будет решён и можно будет забрать гамак. Немец постарше рассердился и за руку оттащил возбудившегося напарника от деревьев.
Я,- продолжала бабушка, - просто обомлела. Моего сыночка, мою крошечку, могли расстрелять просто так, из-за какого-то гамака. У меня из глаз брызнули слёзы. Я сидела над смородиной и не могла пошевелиться. Кума Валентина меня успокаивала.
Всё обошлось, не совсем озверело сердце у одного из немцев.
Но и эта ситуация не заставила нас перестать ненавидеть фашистов. Они отобрали у нас мирную жизнь, отобрали у нас жизни многих наших родных и близких, порой не жалели и детей.
Я слушала бабушку, и у меня не было вопросов. Тогда в моей голове не укладывалось, как человек может хотеть лишить жизни грудного ребёнка. Потом я переключилась и что-то спросила за чёрную смородину. Бабушка улыбнулась, обняла меня крепко и поцеловала.
А вы как думаете, дорогие мои читатели, происшедшее - это судьба или человеческий фактор?