Хорошо разросся сквер у дома № 32 по улице Карла Маркса. Особенно красив он весной: в нем много яблонь и в цветут они богато, бело-розовыми облачками. Но вот проходит лето, осень, первый снег покрывает землю, первый морозец ударит. А на яблонях на всю зиму остаются маленькие, чуть крупней рябины, яблочки. Кислущие, наверно, никто ведь их не прививал. Но находятся и на них любители...
Живя в городе, мы, как правило, мало внимания обращаем на живую природу. Так называемая неживая природа вторгается в нашу жизнь, её не заметить нельзя - дождь, мороз, туман, ураган действуют на каждого. Но рядом с, этими яркими проявлениями жизни природы даже в большом городе идет другая жизнь, малозаметная, тихая, не бросающаяся в глаза. Есть ведь в городе деревья и травы, птицы и насекомые, всякая живность.
Много лет, с детства, наблюдаю я эту жизнь. И некоторыми из своих наблюдений хотелось бы поделиться. Это, конечно, не заметки биолога, а так — зарубки в памяти... Буду рад, если они помогут кому-нибудь внимательней оглядеться вокруг, заметить то, что раньше не замечалось, а значит и не радовало.
Свиристели
Хорошо разросся сквер у дома № 32 по улице Карла Маркса. Особенно красив он весной: в нем много яблонь и в цветут они богато, бело-розовыми облачками. Но вот проходит лето, осень, первый снег покрывает землю, первый морозец ударит. А на яблонях на всю зиму остаются маленькие, чуть крупней рябины, яблочки. Кислущие, наверно, никто ведь их не прививал. Но находятся и на них любители...
Где-нибудь ближе к концу ноября, в какой год пораньше в какой попозже, в сумерках позднего утра раздается здесь переливчатый меланхоличный посвист. Нет, это даже не посвист, а какой-то совсем особый, непередаваемый звук.
Тихо зимним утром, недвижно все. И только порхают по веткам яблонь довольно крупные шоколадные птички с хохолками на головках. Общипывают прихваченные морозом плоды и время от времени негромко, не нарушая зимней тишины, пересвистываются.
Это явились к нам северные гости — свиристели. У них в тундре зимой бескормица. А у нас есть чем полакомиться. Вот и зимуют. Каждое утро появляются в облюбованном ими сквере, дружными стайками улетают куда-то, потом снова прилетают. И так — до весны. Весной они к себе улетят, гнезда вить...
Недавно видел, как несколько человек, остановившись, у внимательно наблюдали за красивыми птичками. Подошёл ближе — спорят.
— Снегири...
— Нет-нет, по-моему, синицы!
— Свиристели, — говорю.— Видите, с хохолками.
Постояли, помолчали.
— А вон та, с красной грудкой?
Присмотрелся — действительно, снегирь в чужую компанию затесался. Тоже ягодами полакомиться мастак. И вот ведь загадка. Когда ещё и сквера этого с яблонями не было, свиристели всегда зимой держались, именно в этом районе. Есть на краю сада имени Горького большой серебристый тополь. И они его давным-давно облюбовали. Всегда утром на нем посидят, прежде чем лететь на кормежку. Чем же они тогда, в былые годы, кормились? Может быть, липки общипывали? Липы ведь всегда в городе было много.
Как бы то ни было, твердо знай: услышал свиристелей, значит пришла настоящая зима, назад уже не повернет. Только не знаю, когда они улетают, не замечал. У весны свои вестники...
Опубликовано в газете "Вечерняя Пермь", 25 января 1969 года.