Он сильно пострадал. Все лицо и руки были разодраны в кровь. Она уже запеклась и как панцирем стягивала кожу. Под этой коркой трудно было рассмотреть его лицо, да я сейчас к этому особо и не стремилась. Я подняла глаза на девочку.
- Мне нужна вода. Ты меня понимаешь?
Опять молчаливый кивок. И она достала откуда-то из-за спины флягу, размером с хорошее ведро.
- Помоги мне. Лей тихо воду ему на лицо, а я буду смывать эту кровяную корку. Из-за нее я не вижу ран, и не могу их вылечить.
Девочка молча принялась откручивать пробку. Пускай она не говорит, но, по крайней мере, все понимает. И пока, на данный момент, мне этого было вполне достаточно. Некоторое время я старательно убирала с кожи засохшую коросту. Наконец, все раны были обработаны, и кровь вновь начала сочиться из них. Да... Я не была уверена, что мои заговоры помогут. Все- таки, он не был человеком, в том смысле, в котором мы это понимаем. Но, в конце- концов, я же смогла вылечить Василису. Уж она то, точно не человек. Но мне нужен был мой мешочек с травами. Что делать? Бежать назад? Слишком много времени займет. Я чувствовала, что его жизненный счет идет не на часы, на минуты. Я решила попробовать. Закрыла глаза и сосредоточилась. Мысленно представила Василису, сидящую на ветке возле костра. «Я слышу тебя», вдруг раздалось в моей голове. От неожиданности я аж подпрыгнула, нарушив состояние сосредоточенности. У меня получалось! Я начала еще раз. Представила Василису, потом нарисовала в голове картинку, как Васька вытаскивает из моего рюкзака мешочек из темно-зеленой ткани. И, вложив в свой посыл максимум убедительности, послала в голову соколихи приказ: «Принеси его мне! Срочно принеси его мне!» Я расслабилась. Все, теперь осталось только ждать. Но просто так сидеть и ждать было нельзя. Нужно было остановить кровь. Я взяла в руки мой рябиновый талисман и опять закрыла глаза. В голове зазвучали слова заговора, останавливающего кровь. Я так же заговаривала рану Василисе. Когда я открыла глаза, кровь уже перестала сочиться из ран, но опасность все еще оставалась. И тут, над головой захлопали крылья. И мне на колени упал мой мешочек с травами, а довольная Васька, села у меня над головой на большую ветку. Я стала развязывать мешочек, но руки не слушались меня, узел не хотел поддаваться. Тогда, я вцепилась в него зубами. Через мгновенье он развязался. Я быстра нашла пучок одолень-травы и размяла горсточку между пальцев. Задержала дыхание, закрыла глаза и сосредоточилась на ранах несчастного. Рябиновый амулет нагрелся у меня в ладони, он почти обжигал. Но я крепко держала его в руке, не позволяя себе отвлекаться на боль, которую он мне причинял. Через мгновенье, боль прошла. И в меня стал вливаться поток силы. Губы сами зашептали:
« Симаргл-Сварожич! Велик Огнебожич! Сними боль- хворобу, очисти утробу, у чада людины, у всякой тварины, у стара и млада, Ты — Божья Услада! Огнем очищая, мощь душ отваряя, спаси чадо Бога, да сгинет хвороба! С ветру пришла- на ветер уйди, с воды пришла- в воду уйди, из леса пришла- в лес уйди! Тебя, Сварожич, прославляем, к себе призываем! Ныне и присно, и от круга до круга. Тако быть, тако си, тако буди!»
Я открыла глаза. Великан лежал неподвижно и дышал ровно, раны затягивались тонкой красноватой кожицей. Я облегченно выдохнула. Повернулась к девочке. Она смотрела на меня испуганными глазами.
Я устало проговорила:
- Он сейчас спит. Как проснется, добавь это в воду, и напои его. - Я протянула ей пучок стеблей дягиля. - А завтра днем, я приду его проведать. Ты меня поняла?
Она опять кивнула. Я стала подниматься. Ноги плохо слушались. Бес подставил мне свою спину и помог встать. Факел догорел. Но нужды в нем уже не было, над лесом стояла полная луна, освещая все, как днем, и превращая окружающий лес в сказку. «Мы и так, в сказке» - обреченно напомнила я себе. Василиса, захлопав крыльями, полетела в лагерь. А мы с Бесом и Летящей тихонечко побрели вслед за ней.