Когда Оби-Ван Кеноби оказался на Татуине, ему не хотелось возвращаться сюда. Пусть даже он снова потерпел неудачу должно быть что-то еще что он может увидеть, например, остальных джедаев. Их он может найти и возможно помочь им.
Образы мелькали у него перед глазами, умирающая Падме с младенцем, Энакин горящий на вулканических склонах Мустафара, винящий его во всем, что пошло не так. Сейчас он вновь вернулся туда где его тщательно упорядоченная жизнь начала катится под откос.
Семейство Ларс жили в совершенной глуши и Оби-Ван никогда не бывал в этой части Татуина. Он доставил к ним Люка и именно на этой планете все его бытие изменилась навсегда. Кеноби сходил на могилу Шми Скайуокер извиниться за то, что потерял ее сына.
Ведь Квай-Гон дал ей слово, а Оби-Ван не сумел его сдержать. Стоя там и глядя на ее могилу, он ощутил еще более глубокое раскаяние. Квай-Гон оставил ее там в рабстве, а Оби-Ван сделал все возможное, чтобы помешать Энакину вернуться и спасти ее.
Всю жизнь он верил в светлую сторону силы. Не с чего останавливаться и сейчас. Он снова нашел точку опоры своей медитации. Тихое место, где не было эмоций, не было сопротивления. Оби-Ван укоренился ногами в этом месте и потянулся в силе снова, но по-прежнему ничего не нашел.
Он встряхнулся, освобождаясь от транса, больше раздраженный неудачей, чем разочарованный и понял, что все еще сидит на полу дома Бена Кеноби. Он поселился здесь совсем недавно, но складывалось ощущение, что даже если Оби-Ван проживет в этих стенах до того момента, когда люк обзаведется длинной седой бородой у него все равно не накопится много вещей. Не тем местом был Татуин.
Он встал и его колени хрустнули, что было довольно тревожно. Конечно же Кеноби еще был не настолько стар, должно быть пустынный климат странно на него влияет. Он взял маленькую чашку и наполнил ее водой, затем вновь уселся на полу.
Вещь, попавшееся ему на глаза, была одной из немногих кусочков былой жизни, световой меч Энакина Скайуокера. Все, что осталось от человека кой был для Оби-Вана величайшим раздражителем, а также братом. Если Энакину хоть как-то и удалось выжить, он все равно потерян захвачен злом и тьмой.
Оби-Ван не мог его спасти не больше, чем любого другого джедая. Нужно делать все возможное, чтобы юный Люк дожил до взрослых лет и обучить его, если он проявит отцовские таланты на мгновенье.
Затем он сомкнул глаза и сделал глубокий вдох. Сквозь память и сны, Оби-Ван видел: вот, командер Коди, возвращающий ему световой меч лишь для того, чтобы мгновением позже сбить его выстрелом со стены, и вот Энакин, смеющийся во время невероятно трудной посадки снова спасшей жизнью всем, вот Асока, что засыпала его бесконечными вопросами на каждом шагу, и вот Палпатин ещё канцлер столь безупречной маскировки, что Оби-Ван не мог распознать в нем зла.
Его сердце ныло при мысли о том, что он настолько переменчив и способен отвернуться от них ради собственных целей, подумав об этом он услышал Йоду, кой напомнил ему как важно его задача, что он должен сосредоточиться исключительно на будущем, скрывая прошлое и даже не обращая внимание на настоящее, если придется.
Оби-Ван снова достиг дна тихого места, где его сомнения привязанности и страхи покинули его, затем осознал, что это еще не совсем дно, внизу остался еще один уровень Оби-Ван расстался с домом Бена Кеноби последним местом в галактике, где покоилась частица Энакина Скайуокера.
После этого он провалился сквозь стену между жизнью и смертью. Его чувства были остры, он мог расслышать сразу все звуки на свете и в то же время ни одного вовсе. Ему понадобилось мгновенье, чтобы сосредоточиться на голосе, который он больше всего хотел услышать.
Оби-Вану понадобилось мгновение прежде, чем его выдернуло обратно в плоский мир, но этого хватило, чтобы возродить его надежду.
-Оби-Ван, отпусти -произнес Квай-Гон Джинн.