...
Собрав с пола что осталось мы пошли в зал. Уселись поближе к сцене. Пришел сержант Ключников с каким-то бойцом и принес два стула. Поставили их рядом на сцене. На один стул поставили графин с водой и стакан.
Ключников предупредил нас, что как только он подаст команду, нужно вскакивать быстрее пули. Сержант с пришедшим бойцом отошли вглубь сцены о чем-то тихо говорили, хихикая… Боец был такой чернявый с довольно длинными волосами, его ремень был почти на карманах гимнастерки и бляха свешивалась вниз, пилотка чуть ли не на носу. При разговоре он держал руки на ремне и слегка покачивался, переминаясь с ноги на ногу. Это был почтальон части.
Он получал посылки и отправлял письма, заведовал клубом, крутил фильмы и был в подчинении у замполита батальона. Не знаю по приказу ли или по своей инициативе он вскрывал приходящие солдатам посылки и спокойно брал то, что понравиться и как я узнал довольно случайно уже на втором году своего пребывания в части обокрали нас не без его участия. Понятно, что обладая такими качествами он был на хорошем счету, весь такой увешанный всеми знаками отличия. Но об этом я узнал гораздо позже.
А сейчас, совсем зеленый новобранец я сидел, ждал прихода комбата и гонял в голове грустные мысли. Всякое приходило в голову. Вспомнил папу и маму, как они грустили, но не говорили об этом мне, когда я собирал чемодан, перекладывая вещи с места на место. Советовался с папой, что может быть не брать бритву, - раскокаю её где-нибудь по дороге или посею. А он: «Ну что ты ею тебе же лучше бриться чем станком. Да и вообще в армию идёшь, а там порядок и дисциплина. А если потерять боишься, то подпиши слегка.»
Я тогда аккуратно нацарапал толстой иголкой свои инициалы на корпусе бритвы, почти не заметно, а заодно на сапожной щетке, уж очень она мне нравилась. Когда брал её в руку так и представлял как буду ею до блеска сапожки начищать. Представлял, когда придет комбат наберусь смелости и скажу: «Ну что за дела, куда мы попали это армия или воровская малина, но тут же, сам себя одергивал не слишком ли рисковато.» Но непонимание и обида не проходила. Новые заготовки речей сами сменяя друг друга скакали в голове. А комбат все не приходил.
Когда заготовки речей закончились, да и смелости внутри поубавилось, вдруг вспомнилась школа. Уроки начальной военной подготовки и наш военрук Иван Иванович. В младших классах он вёл уроки труда, - столярное дело и мы даже не знали, что он полковник в отставке, прошедший войну. На уроках он был в форме с орденскими планками.
Мы много что изучали: как ориентироваться по карте, находить стороны света по звездам, часам, различным лесным приметам. Разбирали и собирали на время автомат Калашникова и ручной пулемёт Дегтярева с сошками и большим круглым диском сверху. Раз в месяц брали на плече мелкашки и во главе с ним ходили в военкоматовский тир. В спортзале топали на строевой подготовке.
Была у нас и гражданская оборона, даже сейчас не забыл: зарин, заман, табун, плюс V газы, - могут решить исход войны. Изучали приборы гражданской разветки: дозиметры, газоанализаторы, поражающие факторы ядерного взрыва и защиту от них и ещё многое что другое.
Забегая вперед скажу, что в части эти вопросы никого не волновали и освещались они очень слабо. Но тогда, сидя в зале, я сразу понял почему все это вспомнилось.
Я как бы искал защиты и понимания у нашего военрука и словно говорил ему: «Иван Иванович, товарищ полковник, ну почему так…! Чему вы нас только не учили…, а вот что сразу столкнемся с простой подлостью – крысятничеством, - так этому нет. Разберитесь, пожалуйста, ведь не должно так быть.»
Я так расфантазировался сидя на сиденье, вцепившись руками в его фанеру словно желая оторвать кусок, что даже и забыл где нахожусь.
От рассуждений оторвал вошедший сержант Сайфулин. Уазик подкатывает крикнул он Ключникову и сел на сиденье позади нас. Ключников сразу забегал по сцене одергивая ремень и гимнастерку. Чернявый боец, беседовавший ранее с Ключниковым, куда-то испарился и тут же вспыхнули яркие светильники над сценой.
