(Первую часть смотрите вот здесь)
- Ты чего? Офонарел? Шучу ж я... Но деревню нарисуй, ясно? С чувством!...
- Ну ваше превосходительство - не могу я, хоть на дыбу ведите. Вот не…
- Это ничего, что не можешь, главное, чтоб были краски и…
- Краски есть, но…
- …и любовь к родине своей.
- Да это тоже вроде как есть… А ваше превосходительство, какой аванс - то будет?
- Авансу не будет, сбежишь еще. Заплачу по окончанию работы от пятидесяти до ста крыльев (от 2500 до 5000 рублей), это уж как у тебя выйдет. Все понятно? У маляра загораются глаза.
- Да что ж тут непонятного - то? Вы вот, мне, вижу, не доверяете, а ко мне как - то сам цербст наш приходил, Цыхан… Я ему к свадьбе весь дом узорами да… вообще изукрасил!… А ваша картина… Так!… пустяки!… Завтра приходите, я ее щас… Намалюю… Такого!…
Генерал хлопает Куриносцева по спине и уходит в приподнятом настроении. Маляр вздыхает, хмурит лоб и смотрит «заядлому коллекционеру» вслед.
Часть II
Мазари Куриносцев медленно идет по дороге с думой тяжкой на лице. Конечно, получить от пятидесяти до ста (семидесяти, желательно) крыльев было бы ох как неплохо, но каким образом, он, маляр, Мессу - то намалюет, а? Да еще чтоб с душой было, с чувством…
- Тьфу, напасть какая! - сплевывает он в воду и, проклиная генерала всяческими нехорошими словами, идет далее. И какого рожна он бухнул, что завтра картину энту предоставит? Есть у нас тута маляры, вот те малюют, а чего ко мне - то тащиться? Кстати, не сходить ли к Маслякову с Кисточкиным? (Это у них псевдонимы такие были). Авось отыщется чаво - нибудь… Куриносцев переходит на рысь и через минут этак пятнадцать оказывается в лавке художника Маслякова.
Под маленьким деревянным навесом пахнет спиртом, но отнюдь не красками. Повсюду стоят мольберты с изображениями лошадей, речки, цербста Цыхана, опять лошадей, опять речки и самого цербства, что, собственно и интересовало Куриносцева. На бурные несвязные приветствия он только кивнул и принялся осматривать товар: брал пейзаж, близко подносил к глазам и откладывал со словами «Нету смыслу, нету»; снова брал, близко подносил…
- Нету смыслу, нету, - сообщил маляр с просьбой на него смотрящему Кисточкину, откладывая последнюю картину и вздыхая. В первой лавке, как и во второй, ничего не оказалось - одни каляки с маляками, енерал энтот проклятущий не оценит.
- А коли смыслу нету, так и иди восвояси! - обозлился художник, подталкивая Куриносцева к выходу. - У меня уже давно день рабочий должен был закончится, ты же все задерживаешь. Иди, иди!
И правда, солнце уже почти скрылось за горизонтом, а картина так и не найдена - пропало богатство! Раздавленный тяжким грузом жизни Куриносцев разворачивается и понуро плетется к выходу; Кисточкин собирает краски с мольбертами.
«Вот есть же несчастливые места! - думает маляр, перешагивая через коряги. - А в Девруле все весело и счастливо, в богатстве живут, как энтот енерал. Ишь, мордашка холеная…»
Ругательства ругательствами, но ими делу, увы, не поможешь. «Нету смыслу, нету», - бормочет Куриносцев, пиная со злобы шишки. Не будет у него никогда этих денег!
Вдруг, неудачливый маляр спотыкается обо что - то твердое, застрявшее в грязи. Он хочет пнуть препятствие, но его нога останавливается в воздухе: из - под земли выглядывает нечто яркое и разноцветное. Куриносцев наклоняется, вытаскивает плоский прямоугольный предмет, очищает от грязи и вертит в руках так и сяк. Его глаза удивленно расширяются и начинают блестеть. Тут он со всех ног, спотыкаясь и падая, мчится к своему дому...
Продолжение следует