— Как часто вы сознаёте, что осуждаете себя или кого-то? Или испытываете чувство вины? Понимаете ли вы, что осуждение порождает вину, а вина осуждение? Это как инь и янь, как знак близнецов, где два человека сидят спинами друг к другу, смотря в разные стороны. Именно таким образом связаны вина и осуждение. Обычно мы осуждаем кого-то, кто, по нашему мнению, не прав. Мы отстаиваем свою точку зрения, осуждая человека за его правду, которая противоположна нашей. На самом деле мы осуждаем самого себя. Ведь другие люди отражают нам проекции наших личностных частей. Поэтому осуждая кого-то, мы потом испытываем вину, потому что осуждаем самого себя. Но, как правило, мы этого не осознаём. Мы осуждаем противоположную часть себя, которую мы проецируем на другого человека. Испытывая вину, мы хотим избавиться от этого состояния, так как вина более тягостное чувство, нежели осуждение. Когда ты осуждаешь, ты чувствуешь свою правоту, это как праведный прокурор: он опирается на закон, на правду в своем понимании. А вот переживание вины связано с переживанием собственной ошибки и неправоты. Поэтому нам хочется избавиться от переживания вины. Часто мы начинаем еще больше осуждать того, по отношению к кому мы испытываем вину. Это порождает порочный круг защиты и нападения, выбраться из которого невозможно без осознания его механизмов. Поделитесь опытом цикла осуждения и вины в вашей собственной жизни. Как взаимосвязаны осуждение и вина, исходя из того, что это происходит внутри вас?
— Как ребенок я осуждаю мать за то, что она не хотела меня рожать, а как мать я чувствую вину перед сыном за это же. Когда я была подростком, я говорила подружке, что я детей рожать не буду, возьму ребенка из детского дома. Детей достаточно, зачем еще и самой рожать. Когда я встретила своего мужа, он отказался брать чужого ребенка, и я родила. В этой ситуации я нахожусь в постоянном водовороте вины и осуждения.
— Вину ты испытываешь за то, что ты не хотела рожать ребенка, или за то, что ты не видишь себя целостной. Сейчас я расширяю понятие вины и осуждения. У нас всё сводиться к бытовым ситуациям. На самом деле вина и осуждение у нас проявляется тогда, когда мы не помним себя Целостными. Мы не помним то, кем мы являемся, мы не помним то, зачем мы пришли, мы не помним то, куда мы пойдем дальше. Это расширенный пласт причин состояний бесконечной вины и осуждения. Но здесь это проявляется в конкретных бытовых ситуациях, поэтому с этим нужно разобраться, так как иначе мы не станем целостными. Мы не вспомним самих себя, мы не поймем, зачем мы здесь находимся. Мы здесь для того, чтобы изучить свою разделенность и стать Целостными. Возьмем конкретно твою ситуацию. Зачем ты тогда рожала ребенка, если ты его не хотела?
— У меня роль матери была глубоко в подсознании, она хотела почувствовать, что значит родить ребенка.
— Ты утверждаешь, что это было твое подсознательное желание почувствовать, что значит ходить девять месяцев с животом, кричать на родах, а потом всю жизнь поить, кормить и воспитывать его?
— Ни на что, кроме этого, я не могу выйти.
— Ты сейчас исходишь из позитивных моментов.
— Я в детстве говорила, что я не хочу мучиться, так хорошо быть одной, заботиться ни о ком не надо.
— Тогда для чего ты родила? Мы всё рассматриваем из борьбы полов. Какую роль играет ребенок в борьбе с твоим мужем? И зачем он появился? Какую ставку ты ставишь на своего мальчика? Ведь мук с ребенком очень много: его нужно выносить, родить, кормить, утешать, лечить и так далее.
— Получается ребенок — это средство манипуляции мужем. Мы недавно с мужем развелись и стали делить ребенка. Каждый хотел, чтобы ребенок жил с ним.
— Надо же побольнее всё это сделать, просто развестись — неинтересно. Каждый стремиться нанести другому травму посерьезнее. Это дележка имущества, детей.
— Да, эта борьба продолжается до сих пор. Когда ребенок с мужем, то начинает плохо учиться. Когда он со мной, я контролирую этот процесс, он начинает хорошо учиться. И этот аргумент я использую против мужа.
— А теперь посмотрите на ребенка. Что с ним? Вас это не сильно волнует, потому что вы так заняты борьбой друг с другом, вам не до ребенка. Солдата не волнует, что происходит с его оружием, ему главное, чтобы оно стреляло.
— Да, именно это я и чувствовала в своей семье, будучи ребенком, и исходя из этих переживаний можно понять нежелание иметь детей, как солдат, которые продолжают твой опыт борьбы. В детстве мне казалось, что если отец с матерью разведутся, то всем будет лучше, не будет конфликтов. Из этих лучших побуждений я развелась, но сейчас, будучи матерью, я чувствую сильную вину за то, что ребенок хочет жить и с отцом и матерью, а это невозможно .
— Ребенок хочет жить и с отцом, и с матерью, но отец и мать вместе жить не хотят. Более того, они хотят уничтожить друг друга. И это закладывается в ребенка. Так и создается личностная программа, в которой заложена борьба противоположностей, борьба мужчины и женщины. Хорошо, что мы видим это.