- Встать ! Смирно !, - зазвенел в ушах голос Ключникова. Мы вскочили и встали. Были слышны только размеренные шаги вошедшего. Он поднялся на сцену по невысокой лестнице, подошел к стульями и взглянул на сержанта, вытянувшегося в струнку. Затем он чуть приподнял правую руку и плавно опустив произнес не громко: «Вольно.»
- Во-ольно! - закричал Ключников, повернувшись к нам. Как мы поняли это и был комбат.
Он медленно сел на стул и принялся рассматривать нас. Это был крупный, чуть выше среднего роста слегка выпирающим вперед, но объемным животиком офицер с двумя звездами на погонах, - подполковник. На нём были такие в складку, как гофрированный шланг сапоги, которые блестели как зеркало. Но что больше всего сразу бросалось в глаза, так это просто гигантская фуражка на огромной голове.
Его большое, усталое лицо не выражало никаких эмоций. Я поймал себя на мысли, что даже примерно не могу определить его возраст. Наверное, с минуту он молча рассматривал нас, а мы стояли вытянувшись и как нам казалось незаметно разглядывая его. Затем он спокойно налил себе почти полный стакан воды, вмиг осушил его. Повертев стакан воды, поставил его рядом с графином и произнес.
- Ну значит так…, я подполковник Фантамец, командир батальона, - и сделав паузу продолжил.
- Мы сейчас уезжаем в поле и у меня мало времени потом познакомимся, а сейчас спрашивайте, если есть что спросить, - и тут мы сразу забубнили.
- Товарищ подполковник, обокрали, пока были в бане, почти всё утащили, - он слегка как бы удивленно качнулся назад и опустил голову. Пошумев, мы примолкли и во все глаза смотрели на комбата.
- Это всё ? - произнес он спокойно.
- Нет, вот мы от военкомата выучились на электромехаников-дизелистов, а нам сказали, что мы будем радиорелейными механиками, почему ? - в разнобой прозвучали голоса уже небольших групп ребят. Он поднял голову и сразу дал нам ясный и понятный ответ на наши детские вопросы.
- Вот что голуби я вам скажу. Никакие дизелисты мне не нужны, кем скажут тем и будете. А на счет, - тут он взял себя за подбородок и стал потирать огромными пальцами щеку, - совсем просто… плох тот солдат, который так сказать не может ни украсть, ни покараулить. Перестав тереть щёку он уперса руками на широко расставленные ноги, поднялся и пошел.
У самого спуска со сцены он вдруг остановился и, повернувшись к нам в полоборта, подняв правую руку вверх и пригрозив нам своим огромным пальцем, добавил:
- Да, и самое главное, мне чтоб сор из избы не выносить !
Мы все стояли, словно получивши пыльным мешком по голове, разинув рты. У дверей комбат остановился и, махнув глядя на Ключнева произнес:
- Сержант, ну ка выйдем. Сержант стрелой кинулся за командиром. Минуты через две ушёл и Сайфулин. Мы уселись и выдохнули. Было понятно, плакали наши вещички, да и с курсами дизелистов тоже пролет.
Я услышал голос Вовки Васина, который называл меня чайником, когда гуляли на насыпи в Лодейном поле.
- Видели пальчик - молочная сосиська, - все чуть оживившись заулыбались.
- А голова, - сказал сидячий с ним, - ВО показывая руками.
- А что голова,- весело продолжил Вова, - будешь конину чёрной икрой закусывать и у тебя такая вырастит.
- А почему конину, с говядины наверное больше вырастит ?, - подал голос, сидящий со мной рядом, парень в очках.
Вовка весело засмеялся: - «Эх ты – чайник. Канина это коньяк.», - тут мы все рассмеялись.
- Что за смех ?, - тут мы услышали голос сержанта Ключнева, стоявшего в открытой двери.
- Встать и бегом строиться у клуба, - и топоча сапогами мы рванули на выход.
...
Если вам понравилась история, и вы не хотите пропустить ее развитие, подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки, делитесь своими впечатлениями...
На моем канале Вы сможете узнать всю историю 2-х лет забавных моментов службы в рядах Советской армии.
Автор: Михалыч